Как карточный домик не может сложиться из разметанной под действием внезапного сквозняка колоды, так и этот мир не мог возникнуть без тщательнейшего и точнейшего расчета, разумного плана и объединяющей идеи, ибо все в материи безвольно по своей внутренней природе, как лежащие на столе карты. Вот в чем значимость математического вывода о том, что путем случайного набора физических явлений мир сложиться не мог. То есть уже просто сам факт существования нашего мира говорит сам по себе о том, что он — результат творческого акта. То, что нам и надо было доказать.
Все эти выводы приложимы не только к большим физическим явлениям, формирующим общую картину мира, но и к его самым малым и самым отдельным частям. В последнее время все большее количество физиков, химиков и биологов, достигших в своем понимании какого-то углубленного освоения именно мельчайших деталей природы, становятся истинно верующими людьми, потому что перед ними раскрывается именно эта непостигаемая, но явная примета наличия разума в комбинации тех исходных кирпичиков, из которых состоит Вселенная. Обратимся к авторитетам. Карл Линней в конце своей жизни сказал о том, что, занимаясь долгие годы классификацией видимого растительного мира, он в итоге совершенно неожиданно, но абсолютно четко, увидел за всем этим невидимое, то есть Бога. «Соприкоснулся с Богом» — так дословно звучал вывод Линнея. Исаак Ньютон в последние годы своей жизни бросил все и полностью отдался изучению текстов Библии, которая в то время еще считалась зашифрованной книгой. Он тоже почуял Бога весьма явственно в той картине мира, которую сам же и преподнес людям своими открытиями. Академик Павлов стал истинно верующим, открыто посещающим церковь и отправляющим там обряды при живом Сталине, а лютеранин академик Раушенбах (корни немецкие, потому и лютеранин), который был автором всех математических расчетов советской практической космонавтики, в конце жизни математически обосновал… Троицу, перешел в православие и написал книгу об иконах при живых кураторах КГБ! Но в большинстве своем нынешние ученые все же воспринимают науку как нечто долженствующее опровергать Бога, и поэтому религиозными или идеалистически настроенными при понимании действительности становятся лишь лучшие из них: Макс Борн, Поль Дирак, Нильс Бор, Макс Планк, Де Бройль, упоминаемый уже нами Вернер Гейзенберг и прочие физики-элементарщики. Это также должно нам говорить о том, что сама наука, раскрывая тайны мира, подводит нас к главной его тайне — к Создателю.
Совершенствуя научные знания, мы не отдаляемся от Бога, а все больше сталкиваемся с Ним, совершенно не предполагая этого часто в качестве результатов своих трудов. Например, моделируя различные возможности работы тех или иных конструкций из различных материалов, ученые к XX веку накопили огромный опыт расчета таких конструкций и освоили весьма эффективный метод их построений. Он состоит в составлении графических характеристик отношения упругости материала к его же жесткости. Упругость материала определяет его способности к растяжению и сжатию, а жесткость выражает те пределы, при которых данный материал не разрушится при этих растяжениях и сжатиях. Упругость выражается законом Гука, а жесткость модулем Юнга. При помощи нужной комбинации двух этих показателей и производятся те самые расчеты, благодаря которым корабли не разваливаются пополам, у самолетов не отлетают на виражах крылья, дома не заваливаются набок при ураганах, мосты не проседают, рычаги не гнутся, котлы не взрываются, поршни не ломаются и т. д. Диапазоны таких соотношений огромны, и можно в неисчислимых вариантах то повышать жесткость в ущерб упругости, то, наоборот, увеличивать упругость, жертвуя при этом жесткостью. Для каждого конкретного технического случая подбирается большое количество вариантов, которые апробируются в лабораториях, ну а далее выбирается наиболее подходящее из этого множества соотношений. Однажды ученые задались целью посмотреть, а как выглядит в природе кривая отношения упругости и жесткости у живых тел? Насколько оптимально устроены живые ткани? Когда они вывели эту кривую на графике, то раздались насмешки, резон которых сводился к тому, что природа, конечно же, не имеет высшего инженерного образования, и поэтому ее достижения в этой области выглядят весьма бледно. Начались теоретические расчеты по оказанию помощи природе-недоучке, потому что сам материал, из которого сложены тела животных и людей, мог бы иметь совершенно разные характеристики соотношения упругости и жесткости, в зависимости от того, в каких пропорциях молекулы различных веществ образуют своими соединениями живые ткани. Ожидалось, что если бы природа имела диплом о высшем образовании, да еще и с «пятеркой» по сопромату, то возможности наших тел, вместе с их прочностью, могли бы быть гораздо более интересными для нас, примени она эти знания в свое время. И что же? Выяснилось, что соотношение жесткости и упругости наших тканей… единственно возможное, которое позволяет нашим телам существовать, не разваливаясь и не теряя свою форму! Если бы было хоть чуть-чуть другое соотношение хоть в одну, хоть в другую сторону, то, например, систематическое завязывание шнурков на ботинках так растянуло бы нам руки, что к шестнадцати годам они просто непотребно волочились бы по земле. Или, наоборот, при другом соотношении, — любое резкое движение при завязывании узла на тех же ботинках могло бы привести со временем к тому, что шнурки не завязались бы, а руки оторвались, что не так уж и страшно, может быть, по сравнению с тем, что в этих ботинках мы не смогли бы прыгать через лужи — приземление так отдавалось бы в тазу, что на десятом прыжке нас можно было бы собирать совком и веником. Существует единственный вариант физической возможности существования живых существ без болтовых и клепочных соединений, и Кто-то этот вариант рассчитал и использовал, поскольку в самой природе для тех веществ, которые образуют биологические ткани, заложены бесчисленные возможности бесчисленных сочетаний между собой, из которых почему-то они избрали именно то сочетание, которое позволяет нам держать книгу в руке, не опасаясь, что под ее тяжестью предплечье начнет прогибаться или, наоборот, что это предплечье при своем разгибе выбьет кость из локтевого сустава на сотый или двухсотый раз. И так от человека и до моллюска и насекомых, у всех двух миллионов видов существующих животных, у каждого свое единственно оптимальное по роду деятельности и по структуре тканей соотношение! Ни одной ошибки!
