Я очень, очень разочарован рекламой, появляющейся сегодня во многих изданиях. Некоторые люди присылают мне объявления, в которых утверждается, что некая маленькая фирма изготавливает вещи, спроектированные Лобсангом Рампой, и распространяет изделия из мастерской Лобсанга Рампы. Позвольте мне окончательно прояснить этот вопрос. Я никогда ничего не делал, и у меня нет мастерской. Вместо этого, большинство времени я провожу в постели или в инвалидной коляске. У меня нет возможности и намерения что-нибудь изготавливать.
У меня нет никакого предприятия, я не связан ни с какой фирмой ни прямо, ни косвенно. Существует лишь два человека, которые могут использовать мое имя: Mr. Sowter, A Touch Stone Ltd., 33 Ashby Road, Loughborough Liecestershire, England и Mr. Orlovwski, Covehead, York P.O., P.E.I., Canada. Для этих людей я разработал несколько вещей и предоставил разрешение производить ОТ МОЕГО ИМЕНИ. Никто, кроме этих двух людей, не имеет права говорить, что связан со мной и выпускает товар по моим проектам. Если фирма утверждает, что сотрудничает со мной, то будьте уверены, что вам предлагают подделку.
Я говорю обо всем этом потому, что на рекламных страницах журналов о психике появилось множество подобных ростков зла. Многие люди утверждают, что сотрудничают со мной, являются моими близкими друзьями, хотя, на самом деле, все совсем наоборот. Пожалуйста, всегда помните о моем предупреждении!
Недавно окружающая меня обстановка резко накалилась. Произошел ужасный наплыв писем, иногда приходило по сотне писем в день, и люди сердились, когда не получали ответа в течение нескольких дней.
Боли усиливались, погодные условия пагубно действовали на мое самочувствие. Ночь за ночью я беспокойно метался по своей кровати и в конце концов стал не способен больше в ней находиться.
Миссис Рампа срывала телефонную линию, пытаясь найти доктора, который бы согласился приехать на дом. Одна женщина-доктор оказалась наиболее невоспитанной и бесчеловечной. «Везите его в больницу, — сказала она — это единственное, что можно сделать». Моя жена продолжала звонить, но никто не соглашался приехать на дом.
Всю ночь я провел в агонии, не понимая, что произошло с профессией врача. Я был уверен, что врач должен облегчать страдания и основным его правилом должно быть: «Не причинять боль». Однако мне причинили боль, бросив в страданиях. Медленно тянулись мрачные часы, а за окном всю ночь рычали автомобили. Одной из особенностей Калгари является Дорожное движение, не прекращающееся двадцать четыре часа в сутки, однако чего еще можно ждать от города, в котором самое высокое, в Северной Америке, количество автомобилей на душу населения.
Как только первые лучи света показались в моем окне, мы возобновили поиски врача. Многие, возможно, удивятся, почему я не отправился прямо в больницу? Ответ очень прост: современные больницы неохотно принимают пациентов без направления или разрешения главного врача. Существует множество историй о пациентах, которых вернули домой. Как раз во время обострения болезни я узнал о человеке, доставленном в больницу, но не принятом на лечение. Бедняге отказывали везде, пока, наконец, он не умер дома. По этому поводу было даже судебное разбирательство, в то время я был в больнице и ничего не знаю о его результатах, можно не сомневаться, что больничные авторитеты смогли замять дело.
Где-то к полудню нам удалось найти доктора. Он пришел, осмотрел меня и позвонил в скорую помощь. Примерно через двадцать минут пришли санитары, это были сильные молодые люди внушительного вида. Это были самые деликатные санитары из всех, кого я до сих пор видел, а я побывал в больницах Англии, Германии, Франции, России и многих других мест. Эти молодые люди знали свою работу. Они положили меня на носилки и вынесли в дверь, затем один из них гордо сказал мне: «Вы второй пациент в этой скорой помощи. Первого мы сегодня уже доставили». Это была прекрасная машина. Мои носилки мягко скользнули внутрь, один из санитаров сел рядом, и мы отправились в больницу Футхилла.
Вскоре мы катили по новой дороге, ведущей в больницу. Внезапно стало темно — мы въехали на стоянку машин скорой помощи. Без всяких проволочек и лишней траты времени мои носилки снова оказались на каталке, и два санитара покатили меня по коридорам к лифту.
Лифт двигался мягко и остановился без всякого рывка. Мы опять совершили осторожный маневр по коридорам и оказались в палате. Тут я снова хотел бы отметить, что санитары хорошо знали свое дело, они были квалифицированны, внимательны и сильно отличались от тех, кто доставил мне много страданий.
