Мы вырабатываемся из состояния, которое можно характеризовать, сказав: еще некоторое время мы должны брать силы из нашей последней земной жизни для того, чтобы прийти в живую связь с окружающим нас духовным миром, мы должны еще оставаться с этой земной жизнью связанными. Мы любили души, которые оставили и содержание которых нам представляется как мысли, как элементарные существа. Но мы их любили, потому что мы сами еще живем любовью, которую мы развивали по отношению к ним в течение нашей земной жизни. Неприятно употреблять такие выражения, но некоторые из вас меня поймут, если я скажу: земная мысль значит не жизнь мыслей, земная жизнь, как прочувствованное и пронизанное волевым импульсом душевное содержание, с которым мы еще связаны, является своего рода электрическим реле собственной индивидуальности на то, что нас духовно волнообразно окружает, как бы своего рода реле. Мы все воспринимаем обходным путем через последнюю нашу земную жизнь, но лишь через то воспринимаем мы принадлежащее нам в духовном мире, что было в последней нашей земной жизни чувствованием и волением. Мы чувствуем себя живущими дальше во времени, как своего рода комета времени. Наша земная жизнь еще тут, как ядро, но ядро выпустит из себя в скором времени своего рода хвост, который мы переживаем. Мы связаны еще с нашей земной жизнью, поскольку она наполнена чувством и волей, и в глубине нашей души должно родиться из этой земной жизни, как я вам описывал, должно родиться нечто, которое теперь не является непосредственно чувством и волей, потому что душевные силы, которые мы здесь развиваем в физическом мире, также и сила чувств и сила воли, которые мы имеем в физическом мире, мы имеем в этой форме благодаря тому, что мы живем именно в физическом теле. Если же душа больше не живет в физическом теле, то она должна развивать другие способности, которые во время физической жизни только дремлют.
Она должна, пока еще в ней годами действуют отзвуки чувств и воли, вырвать из этой связи то, что она в этом отношении может использовать и в духовном мире, а именно силы, которые я обозначил, говоря: это как бы чувствующее желание или желающее чувствование. О нашем чувстве и нашей воле мы знаем: они сидят в нашей душе, но от таких чувств и желаний, какие находятся в нашей душе, мы после смерти, в сущности, ничего не имеем, они должны постепенно померкнуть и притушиться, и с ними это и происходит с годами. Однако во время этого притупления и потускнения, из чувства и воли должно развиться нечто, что мы имеем после смерти. Наши мысли живут вне нас, как элементарные существа, из чувства и из воли, каковые в нас жили, мы бы ничего не имели для того мира, который вне нас и который мы сами. Мы должны постепенно развить волю и ее мы развиваем, — она изливается из нас, как бы истекает из нас и волнами течет туда, где находятся наши живые мысли. Она пронизывает их, потому что на волнах воли плывет чувство, которое в физической жизни только находится в нас. На волнах воли плывет чувство. Там, вне нас, вздымается и струится море нашей воли, и по нему плывет чувство. Оно плывет тогда, когда воля натыкается на какое — нибудь мысленное элементарное существо, тогда, при столкновении воли с элементарным мысленным существом, происходит вспышка чувства, и мы воспринимаем это отбрасывание назад нашей воли как реальную действительность духовного мира. Я скажу так: Допустим, что во внешнем духовном мире находится элементарное существо. Когда мы выработались из того состояния, через которое мы предварительно должны пройти, тогда наша воля, исходящая из нас теперь, устремляется потоком к элементарному существу. Там, где она сталкивается с элементарным существом, она отбрасывается назад. И теперь она возвращается назад не как воля: она возвращается как чувство, которое течет к нам обратно по этому морю воли. В виде чувства, которое возвращается к нам по волнам воли, живет наше собственное существо, излитое в космос. Благодаря этому элементарные существа становятся для нас реальными, благодаря этому мы постепенно воспринимаем все больше и больше то, что там находится вне нас из внешнего духовного мира.
Но еще одна душевная сила должна выйти из нас, она дремлет в еще более глубоких слоях души, чем чувствующая воля и волящее чувство: творческая душевная сила, как внутренний душевный свет, который должен светить в духовном мире для того, чтобы мы, не только плывя на волнах чувства, возвращающихся к нам по морю нашей воли, взирали на живые работающие объективные мысленные существа, но также насквозь просвечивали духовным светом этот духовный мир. Творческая духовная сила света должна исходить из нашей души в духовный мир. Она просыпается постепенно. Видите ли, мои милые друзья, из чувствующего воления и волящего чувствования мы имеем в себе, пока живем в физическом теле, по крайней мере, братскую пару — чувствование и воление — в дифференцированном виде. Мы их имеем в виде пары, тогда как они являются едиными, когда мы прошли через врата смерти. Эта творческая душевная сила, которую мы как душевный свет излучаем в духовное пространство (если я только могу здесь употребить выражение «пространство», потому что, собственно, это не пространство, необходимо, однако, прийти к известному пониманию этих отношений, применяя образные выражения) — этот душевный свет дремлет так глубоко, потому что стоит в связи с тем, о чем мы в жизни ничего не можем и не должны знать, он дремлет в нас глубоко внизу при жизни на физическом плане и затем, освобожденный в виде света, освещает и озаряет духовный мир. То, что из нас излучается, превращается во время нашей физической жизни и применяется для того, чтобы наше тело действительно жило и могло таить в себе сознание. Но находясь под порогом сознания, эта духовная сила света действует в нашем физическом теле как сила, организующая жизнь и сознание, мы не смеем вводить ее в наше земное сознание, потому что иначе бы мы лишили наше тело той силы, которая должна его насквозь организовывать — пронизывать. Теперь же (после физической смерти), когда нам уже нечего заботиться о теле, она становится духовной силой света и насквозь пронизывает лучами, и насквозь освещает, и насквозь просвечивает искрами все, — слова эти обозначают реальные действительности.
