Библия полна благоговения - качества, приводящего к полной остановке вашего ума, - но это то, чего вы должны достигнуть непосредственно. Миссионеры и священнослужители все разрушают, потому что они начинают интерпретировать. Они вкладывают в это свой ум, а их умы заурядны. Это похоже на то, как если бы вы смотрели на вещь неописуемой красоты, имея ум идиота. Или вы смотрите в разбитое зеркало, полностью разбитое зеркало - оно проржавело, оно ничего не может отражать по-настоящему, - и вы смотрите в зеркало и видите луну. Искаженную. Вот так это и случается.
Библия является одним из величайших событий в мире - она более чиста, чем Бхагавадгита, потому что Бхагавадгита является весьма рафинированной. Люди, которые создавали ее, были очень культурными и образованными, и, конечно же, когда что-то очень облагораживается, оно становится бесплотным, неземным. Библия прочно стоит на земле.
Все пророки Библии являются земными людьми. Даже Иисус движется по земле; он сын плотника, необразованный, ничего не знающий об эстетике, о поэзии - ничего. Если в его словах заключена поэзия, то это потому, что он, совершенно не отдавая себе в этом отчета, является поэтом. Его поэзия является примитивной и дикой.
Иисус имеет в себе нечто от крестьянина: мудрость без знаний. Он не является человеком знаний; ни один университет не пожелал пожаловать ему почетную ученую степень. Он не подходил Оксфорду или Кембриджу; он выглядел бы слишком глупо в мантии и в их клоунском колпаке. Он выглядел бы глупо, он не подошел бы им. Он принадлежит земле, деревне, обычным, простым людям.
Как раз прошлым вечером я читал один арабский рассказ. Человек умер. У него было семнадцать верблюдов и три сына, и он оставил завещание, в котором говорилось, что половина верблюдов должна достаться первому сыну, одна треть — второму сыну и одна девятая — третьему.
Сыновья были в замешательстве - что делать? Семнадцать верблюдов: половина отходит к первому сыну - следует ли разрезать одного верблюда пополам? И это тоже не много даст, потому что потом нужно выделить второму сыну одну треть. И тогда не все будет решено: одна девятая должна отойти третьему сыну. Почти все верблюды должны быть убиты.
Конечно, они отправились к человеку, наиболее известному в городе: к Мулле - пандиту, ученому, математику. Он много думал, он очень старался, но он не смог найти решение, потому что математика есть математика. Он сказал: «Никогда в своей жизни я не делил верблюдов, все это выглядит очень глупо. Но вы должны будете их разрезать. Если в точности следовать завещанию, то верблюдов придется резать, они должны быть разделены».
Сыновья не были готовы резать верблюдов. Так что же делать? Тогда кто-то предложил: «Лучше пойти к кому-либо, кто больше знает о верблюдах, а не о математике». Поэтому они пошли к шейху города, который был стар, необразован, но обладал житейской мудростью. Они рассказали ему о своей проблеме.
Шейх рассмеялся. Он сказал: «Не беспокойтесь. Это просто». Он предоставил им во временное пользование своего собственного верблюда - теперь их стало восемнадцать, - а затем разделил верблюдов. Девять верблюдов были отданы первому сыну, и он был удовлетворен, очень удовлетворен. Шесть верблюдов были отданы второму сыну, это одна треть; тот тоже был очень доволен. А два верблюда были отданы третьему сыну, это одна девятая; тот тоже остался доволен. Один верблюд остался. Это был одолженный верблюд. Шейх забрал своего верблюда и сказал: «Можете идти».
Мудрость практична, знания непрактичны. Знания абстрактны, мудрость является земной; знания — это просто слова, мудрость - это жизненный опыт.
Библия очень проста. Но не судите по ее простоте. В ее простоте содержится мудрость веков. Она очень поэтична; я никогда не просматривал что-либо более поэтичное, чем Библия. Кто-то может просто наслаждаться ею, кто-то может повторять слова Иисуса. Они идут от сердца, и они входят в сердце.
Но не пользуйтесь посредниками. Эти посредники бездарны, они все разрушают. Я просматривал многие комментарии Библии, но я не встретил ни одного разумного комментария. Они все разрушают. Я никогда не встречал ни одного теологического комментария, в котором что-либо добавлялось бы к Библии, которое бы делало ее великолепие еще более явным. Они затуманивают ее, делают ее тусклой.
Но так и должно быть. Только человек с качествами Иисуса может раскрыть ее истину, только человек с качествами Иисуса может увеличить ее красоту. Люди, которые живут в темном ущелье, и люди, которые живут на сверкающих вершинах Гималаев, не могут понять язык друг друга. Когда человек с вершины говорит, а человек из ущелья интерпретирует, то все получается не так.
