Тир смотрел опустошенным взглядом на эти ряды, заполненные разодетыми римлянами. Многие из них уже доведенные до крайнего нервного возбуждения вином и кровавыми сценами, что-то обсуждали между собой и спорили. Огромный стадион гудел в предвкушении очередного зрелища.
Вот вышел распорядитель и объявил условия следующего боя. Против Тира должны были сражаться шестеро молодых сарматов. Когда ведущий объявил Тира, зал одобрительно загудел. Его здесь знали. Но слава гладиатора скоротечна, до первого поражения. Тир прекрасно понимал это.
По существующему правилу, он поприветствовал зрителей поднятым мечом над головой. Его соперники тоже проделали это. Им в первый раз предстояло участвовать в таких боях.
Сарматы совсем недавно прошли обучение в школе гладиаторов и были вооружены каждый своим видом оружия. Для начала они должны были по очереди нападать на Тира, демонстрируя мастерство владения каждый своим оружием. Что они успешно продемонстрировали.
Тир пока с лёгкостью оборонялся, стараясь не причинить вреда нападавшим соперникам. Среди противников он обратил особое внимание на высоко юношу. Он был красивым и статным. Юноша не владел в совершенстве своим оружием, и ему явно не доставало опыта.
Но Тира невольно привлекал взгляд этого юноши, когда настала очередь ему демонстрировать искусство владения своим оружием. Кроме испуга и страха, он видел в больших миндалевидных глазах юноши, что-то необъяснимое для себя.
Они пробуждали какие-то смутные, необъяснимые воспоминания. Но Тир никогда не видел этого юношу раньше и потому постарался выкинуть промелькнувшие мысли из головы и сосредоточился на сражении.
Потом соперники стали нападать парами, быстро сменяя друг друга, затем тройками. Но Тир не мог их раньше времени выводить из строя, таковы были условия их сражения. За этим строго следил судья. Было важно, чтобы до кульминации сражения дошли все. Допускались только легкие ранения.
И вот наступила развязка. Сражение перешло уже в решающую фазу. Тир был по-прежнему спокоен и уверен в себе. Вот только от постоянного напряжения, быстрых перемещений, необходимых для непрерывного отражения атак, дыхание стало тяжелым, прерывистым и чувствовалась общая усталость в теле. Слегка саднило правое плечо, и кровоточила царапина на правом бедре.
Соперники также тяжело дышали и у каждого из них были незначительные травмы и ранения. Зрителям сражение нравилось, и перед решающей схваткой зал затих.
В завершающей фазе сражения Тир осторожничать больше не стал. Все уже было всерьез. Он был не сторонник убивать своих соперников и пытался их вывести из строя, раня их ноги, чтобы, не было возможности передвигаться или руки, чтобы, не было возможности держать оружие.
По правилам такие бойцы заслуживали жизнь, последующего лечения и потом у них была возможность вновь участвовать в гладиаторских боях.
Тиру удавалось одного за другим выводить соперников из строя. Зал бурно реагировал на вывод каждого гладиатора из боя. Четверо уже лежали на арене, раненные и все подавали признаки жизни.
Впрочем, Тиру пока было не до них. Он уже держался из последних сил. Вот ему удалось одновременно ударом меча в плечо, выбить оружие и серьёзно ранить одного из нападавших, а ударом щита свалить с ног последнего соперника.
Этим последним соперником и был тот самый юноша. Тир во время всего сражения старался непроизвольно обходиться с ним наиболее мягко. Если подобное выражение применимо для гладиаторских боев. Но, тем не менее, именно по этой причине молодой человек продержался до конца поединка.
И вот теперь он пытался быстро подняться, но пятка его сандалии проскользнула по песку, и он упал на спину. В этот самый момент Тир выбил из его рук оружие и прижал его к арене, поставив правую ногу ему на грудь и переместив на нее значительную тяжесть своего тела.
В то же время он занес меч над головой молодого воина. После этого их глаза встретились и опять что-то до боли знакомое, и далекое промелькнуло во взгляде юноши и в этот момент, даже страха не было в его глазах. Вместо этого они на секунду засветились любовью и нежностью.
Сбитый с толку, бывалый воин Тир перевел взгляд на зрителей. Те бесновались и требовали крови юноши. Тир понимал, что, жалея юношу во время боя, сослужил ему плохую услугу. Так как убитых не было в этом сражении, зал требовал смерти последнего побежденного.
