Это событие увековечено в установленном в память о чудесном избавлении города от гибели праздновании иконы Устюжской Божией Матери.
Сам же Прокопий отныне стал почитаем, к нему прислушивались, дарили благосклонностью и любовью. Ловили каждое его слово, воспринимая как наставление и предупреждение. Но жил юродивый все так же скромно, не признавая никаких благ.
Было у него излюбленное место – на высоком берегу реки Сухоны, недалеко от собора. Юродивый любил смотреть с обрывистого берега вдаль и всегда молился Господу, чтобы тот уберег людей, переплывающих широкую неспокойную реку. Все в городе знали, что, пока сидит Прокопий над обрывом, можно смело идти в воду и плыть на другой берег: даже если плаваешь как топор, неведомая сила поддержит тебя на воде, поможет одолеть реку. На этом полюбившемся ему месте юродивый просил похоронить себя, когда придет его час предстать перед Господом.
Однажды летом, молясь по привычке ночью, почувствовал Прокопий знакомое прикосновение к щеке. Поднял глаза – стоит перед ним белый ангел и говорит:
– Готовься, Прокопий, кончается твой подвиг земной, 8 июля Господь тебя к Себе возьмет.
Сказал и исчез. Прокопий на следующий день рассказал всем о чудесном явлении и с нетерпением стал ожидать назначенный день.
Ночь на 8 июля была теплой, Прокопий вышел за стены городские, встал на колени и помолился в последний раз, лег на бок, свернулся калачиком и тихо скончался.
Под утро случилось невиданное – на улице было тепло, даже жарко, а землю снегом покрыло. И еще одно небывалое событие произошло – Прокопий за много лет впервые на службу в храм не явился. Стали его искать, но так и не нашли, отыскали только через три дня. Лежал Прокопий под снежным сугробом, так и не растаявшим, хотя снег повсюду уже сошел и жара на улице стояла. Укрывал сугроб юродивого, словно белым саваном. Подивились люди, похоронили Прокопия над рекой, на том самом месте, где он так любил сидеть. По его же просьбе на могилу положили простой камень.
Через 150 лет после его кончины в Нижнем Новгороде случилась страшная по тем временам беда: чума на город напала, тысячи жизней забирала беспощадно. Люди в ужасе хотели из города бежать, да вокруг заставы выставили, чтобы эпидемия из города не вышла. Отчаялись люди, покорно к смерти готовились. Но стал в это время горожанам являться в снах Прокопий, обещая, что, если построят, всем миром в городе Великий Устюг церковь в память Христа ради юродивого Прокопия, отступит болезнь от Новгорода. Люди стали собирать деньги на храм. И свершилось чудо великое – отступила чума, и все, кто дал деньги на храм или обещал помогать его строить, остались живы.
На собранные новгородцами деньги действительно построили в Великом Устюге храм, но только почему-то не в память Христа ради юродивого Прокопия, а во имя святых Бориса и Глеба. 1 августа 1490 года эта церковь сгорела среди бела дня в тихую погоду от удара молнии. Устюжане сразу поняли, что Господь наказал их за ослушание и нарушение обета. Убоявшись, что будут наказаны эпидемией, устюжане в 1495 году выстроили деревянную церковь во имя праведного Прокопия.
С тех самых пор стали совершаться многие исцеления и другие чудеса у гроба юродивого. Замечены были и явления его.
Первый московский святитель-чудотворец митрополит Петр
Светло ликуй, преславный град Москва, имея в себе святителя Петра, – зарю солнечную, озаряющую чудесами всю землю Русскую…
Из молитвы святому Петру
2-я половина XII в. – 21.12.1326, Москва
4 августа 1326 года «преосвященный митрополит Петр заложил на Москве первую каменную церковь во имя Успения Богородицы при князе Иване Даниловиче», – так повествует Ермолинская летопись.
Это, казалось бы, ординарное событие (современные археологи не без оснований полагают, что в Москве каменные церкви и до Ивана Калиты строили) имело для русской истории весьма важные последствия. Во времена раздробленности Руси, княжеских междоусобиц и вражды Петр, митрополит всея Руси, закладывал основы политической и религиозной власти Москвы – тогда еще небольшого заштатного городка маленького удельного княжества. Он переехал из Владимира, столицы Северо-Восточной Руси, в Москву и подумывал перенести туда же и митрополию. Предвидел грядущее митрополит, поэтому и отдал предпочтение Москве и московскому князю Ивану Даниловичу Калите.