Так мы постепенно врабатываемся, чтобы стать в духовном мире настолько же дома, переживать его настолько же реально, как здесь мы переживаем реальность физического мира. Мы постепенно врабатываемся, чтобы стать в духовном мире товарищами умерших человеческих душ, поскольку они реально живут в духовном мире. Мы живем среди душ, как здесь в физическом теле живем среди тел. И чем дальше мы проникаем в настоящий внутренний дух духоведения, тем яснее становится, что предположение, что после смерти мы не будем снова сходиться со всеми теми людьми, с которыми жили здесь, то предположение это представляется таким же глупым, сколь глупо было бы для физического плана предположение, что мы не встретим на Земле людей, когда через физическое рождение вступим на эту Землю. Люди вокруг нас. Точно также глупо, когда говорят: мы не находим, когда вживаемся в духовный мир, все те души, с которыми стояли в связи, и мы не находим также и сущностей Высших Иерархий, которых мы знаем, как знаем здесь на Земле минералы, растения и животных. Разница только в том, что в физическом мире, когда мы видим вещи, слушаем их, то имеем возможность видеть и слышать благодаря органам чувств, то есть получаем эту возможность от внешнего мира. В духовном же мире эта возможность приходит от нас самих, благодаря тому, что духовный свет излучается из нашей души и освещает, насквозь просвечивает все вещи.
Так мы вживаемся в то время, которое можно назвать первой половиной жизни между смертью и новым рождением. И тогда, как мы вживаемся в это время, мы проходим через те два состояния, о которых я говорил в открытой лекции: время, которое длится годами, в течение которых мы связаны с духовным миром, благодаря излучению нашей душевной световой силы, и в течение которых мы видим то, что находится вокруг нас — духов и души. Это видение затем тускнеет. Мы чувствуем: ты теперь развиваешь все меньше и меньше свою душевную световую силу, ты вынужден допустить, что становишься все сумрачнее и темнее в духовном смысле. И ты видишь все меньше духовных существ. И так идет все дальше и дальше, пока не наступает время, когда ты говоришь: сущности находятся здесь вокруг тебя, но ты становишься все более и более одиноким, у тебя осталось только содержание твоей собственной души, и это содержание становится тем богаче, чем меньше освещаются Сущности, находящиеся извне.
Существуют времена духовного общения и духовного одиночества, в течение которого снова переживают то, что было пережито во время духовного общения. Но все это в душе. И оно проходит и сменяется. Так мы вживаемся в духовный мир: духовное общение — духовное одиночество. Во время духовного одиночества мы знаем: то, что ты пережил вокруг себя в духовном мире, это ведь все было здесь, обо всем этом ты знаешь, однако теперь от этого остались лишь отзвуки в твоем внутреннем. Можно сказать: во времена духовного одиночества остаются воспоминания. Однако, такие слова не точно определяют суть дела. Я поэтому попробую обрисовать вам вещи еще и с другой стороны. Дело обстоит не так, как если бы мы в духовной темноте вспоминали то, что раньше пережили в духовном мире, дело обстоит так, что в каждый момент мы должны заново это воспроизводить: это — непрестанное внутреннее творчество. Но мы знаем при этом: в то время как там извне находится внешний мир, ты должен оставаться с самим собой и творить, это — мир, который там извне волнуется вокруг тебя, по ту сторону берегов твоего собственного существа. Однако, по мере того, как мы все дольше живем в первой половине жизни между смертью и новым рождением и по мере того, как мы приближаемся к середине времени между смертью и новым рождением, мы чувствуем, что одиночество становится все богаче, а мгновения наших прозрений в духовное окружение все короче и сумрачнее. И наконец наступает время в середине между смертью и новым рождением, которое я пытался обозначить в моей мистерии «Пробуждение Души» выражением «МИРОВАЯ ПОЛНОЧЬ». Человек имеет тогда наиболее интенсивную жизнь в своем внутреннем, однако у него нет больше духовной творческой силы, чтобы освещать свое духовное окружение, бесконечные миры могут нас тогда внутренне духовно наполнять, но мы не можем знать ни о каком ином бытии, кроме нашего собственного. Здесь находится середина переживаний между смертью и новым рождением — Мировая Полночь.
