Итак, ночь с 29 на 30 ноября 1989 года. Нью-Йорк, район Бруклин, Бруклинский мост через Ист-Ривер, откуда рукой подать до главного административного здания Организации Объединенных Наций на Манхэттене.
Пишет свидетельница Жанет Кимбал:
"29 ноября 1989 года я была на вечеринке по случаю отставки моего начальника. Она затянулась до утра следующего дня. Мне предлагали остаться, но я стремилась домой. Я проехала половину Бруклинского моста, как моя машина внезапно заглохла, а фары медленно угасали. Освещение в салоне тоже выключилось, и я не могла понять, что происходит. Было около трех часов. Я боялась выйти из машины, так как на мосту тоже стало темно. Я также боялась столкновения со встречной машиной и наезда сзади. Но огни всех машин также потухли, и они остановились.
Краем глаза через переднее стекло я увидела здание в огне. Казалось, загорелось все небо, и я не могу передать словами, что я видела в то утро. Это нужно видеть самим. Свет был очень ярким, и я зажмурилась. Объект казался мне угрожающим.
Они вышли из окна один за другим. (Это было второе окно слева.) На этой стороне здания было шесть окон. Было достаточно света, чтобы тысячи людей могли видеть, что происходит. Я готова спорить, что тысячи людей из других районов города могли видеть, что происходит. Я не знаю, кто были те в воздухе, поскольку каждый был согнут в кольцо.
Я не хотела смотреть. Я была поражена, но что-то заставило меня посмотреть, и я увидела, как они одновременно распрямились. Наконец, я поняла, что это были четверо детей, стоявших в воздухе. Да, в воздухе! Я слышала крики людей, находящихся в машинах позади меня. Они кричали от ужаса.
Было очевидно, что трое детей, видимо, больны рахитом. Их головы были намного больше, чем нормальная голова на плечах девочки-ребенка, стоявшей в воздухе вместе с ними. Я не знаю, к какому полу принадлежали эти больные дети, но я видела, что нормальный ребенок был девочкой, так как на ней было что-то вроде ночной сорочки белого цвета. Она была выше остальных и, видимо, старше. А может быть, она была куклой? Я не знаю, поскольку не видела ее в движении, кроме изменения положения.
В следующий момент они приблизились к объекту, достигли его днища и исчезли.
Объект быстро поднялся над зданием и удалился на большой скорости. Я никогда не видела таких скоростей, он пролетел над шоссе, потом через центр моста. Я была припаркована ближе к Манхэттенской стороне моста и наблюдала за ним с ужасом. Я не видела, куда он полетел потом. Но когда НЛО пролетал через мост, одежда прилипла ко мне, и волосы стали дыбом. Чувство страха прошло, когда объект удалился, и мотор в машине опять заработал.
Я хотела поговорить с людьми, находившимися в машинах позади меня. Я была потрясена и требовала успокоения, но они сами были потрясены, и я не могла побеседовать с ними. Некоторые бегали вокруг своих машин, схватившись за голову, вскрикивая от ужаса. Я чувствовала себя очень плохо, но мне больно было смотреть на этих бедных людей, которые чувствовали себя еще хуже, чем я. Поэтому я поехала домой.
Я часто думаю, что случилось с этими бедными детьми. Все произошло очень быстро. Это произошло неожиданно и кончилось неожиданно. Что же происходит в этом жутком городе? Собирается ли кто-нибудь положить конец этому?"
Другие двое свидетелей наблюдали происходящее с другой позиции, поэтому их описание несколько отличается. Показание это из архива того же уфолога Бада Хопкинса, расследовавшего этот случай вместе с другими специалистами. В феврале 1991 года он получил письмо, подписанное просто двумя именами – Ричард и Дэн. В нем говорилось:
"Уважаемый м-р Хопкинс, мы являемся офицерами полиции и находимся в затруднении в силу служебного положения. В период от 3.00 до 3.30 утра 30 ноября 1989 года мы были в патрульной машине на Федеральном Шоссе. Я, сидя рядом с водителем, полез в карман за жевательной резинкой. Открыв ее, я на серебряной обертке вдруг увидел красноватые отблески. Посмотрел в окно и увидел странный овал, висящий над крышей жилого дома за два квартала от места, где мы находились.
Его огни менялись от яркого красно-оранжевого до очень яркого бело-голубого и исходили из нижней части объекта. Предмет снизился до верхнего окна дома. Я показал на него своему партнеру, и он взволновался, как и я. Но что мы могли сделать для этой бедной маленькой девушки или женщины в длинной белой ночной сорочке? Она плыла в воздухе, в ярком бело-голубом луче и выглядела, как ангел. Потом она подлетела к нижней части этого большого овала, размером в три четверти дома, стоящего напротив.
