…И буде Россия целый век жить без царя и прольет реки своей крови. И потом посадят на престол несмышленого юношу, но вскоре его вместе со свитой объявят самозванцами и погонят с Руси…
…Долго будет продолжаться в царстве великая смута, пока ее не остановит великий воин, призванный всем народом нашим…
За Ивашкой Грозным будет много царей, но один из них, богатырь с кошачьими усами, злодей и богохульник, наново укрепит русскую державу, хотя на пути к заветным синим морям поляжет треть народа русского, аки бревна под телеги…
И буде долго править третий душегуб. И ради грозного порядка в великой державе усатый этот царь из диких горцев положит на плаху и всех сотоварищей своих, и друзей верных, и тысячи тысяч мужей и женок…
Сожгут и уничтожат малые и великие храмы. И потом отстроят их. Но Бог не вернется в них, ежели служить в новых храмах будут не Ему, а злату. И тогда бедный люд вновь отвратится от церквей наших…
…Hа самом юге арапского царства возникнет вождь в голубой чалме. Будет он метать страшные молнии и многие страны превратит в пепел. Hо Русь соберется воедино и уничтожит его…
…И придет четвертый государь, которого назовут великим Всадником. Буде он душой и помыслами чист и обрушит меч свой на разбойников и воров. Hи один тать не избежит расправы или позора. Возликует народ русский, но найдутся злыдни, кои тишком убьют великого Всадника. И будет на Руси плач великий…
…И когда пройдут страшные войны, обращая в разных странах все живое в прах и пепел, воцарится на престоле в 7517 году[3] от Сотворения Мира истинно великий Государь, коему суждено долгое и блаженное правление, а многострадальная Русь наша вступит в свой золотой век…
Матушка Шиптон из Йоркшира
1488 год, Англия, глухая йоркширская деревушка Кнэйрсборо… Всю осень и зиму селение будоражили слухи: мол, вдова Агата Саутейл водится с нечистой силой, а по ночам к ней наведывается странное существо – козлоногое с раздвоенными копытами, козлиной бородой и рогами! Впрочем, соседи особенно не удивлялись: вдова давно была известна своими пророчествами и умением ворожить. «То и дело что-нибудь да нагадает», – шептались односельчане. Может, и правда ходил к ней козлоногий, а может, и не было его, но в июле 1488 года Агата родила дочку, названную Урсулой.
Тот месяц выдался на редкость неспокойным: что ни день случались сильные грозы, и деревенские жители были не на шутку встревожены невиданными ранее сполохами молний. Старожилы хватались за голову: откуда такая напасть? – ведь ничего подобного в этих местах не бывало. Деревушку заливали бесконечные дожди, грозы по ночам были такие, что обезумевший домашний скот выламывал двери хлевов и сараев и, круша все на своем пути, устремлялся к ближайшему лесу. Во многих семьях беспричинно вспыхивали ссоры, дети капризничали и совершенно не слушались старших, многим мерещились привидения и прочая нечисть.
К концу месяца над Кнэйрсборо разыгралась страшная буря: ветер с корнями вырывал столетние деревья и кружил их в воздухе, словно щепки. Откуда ни возьмись, налетело воронье, и зловещее карканье сильно напугало жителей деревни. Все попрятались по домам. А к ночи невиданной силы молнии снова засверкали на черном небе.
Во время очередной вспышки, когда вдруг стало светло как днем, кое-кто заметил, как две местные повитухи пробираются к дому вдовы Саутейл. Потом они рассказывали, что Агата, похоже, родила дочку от черта, настолько она была некрасива. И вместо того, чтобы закричать, как все новорожденные, она якобы вдруг жутко захохотала. Но что самое удивительное – сразу же после появления ребенка на свет тут же утихла буря и разом исчезли все черные птицы.
Сельчане пришли к единодушному выводу: это точно дьявольские проделки! Дальнейший ход событий показал, что на этом мистика не закончилась – по сути, она только начиналась. И связана была как раз с той самой малышкой, которая родилась в ненастную «воробьиную» ночь. Начать с того, что почти сразу после рождения Урсула осталась сиротой. Существуют две версии. По одной из них, вдова Агата после родов скончалась, по другой – вскоре ушла в монастырь, бросив дочку на попечение чужих людей.
Пору младенчества и детства Урсулы вряд ли можно назвать счастливой. Сироту и впрямь было за что пожалеть: девочка была уродлива, как после рождения, так и в отрочестве. Людей поражали большие выпученные глаза (взгляд, правда, пронзительный и необычайно умный), длинный крючковатый нос, весь в огромных разноцветных прыщах, к тому же светившихся в темноте. Местный шутник даже заметил как-то, что Урсуле ночью фонарь не нужен: она «своим носом дорогу себе осветить может». Да и вся она была какая-то согнутая и скрюченная. Жалели ее односельчане… до поры до времени.