Переехав, митрополит убедил великого князя в необходимости возведения в Кремле храма в честь Успения Пресвятой Богородицы, аналога Успенского собора во Владимире-на-Клязьме. Известны пророческие слова митрополита Петра Ивану Калите: «Если послушаешь меня, сын мой, то и сам прославишься с родом твоим паче иных князей, и град твой будет славен пред всеми градами русскими, и святители поживут в нем, и взыдут руки его на плещи врагов его, и прославится Бог в нем». Так оно и вышло. Митрополит Петр заложил прочное основание будущего величия России и будущей ее целостности.
Быстро росли стены храма. Радовался великий князь, но однажды «случилось христолюбивому великому князю Ивану Даниловичу по какой-то причине проезжать верхом близ реки Неглинной… Внезапно увидел великий князь… высокую и огромную гору, верх же той горы был весь покрыт снегом. Он же узрел видение это, и удивился ему, и показал рукой вельможам, бывшим с ним, и все недоумевали о необычайной горе. И вдруг видят они: снег, лежавший на вершине горы, вскоре стал невидим. После этого долго всматривались они, и огромная и высокая гора также сделалась невидимой. Обо всем этом рассказано было великим князем святителю Божию Петру.». И тогда митрополит предсказал свою смерть.
О долгой многотрудной жизни и деяниях первого святителя московского Петра повествуют два древних литературных источника – жития святого Петра. Первое написано его современником, епископом Ростовским Прохором, сразу после смерти святителя, в нем засвидетельствованы чудеса, совершавшиеся у его гроба. Второе житие митрополита Петра составлено одним из его преемников – святым митрополитом Киприаном и помещено в «Степенной Книге». Оба жития важны, но больше ценится первое – как свидетельство современника, написанное кратко, искренне и просто.
Известно, что Петр родился на Волыни во второй половине XIII века. Его родителей звали Феодор и Евпраксия. Еще до рождения сына Евпраксия видела удивительный сон. Как будто держит она на руках необыкновенного барашка, у которого между рогами прекрасное дерево, полное благоуханных цветов, листьев и зажженных свечей. Священник истолковал сновидение однозначно: родившийся младенец будет впоследствии великим украшением Православной церкви.
В 12 лет мальчик поступил в пустынный монастырь и сделался иноком. В монастыре некоторое время служил в поварне и на всю монастырскую братию носил воду и дрова. Но душа Петра стремилась к высокому. Следуя этому призванию, он пожелал обучиться иконному писанию. С юных лет Петр умел добиваться чего хотел, потому очень скоро стал «иконник чуден». Писал иконы Иисуса Христа, Пресвятой Богородицы, пророков, апостолов, мучеников и всех святых, представляя каждого «по сличью образа их».
Не было равных Петру и в прилежании «посту и молитве», его считали образцом в исполнении «послушаний монастырских». Приобретенное праведными трудами Петр раздавал на милостыню.
Так прошло несколько лет иноческих подвигов Петра. Потом он удалился в уединенное и пустынное место в Галиции, на реке Ратс. Облюбовал место для монастыря и основал его, создав перво-наперво церковь во имя Спаса. Недолго оставалось это место уединенным, быстро распространилась весть о святой жизни Петра. Стали люди из мест ближних и дальних приходить в монастырь на богомолье, многие оставались, прилежно учась у Петра «спасению души».
Став игуменом Ратским, Петр не оставил иконописи, создал много чудесных икон. Одну из них, икону Богородицы, получившую позже название Петровской, он поднес на память гостю Ратского монастыря митрополиту Максиму.
В Ратском монастыре проявились новые добродетели Петра: он был кроток в назидании, щедр и милостив к нищим и убогим, согрешивших обличал без гнева. Если нечем было подать милостыню, раздавал просящим подаяния свои иконы и отдавал свои одежды.
Нетороплива и размеренна жизнь за монастырскими стенами, стороной обходят его и мирские заботы, и большая политика. Да не всегда. Когда на земле Русской не прекращаются татарские грабежи и насилие, кровавые междоусобицы князей, непостоянен и непрочен великокняжеский престол, трудно находиться в стороне. Даже пустынному монастырю.
Вот и митрополит Максим ведет жизнь скитальца. Разъезжает по отдаленным епархиям, не знает, где голову преклонить. Северные и южные князья между собой враждуют. Выберешь север – южане обидятся, и наоборот. На юге опасно – татары, на севере – великокняжеский престол «по городам гуляет». Перед самой смертью остановил митрополит свой выбор на Владимире, там и преставился в 1299 году. Южные князья после его смерти стали писать прошения патриарху Константинопольскому – русская Церковь тогда от него зависела, – чтобы утвердил он особую митрополию для юго-западных княжеств и сделал ее митрополитом игумена Ратского Петра.