Бедную женщину эскортировали из ее окна. Не знаю, было ли это по ее желанию. Видимо, нет, так как ее сопровождали три безобразных человекоподобных маленьких существа, один выше ее, а два – ниже. Мы чувствовали и страх, втягиваясь во что-то непонятное, и свою вину, так как ничем не могли ей помочь. Приняв девушку, овал снова стал красно-оранжевым и, пролетев над нами, погрузился в реку позади нас у Бруклинского моста. Думаю, что кто-нибудь еще видел, что происходило в то утро.
М-р Хопкинс, овал не появился из реки. Возможно, он появился позже, но не ранее 45 минут – это продолжительность нашей стоянки. Мы могли бы подождать и дольше, но не имели права игнорировать служебные радиовызовы. Наша вина гораздо тяжелее страха, который мы испытали, наблюдая эту жуткую встречу. Ощущение вины остается и сегодня, поэтому мы не могли больше держать это в себе. Мы с партнером пятнадцать месяцев дискутировали – искать ее или нет. Мы знаем здание и окно, из которого она появилась. Может быть, она была всего лишь плод нашего воображения. Но если нет, жива ли она? Мы должны знать об этом.
Сейчас мы чувствуем облегчение, поделившись с Вами. Но пока мы обязаны оставаться инкогнито по долгу службы. Если мы решим разыскать эту женщину (а она, возможно, не желает вторжения в свою личную жизнь), мы снова обратимся к Вам с дополнительной информацией, если обнаружим ее. А мы надеемся, что так и будет.
С благодарностью
Офицеры полиции Дэн и Ричард".
Можно спросить – за что они благодарят уфолога? Вероятно, уже за то, что могут, обратившись к нему, облегчить совесть. Очевидно, чувство вины за причастность к этому событию было у них очень сильным.
Немного позднее Дэн и Ричард прислали Хопкинсу еще несколько писем и даже магнитофонные записи с рассказами о своем наблюдении того случая. Но опять настаивали на том, что не хотят предавать огласке свои фамилии. И, наконец, однажды Дэн сообщил в письме о причине такой секретности. Оказалось, они не были офицерами полиции. В то ноябрьское утро они, оба – агенты безопасности, сопровождали некое важное политическое лицо на вертолетную площадку, расположенную за городом. Когда начался "эпизод" с НЛО, мотор их машины заглох, потухли фары, все огни вокруг, пропала радиосвязь и телефонная связь. Дэн остался за рулем, а Ричард толкал машину под эстакаду, в более безопасное место. С этого момента они и наблюдали похищение женщины.
В отличие от других случаев похищения это событие имело все признаки демонстрации силы. Хопкинс после проведенного тщательного расследования сделал вывод, что демонстрация эта была устроена именно для той важной политической фигуры, для того, кого сопровождали в то утро Дэн и Ричард. "Пришельцы" словно хотели сказать этим: "Смотри, мы можем все, и способны сделать что угодно с любым из вас".
Нашлась и сама жертва похищения – Линда Кортайл. После общения с уфологами, психологами, после сеансов регрессивного гипноза, встреч с другими очевидцами ее похищения она подробно изложила все, что с ней произошло. Одной из причин ее такого открытого изложения стала деятельность неких "доброжелателей", энергично взявшихся превращать историю ее похищения в театр абсурда. Проявилась та же самая тактика дезинформации через навязывание обществу различных лживых версий.
Рассказывает Линда Кортайл:
"Все началось с того, что я купила книгу Бада Хопкинса о НЛО "Незваные гости". В ней я наткнулась на одно место, которое неприятно поразило меня. Там говорилось об имплантации матери и ее маленькому сыну через полость носа некоего инородного тела.
Дело в том, что лет десять назад я обращалась к медикам, когда обнаружила у себя небольшую шишку на правой стороне носа. Доктор меня успокоил, но диагноз – "Шишка в виде хряща, выполненная хирургическим путем", – ужаснул. Потому что никакой подобной операции мне никогда не делали! Единственной операцией, которую я перенесла в детстве, было удаление зуба мудрости.
"Это хирургический шрам! Это хирургический шрам!" – повторяла я бессмысленно.
Целый год я мучилась, пока не решила написать Баду Хопкинсу, и через несколько дней он позвонил мне.