Впервые девочка напугала окружающих уже в годовалом возрасте. Однажды в дом, где жила с опекуншей Урсула, пришли гости и затеяли шумное застолье. Малышка, по всей вероятности, в отместку устроила нечто невообразимое. Мужчины «прилипли» к взлетевшей кочерге и повисли посреди дома, женщины против своей воли пустились в пляс до полного изнеможения, а хозяйка как заведенная безостановочно накрывала на стол и тут же убирала вино, закуски и посуду.
Только через час обессиленные гости пришли в себя. Словно очнувшись, они с криками «Дьявольщина!» бросились на улицу. А хозяйка внезапно обнаружила, что младенец исчез. После недолгих поисков люльку с мирно спящей девочкой обнаружили в дымоходе на высоте четырех метров от пола!
Урсула подрастала, а в доме опекунши по-прежнему продолжало твориться что-то совсем уж немыслимое. Двигалась и летала мебель, скрипели половицы, сами зажигались и гасли свечи, во время ужина вдруг исчезала еда с тарелок. И однажды, когда опекунша Урсулы вышла из себя, заявив, что она покидает это проклятое место и переезжает жить в другой город, девочка призналась, что все эти проделки – ее рук дело. К тому времени Урсуле исполнилось восемь лет. Речь уже не шла о жалости к уродливой сироте – взрослые просто шарахались от нее. За глаза они судачили, мол, девочка наверняка унаследовала от матери, а может быть, и от козлоногого отца колдовские способности.
Со сверстниками отношения тоже не складывались. Училась она в школе прекрасно, но чтобы помочь кому-нибудь – никогда. С годами ее потребность демонстрировать свои «дьявольские» способности стала просто неуправляемой. Бедные одноклассники буквально плакали от нее. Стоило им немного подшутить над Урсулой, как неведомая сила начинала их щипать, пинать и валить наземь. Неудивительно, что ее невзлюбили все жители Кнэйрсборо.
Едва Урсуле минуло шестнадцать, она навсегда покинула родную деревню. Поселившись в пещере в глухом лесу, стала вести аскетический образ жизни и первые предсказания сделала именно тогда. Обычно Урсула записывала свои пророчества в виде коротеньких стихотворений.
К двадцати годам высокая, со скрюченной, угловатой фигурой и уродливым лицом Урсула получила стойкое прозвище «йоркширская ведьма». Как же была шокирована округа, когда двадцатичетырехлетняя колдунья «подцепила» самого лучшего местного жениха – красивого и состоятельного плотника Тобиаса Шиптона (не иначе как приворожила)!
Шли годы, Урсула рожала мужу детей и пророчествовала. К слову сказать, ни муж, ни дети в многочисленных летописях об Урсуле Шиптон практически не упоминаются. Зато после замужества величать ее стали не иначе как матушкой Шиптон. Этим именем она и подписывала свои предсказания.
О ней много злословили и в родной деревне, и в округе, и вот наконец ее терпение лопнуло. Решив отомстить своим недоброжелателям, она собрала односельчан на вечеринку. Во время трапезы всех гостей внезапно охватил приступ хохота, потом их подняло над полом и вынесло из дома «гостеприимной» Урсулы. При этом каждого из гостей преследовал маленький гном! Пострадавшие обратились в магистрат с жалобой, и ведьма предстала перед судом. Времена для таких, как Урсула, были суровые: в начале XVI века их, как известно, сжигали на кострах. Так что перспектива у матушки Шиптон была хуже некуда.
Однако женщина не струсила. Она в красках описала судьям те беды и несчастья, что грозят им, если ее не оставят в покое, и… судьи отступили. В одной из английских хроник того времени описывается следующее: после своего заявления матушка Шиптон крикнула: «Упдракси, вызываю Стиг-нициан Хэлуэй!» После чего явилось нечто похожее на крылатого дракона и унесло ее из зала суда. После этого правосудие оставило ее в покое. Никем больше не тревожимая, матушка Шиптон продолжала заниматься тем, что было ей даровано природой и судьбой.
Судя по всему, бóльшая часть предсказаний Урсулы приходится как раз на период ее семейной жизни. Пророчества касались, в основном, типичных для той эпохи войн и бедствий, периодов голода и событий местного значения. Например, в 1513 году матушка Шиптон предсказала, что войска Генриха VIII вторгнутся в Нормандию. Примерно в то же время она напророчила страшный лондонский пожар, который действительно произошел более чем через сто лет, в 1666 году, и гибель Непобедимой армады испанцев, спасшей Британию в 1588 году: «Деревянных коней, что с Запада придут, силы Дрейка в щепки разнесут».
