Ознакомительная версия.
Некоторые родители были более прагматичны и предпочитали закладывать в имя будущую карьеру ребенка: Георгий («земледелец»), Аскер («воин»), причем если у одних были скромные запросы и они давали сыну имя Вукол («пастух»), то другие не стеснялись, нарекая ребенка Василием («царственный»). В Древней Греции одно время весьма престижной считалась работа с лошадьми, отсюда пошли имена Филипп («любитель лошадей»), Ипполит («распрягающий коней»), Архип («начальник конюшни»).
Предугадывая военную карьеру, родители часто не ограничивались скромненьким «воином». В дело шли «победители» (Виктор, Никита), «победоносные» (Никифор) и «непобедимые» (Аникита). В Европе в «воинственном» имяобразовании особо отличились германские племена: в их сложно расшифровываемых, часто многосложных и труднопроизносимых именах то и дело встречаются «битвы», «победы», «копья», «щиты» и прочие военные аксессуары. Достаточно сказать, что даже девочки получали грозные имена: Линда («щит») и Хильда («сражение»). Другие родители были не столь воинственны. Ребенок, считали они, – это сокровище. Поэтому и называли: Голди, Хриса и Аурелия («золото»), Гемма («драгоценный камень»), Эсмеральда («изумруд») или Маргарита («жемчуг»).
Кое-кто считал, что девочек лучше сравнивать с цветами, – так появились Лилии и Розы. Заглянув в словарь имен, вы найдете там еще фиалки (Виола) и маргаритки (Дейзи), а также гортензию и георгин. Но вот с Гортензией все обстоит как раз наоборот: ботаник, который пару веков назад привез из Китая невиданное ранее в Европе растение, назвал красивый цветок именем знакомой девушки (впрочем, нельзя сказать, что имя досталось растению невпопад; в переводе с латыни имя Гортензия означает «садовая»). С Георгиной иначе – это просто женская форма от немецкого имени Георг (по-русски Георгий). Русское же название цветка произошло от фамилии Георги, которая, в свою очередь, образовалась от имени Георгий. А желающие назвать дочь в честь этого цветка могут использовать его латинское название – Далия (которое, в свою очередь, произошло от фамилии Даль). В белорусском слове «вярпня», обозначающем этот же цветок, угадывается русское «георгин», но почему-то фонетически оно ближе к имени Виргиния («дева»).
ПРИМЕЧАНИЕ
Можно именем цветка назвать и мальчика, например Нарцисс, но лучше взять что-нибудь более мужественное. Можно назвать ребенка Копьем, Щитом или Разящим-врагов-луком, а можно и названием дерева, из которого этот лук сделан. Так у скандинавов появилось имя Ивар, которое, собственно, и означает «дерево тис».
А какой простор для придумывания имен предоставляет нам животный мир! Первое, что приходит на ум, – это имя Лев, а вот дальше воображение иссякает… Это потому, что многие не знают перевода таких имен. Поверьте, в словаре можно найти овечек, быков, козочек, каурых лошадок, гепардов и медведей.
У германских племен особым почетом пользовались волки. Слово «волк» само по себе образовывало имя Вольф (Вульф) или входило составной частью в многосложные имена. Помните, как звали композитора Моцарта? Вольфганг – «волчий ход». А встречались еще и «волчий совет», и «благородный волк», и «славный волк».
Не обошли вниманием волка и наши предки. В посольстве, снаряженном ко двору императора Максимилиана в 1492 г., числился некий дьяк по имени Волк Курицын. Судя по тому, что фамилия Волков довольно распространена в России, можно сказать, что и имя Волк было не таким уж и редким.
А теперь присмотритесь внимательнее к фамилии дьяка. Русские фамилии, оканчивающиеся на – ов, – ев, -ин и – ын, когда-то давно были обыкновенными отчествами. Буквально Волк Курицын означает «Волк, сын Курицы». Курица – тоже русское имя. И всякие Зайцевы, Коровины, Лосевы, которых мы видим вокруг себя, где-то в глубине веков имеют среди предков человека по имени Заяц, Корова, Лось.