Больница Футхилла, — возможно лучшая больница в Калгари, наиболее квалифицированная и современная. Это «теплое» место, где о вас всегда заботятся. Сиделки и дежурные сделали максимально приятным время, проведенное мною в этом месте. Никто не скажет, что лечение — приятное дело. Именно это я сказал таможенникам, пытавшимся узнать, зачем мне нужна инвалидная коляска. Никто не станет приобретать коляску из удовольствия, она необходима лишь неспособным самостоятельно передвигаться. И в этой больнице лечение не было удовольствием, однако здесь оно было настолько безболезненным, насколько это возможно, благодаря заботам и преданности медицинского персонала.
После огромного множества больниц, в которых трудно было найти даже признак гуманизма, я был настолько поражен, что после выписки отправил письмо главврачу, и тот наградил некоторых сестер и дежурных. Эти люди, не жалея сил, делали все, чтобы облегчить страдания больных.
Конечно же, я надеюсь, что никогда не вернусь в Футхилл, однако при необходимости я не стану сомневаться в выборе больницы. Футхилл — лучшая больница; если вы там побываете, то обязательно согласитесь со мной.
Итак, я снова вернулся домой, хотя и не выздоровел окончательно. Я чувствовал себя неважно, и работа над книгой продвигалась медленно. Мои страдания были настолько сильны, что все тело сопротивлялось чрезмерной работе. Однако я обещал, что книга будет написана, и она будет написана.
Сегодня я во второй раз выбрался на прогулку. Биггс все еще здесь пробудет у нас около недели. Мы отправились к предгорьям, и я, в очередной раз, обнаружил недостатки своей чрезмерной «чувствительности». Мы проезжали мимо древнего индейского поселения, и у меня возникло ощущение бойни. Во время болезни мои психические способности усиливаются, и теперь мне сильно хотелось закрыть глаза потому, что я «видел» индейцев и разворачивающуюся битву. Все было настолько ярко и реально, что мне стало страшно, ведь мы двигались прямо посреди этого боя.
Даже Биггс, который вел машину и никогда не считал себя особенно «чувствительным», ощутил, что волосы на голове стали дыбом.
С высоты предгорий было очень приятно смотреть на город. Однако, как и во всех современных городах, атмосфера была сильно загрязнена. По всему Калгари были видны огромные трубы, и днем и ночью изрыгающие в небо грязный дым. По своему невежеству я никогда не мог понять, почему дым ложится на город. Калгари был самым высокогорным городом в Канаде, расположившемся на высоте 3500 футов над уровнем моря, однако дым не сползал вниз в прерии. Возможно, когда-нибудь, я узнаю причину, однако сейчас город, опоясанный кольцом коричневого тумана, являл собой унылую картину.
Между тем, пора заканчивать прогулку по предгорьям, работа обязательно должна быть закончена.
Перед тем как перейти к разговору на темы, которые вас больше всего интересуют, позвольте мне обратиться к вопросу, задаваемому мне не часто: «Мне интересно, почему ваш адрес: BM/TLR, London, England, совершенно не похож на мой?» Люди не верят, что этот адрес точен, и прибегают к всевозможным уловкам, пытаясь убедиться, что английские почтовые работники знают, что эти письма предназначаются мне. Поэтому мне бы хотелось уделить немного времени для рекламы одной очень хорошей фирмы.
Много, много лет назад один англичанин решил, что для путешественников и людей, не желающих предавать свой адрес широкой огласке,
будет весьма удобно иметь один общий адрес: British Monomarks, London W.C.I. Вся корреспонденция с отметкой ВМ направляется в фирму, организованную этим человеком.
Таким образом, за очень умеренную сумму, людям предлагается удобная услуга. Самыми дешевыми являются адреса типа, ВМ/1234. Если же вы хотите использовать собственные инициалы, то ваш адрес будет похож на мой, BM/TLR. Когда сортировщик корреспонденции на почте видит отметку ВМ, он переправляет письмо в фирму «Бритиш Мономаркс». На этой фирме письма сортируются по второй части кода, например, TLR, складываются в специальный ящик и два-три раза в неделю направляются адресату с особыми наклейками либо в отдельном конверте, в зависимости от требования заказчика.
Существует еще один вид адресов — ВСМ, это коммерческие адреса. У меня частный адрес, однако если бы я был большой фирмой, то на моих конвертах была бы отметка ВСМ. На протяжении двадцати лет у меня не было ни одной жалобы в сторону «Бритиш Мономаркс». Меня часто поражает, как аккуратно они обращаются с корреспонденцией и как непогрешимо точны. Только подумайте: ко мне приходило огромное количество почты, со всего мира (даже из Москвы!), и сотрудники фирмы ни разу не сорвали с конверта иностранной марки, всегда доставляя корреспонденцию в срок. Если вы захотите узнать о них побольше, то вам нужно лишь написать по адресу: BCM/MONO, London W.C.I, England, и вам предоставят любую информацию. Я хочу воспользоваться случаем и откровенно поблагодарить сотрудников фирмы за их замечательную работу. Я постоянно нахожусь в переездах и объездил уже всю Канаду, однако стоит мне лишь написать в «Бритиш Мономаркс» и сообщить дату и место переезда, как почта безошибочно начинает приходить на новый адрес.