Тир перевел взгляд на главную ложу, но он уже почти был уверен, что скажут оттуда. Главный заказчик этой бойни, чтобы не прослыть жадным перед своим народом, также потребует смерти юноши. Потому что за гибель каждого гладиатора по воле зрителей, устроитель платил немалые деньги владельцам гладиаторов.
Но для себя Тир уже решил, что при любом раскладе он не будет убивать своего соперника. Между тем в центральной ложе выдержали паузу, давая страстям в зале разгореться и вот по кивку правителя одна из знатных дам, сопровождавших его, встала.
Она явно наслаждалась вниманием огромного зала, прикованного к ней, также выдерживая паузу, а потом эффектно выкинула свою руку вверх, сжала кисть в кулак и оттопырила большой палец в сторону. Это означало смерть юноши.
Стадион приветственно загудел. Но Тир снял ногу с поверженного соперника, поднял победно меч над своей головой и под свист и улюлюканье зрителей ушел с арены.
Такого ослушания гладиатору простить не могли и в следующей серии боев, он погиб в схватке с дикими, голодными тиграми. Такие сражения считались для гладиаторов практически безнадежными. Тигры были более ценными, чем люди, поэтому организаторы делали все так, чтобы они гибли реже. В тот же день погиб и юноша от руки более опытного гладиатора.
Совершив переход, они встретились и обнялись. Тир и юноша. Влад и Николь. Вот так они встретились в тот раз, после перерыва в несколько сотен лет.
– Зачем мы выбираем эти кровавые опыты для себя? – сказал тогда Влад.
– Как зачем. Чтобы знать, что такое быть орудием убийства, когда все в тебе подчинено одному желанию, выжить. А чтобы выжить нужно, убить. – Сказала Николь.
– Но я же не смог тебя убить.
– Еще бы после той пылкой любви, что была у нас в прошлой встрече, – сказала, Николь кокетливо. – Ты что забыл Грецию, школу Пифагора.
– Ангелы помнят все и ничего не забывают, – ответил печально Влад.
– Хотя должен сказать, что из всех наших с тобой многочисленных встреч, начиная с Лемурии, а потом Атлантиды, роли женщин тебе удаются лучше всего.
– Да уж, – засмеявшись, ответила Николь, – это мое.
Но опыт гладиатора Владу пригодился. Через некоторое время он вновь воплотится в Риме, но теперь уже знатным римлянином и приложит много усилий для того, чтобы гладиаторские бои были запрещены. И пусть не сразу, но это возымеет успех, и люди перестанут убивать друг друга на потребу своих низменных инстинктов. Бои гладиаторов, законно существовавшие в Риме в течение пятисот лет, будут запрещены. Сознание человечества, постепенно, пусть пока очень медленно, но продвигалось вперед.
Глава третья. Явился миру новый человек
Каждый раз, когда Ангел Влад, встречал часть себя, после окончания очередной жизни, помогал пройти чистку в Ближних сферах, а затем вместе они переходил дальше в Ангельские сферы. Он всегда изумлялся людям, к которым совсем недавно принадлежала часть его, и тем замечательным иллюзиям, в которых они живут.
Он восхищался теми, кто придумал и создал этот прекрасный физический мир. Конечно, он тоже был причастен к этому, но как все замечательно создано и как интересно все работает. Мы не подозреваем, будучи людьми, что играем игры в придуманном мире, с одной единственной целью, совершенствовать свое человеческое сознание.
Мы люди придумываем для себя цели и ставим задачи, пытаясь все как-то мудрёней объяснить и в первую очередь себе. Но на самом деле все оказывается гораздо проще. Наши человеческие достижения, которыми мы гордимся, должности, и богатства не играют абсолютно никакой роли по возвращению в Тонкий мир. Важны только наши духовные достижения и трансформации. Это основная и главная иллюзия человеческого мира.
Но и в понимании духовных трансформаций мы, как люди, опять все усложняем. Можем жизни напролет чиститься, замаливать грехи, проходить бесконечные посвящения и тому подобное. И вновь, по возвращению в свой истинный мир, удивимся простоте всех этих процедур и напрасно потраченному времени.
Всё вышесказанное будем считать первой иллюзией. Назовем ее – «Искаженное понимание истинных ценностей человеческой жизни». И пока оставим до поры до времени такую скользкую и неоднозначную тему, как развитие духовности, а перейдем ко второй иллюзии.