Да, вы правы - ваши двадцать лет могли быть потрачены зря. Но это вопиющее непонимание, если вы думаете, что Иисус не для вас. Иисус для всех, в этом нет вопросов. Но идите прямо: станьте более медитативными, станьте более молитвенными и идите прямо. И забудьте все, что вам говорили о Библии; самой Библии достаточно.
Если вы хотите понять Упанишады, то непосредственно понять их будет трудно, потому что они очень облагорожены. Люди, которые говорят в Упанишадах, являются великими философами; они нуждаются в комментариях. Но Иисус прост, его истины просты. Он является самым обыкновенным сельским жителем; его слова не нуждаются ни в каких комментариях. Он является своим собственным светом. И если вы не можете понять Иисуса, то кого тогда вы можете понять? Отбросьте прочь все глупые комментарии. Идите прямо. Иисус так прост, что вы можете установить с ним прямой контакт.
Я не комментирую Иисуса. Я просто реагирую на него. Я не комментатор. Быть комментатором - очень грязная работа. Почему я должен комментировать Иисуса? Он прост, он совершенно прост. Он так же прост, как два плюс два - четыре. Так же, как утром встает солнце, и все знают, что наступает утро. Так он прост.
Я не комментирую его, я реагирую на него. Я читаю его слова: что-то эхом отдается во мне. Это не комментарий. Мое сердце бьется вместе с его сердцем, что-то параллельно отдается во мне, и я рассказываю вам об этом.
Так что не воспринимайте мои слова как комментарий. Я не пытаюсь объяснить вам Иисуса, в этом нет необходимости. Я просто служу зеркалом, я просто отражаю. Я раскрываю перед вами свое сердце. Я рассказываю вам то, что случается во мне, когда я слушаю Иисуса.
Часто во время Вашей беседы я обнаруживаю, что какая-то часть меня ждет вашего взгляда. Когда Вы, наконец, бросаете на меня взгляд, что-то во мне убегает. Ощущение такое, как будто пребываешь в пустыне, веками ожидая хоть немного воды, и когда она, наконец, проливается дождем, рот не раскрывается. Почему так?
Это Кришна Радха. Нет никакой необходимости думать, что в этом заключается великий секрет: это всего лишь женщина в тебе. Это путь женщины. Она ожидает чего-то, она привлекает что-то, она приглашает что-то, и когда это приходит, она пугается и убегает. Это путь всех женщин. И пока ты не поймешь это и не отбросишь это, вся твоя жизнь будет страданием.
Сначала вы привлекаете к себе что-то, а когда та вещь, которую вы призываете, является вам, вы пугаетесь и убегаете. Эти «прятки» продолжаются все время. Это мое наблюдение: женский ум просит чего-то, но когда это приходит, вас никогда нет на месте, чтобы получить желаемое. Тогда женский ум начинает страстно желать, начинаются бесконечные ожидания. Осуществление возможно каждую минуту, но когда оно подходит к завершающей стадии, женщина боится.
Женщина просит любви и боится любви, потому что, когда любовь приходит, она приносит с собой смерть. Любовь должна приносить с собой смерть, потому что только тогда вы можете возродиться вновь. Другого способа нет.
Я еще раз прочту вопрос: «Часто во время Вашей беседы я обнаруживаю, что какая-то часть меня ждет вашего взгляда. Когда Вы, наконец, бросаете на меня взгляд, что-то во мне убегает».
Ты ждешь моего взгляда. Глубокая любовь возникает в тебе… ожидание чего-то. Но когда мой взгляд падает на тебя, он приносит смерть. Тогда ты начинаешь бояться, ты убегаешь, потому что ты ожидала любви, а взгляд приносит с собой также и смерть. Он приносит и любовь, но любовь и смерть являются двумя аспектами одного и того же взгляда. Если я действительно люблю вас, я должен быть для вас смертью. Другого пути нет; любовь не может случиться по-другому. И когда взгляд проникает в вас, что-то съеживается, что-то убегает, начинает бояться. Затем мой взгляд удаляется. Тогда вы снова успокаиваетесь и ждете меня.
В этом нет никакого другого секрета, кроме женщины. И когда я говорю «женщина», вы должны правильно понимать меня. Многие мужчины ведут себя подобно женщине.
В любви все ведут себя подобно женщине. Вы хотели бы совершить прыжок в неизвестное, но не желаете отказаться от известного. Вы хотите плыть на двух лодках сразу, а они движутся в различных направлениях, в диаметрально противоположных направлениях. Вы хотите остаться самим собой, но вам хотелось бы также иметь и новую жизнь. Вы просите невозможного. Вы хотите уцепиться за то, что имеете, и хотите, также расти, - но само это цеплянье мешает вашему росту. И то и другое одновременно невозможно.