Что еще нужно знать, помимо того, что мы изложили ранее в нескольких абзацах, чтобы с чистой совестью исключить любую случайность в формировании существующего порядка вещей и признать, что этот порядок является продуктом Разума? Если иметь добрую волю, то — ничего, и тему можно закрывать. Однако совесть наша при самой доброй воле будет не совсем чиста, поскольку мы можем такую невероятную вероятность с полным правом не принимать, но не полностью отрицать, — ведь как ни мал шанс, а он все же существует. Опять же не в порядке полемики с кем-то, а лишь для того, чтобы успокоить свою совесть, подкрепим полную математическую невероятность случайности дополнительными логическими рассуждениями. Проявим щепетильность. Здесь опять тот, кто не любит чистых рассуждений без фактической научной базы, может несколько абзацев пропустить. Этот пробел в рассуждениях никак не снизит нашей аргументации научно просчитанного вывода о Сотворении мира.
При первом же нематематическом рассмотрении вопроса сразу отметим, что и без того безнадежное состояние случайности становится совершенно катастрофическим, если принять во внимание то, что объекты и явления реального мира находятся не просто обособленно сами по себе, а вступают между собой в повсеместное взаимодействие и образуют при этом работающие неизменным образом системы. Такое повальное взаимодействие объектов и явлений предполагает наличие в них способности откликаться на действия других объектов и явлений именно определенным образом, а никак не случайным. Но может ли случайность создать случайно неисчислимое случайное количество случайных объектов, случайно способных поголовно взаимодействовать между собой только неслучайным образом? Если связать из бетонных столбов плот, то он не будет держаться на воде, поскольку каждая его составная часть будет стремиться ко дну. Каждая отдельная характеристика каждого бетонного столба образует общую характеристику всего изделия, которое неумолимо утонет, как выразившее полностью в своем целом главную особенность каждого своего частного. Если окружающий нас мир в целом, во всех своих отдельных частях, взаимодействует научно прогнозируемо, то есть закономерным, неслучайным образом, то каждая часть этого целого должна подчиняться каким-то общим условиям и законам, сводящим эти части в свою очередь в состав всего целого. А эти общие для целого условия и законы не могут носить случайного характера, поскольку это именно их закономерные действия делают взаимодействия частей внутри целого неслучайными. У восточных людей такие логические доказательства сопровождаются рисунком змеи, кусающей себя зачем-то за хвост. Мы подпишем в нашем случае данную картинку следующим образом: «Наша жизнь, как вселенское явление, состоящее сплошь из абсолютно неслучайных компонентов, неслучайна по своему главному смыслу в силу того, что это именно она обеспечивает собой неслучайность своих компонентов». Все восточное сейчас модно. Пусть остается, как получилось. А змея у нас как будто зеленая, на темно-фиолетовом фоне. И такая как бы чешуйчатая … Еще одно соображение — если положить в кучу случайный набор транзисторов, диодов, конденсаторов, тиристоров, резисторов, кусков пластмассы, мотков провода, олова, канифоли, и т. д., есть ли вероятность, что из всего этого со временем случайно самообразуется радио? Такой вероятности нет. Для этого нужна идея (замысел) и воля к исполнению. Впрочем, из такого случайного набора деталей после создания радиоприемника обязательно останется много такого, что придется просто выбросить за ненадобностью. Это — отходы. А ведь во всей Вселенной нет ничего лишнего, не вступающего во взаимодействие! Ничего вокруг не болтается в виде мусора или балласта в качестве возможных первооснов вещества (мы же не имеем в виду всякие там астероиды, метеориты и прочее, не входящее в процессы различных круговоротов видоизменения веществ — это продукты деятельности, а не процесса организации). Что же это за случайность такая гениальная, которая без цели и без замысла смогла создать только то, что необходимо, и нигде не ошиблась в расчетах, которые обеспечили безотходность? Такой случайности не бывает. Даже неслучайный разумный труд предполагает по своим результатам определенные отбросы, которые не могут взаимодействовать с созданным из них же, по сути, объектом. Следовательно, Вселенная могла быть создана не только не простым разумом, который грешит наличием лишних компонентов, не входящих в систему результатов своего труда, а Сверхразумом, который не создает ничего лишнего и невзаимодействующего. Такой разум можно приписать только Богу. Никакая гениальная случайность не способна предусмотреть всеобщую зацепку всех вещей мира друг за друга, где не только все необходимо для окружающего, но и само не может существовать без любого из множества участников взаимодействия.