ПРИМЕЧАНИЕ
Археологи, изучающие древний Новгород, сообщают о забавной семейке, которая когда-то жила в этом городе. Глава семейства, которого звали Линь, сыновей тоже решил назвать «рыбьими» именами: Сом, Ерш, Окунь и Судак. Забавно тут лишь сочетание имен в одной семье, а сами древние новгородцы, как и прочие русичи, ничего особенного в подобных именах не видели, о чем свидетельствуют фамилии Линев, Сомов, Ершов, Окунев и Судаков, отнюдь не самые редкие в общем списке русских фамилий. Причем это вовсе не единственный случай: Иван Трава, живший в конце XV в., имел внука, которого звали Иван Осока; его дети носили имена: Григорей Пырей, Иван Отава (второй укос травы), Василий Вязель (вика, горошек) и Семен Дятелина (клевер); двоих сыновей Ивана Отавы звали Трава и Щавель. Их потомки могли получить фамилии соответственно Травин, Пырьев или Пыреев, Вязелев, Дятелинин и Щавелев.
Кстати, человек по имени Язва (от которого пошли Язвины и Язвицыны) был назван родителями, вовсе не имеющими в виду болезненную рану. В некоторых русских диалектах и по сей день так называют животное, которое мы знаем как барсука.
Зато если вы найдете в святцах имя Мамант, не торопитесь радоваться, что отыскали еще одно звериное имя. Там совсем не случайно указана форма Мамант. Это имя вовсе не означает мохнатого доисторического слона, как вы могли подумать. Оно происходит от греческого слова «мамма», означающего вскармливание молоком. Мамант – это просто сосунок.
ПРИМЕЧАНИЕ
Расскажу историю, которая произошла с восточным именем Арслан (его кое-где произносят как Аслан). Встретился когда-то давным-давно один русский человек с уроженцем Средней Азии. «Меня звать Иван, а тебя?» – «Аслан. Меня назвали в честь могучего животного, самого сильного, царя зверей». А вскоре Иван увидал невиданное прежде могучее животное, которое настолько поразило его воображение, что он сразу решил: вот он – аслан, царь зверей, самый сильный, самый большой. Так оно произошло или иначе, но русское слово «слон» происходит от тюркского «лев».
У некоторых народов ребенка могли назвать по какому-нибудь предмету домашней утвари, который сразу после родов попадался на глаза мамочке. Надо полагать, такие имена, как Коврик, Табуретка или Кастрюлька, их бы не удивили. У других народов счастливый отец, выходя из юрты, кибитки (или что там было у них домом), называл первое, что видел: лошадь, траву или дерево…
Вы удивитесь, но мы перебрали далеко не все источники появления имен. Часть имен имеет происхождение, которое можно назвать анекдотическим, потому что для их объяснения надо рассказать целую историю, например такую: Сарра, жена библейского патриарха Авраама, рассмеялась, услышав предсказание о том, что у нее, уже старухи, родится сын. Но сын родился, и назвали его Ицхаком (Исааком), что в толкованиях обычно переводится как «смех», хотя смысл тут скорее такой: «А ведь смеялась…».
Девушка Илла, героиня одного итальянского фильма, так объясняла свое имя: когда родители ее ждали, они спорили о том, кто родится – он или она («иль» или «ла» по-итальянски). Долгожданный ребенок в результате получил имя, означающее «он-она».
Чешские путешественники по Африке Ганзелка и Зикмунд встретили однажды девушку, родители которой точно так же спорили о том, кто у них родится. Родилась девочка, и мать торжествующе закричала: «А я что говорила?!». Это восклицание и стало именем. На европейский слух оно оказалось даже красивым – Датини.
Древние римляне своих девочек вообще никак не называли. И если вам в книге встретится римлянка по имени Валерия, не удивляйтесь, если обнаружите, что ее отца звали Валерий. Валерия – это всего-навсего женщина из семьи Валериев, то есть не имя, а что-то вроде отчества. Конечно, если в семье вдруг оказывалось слишком много девочек, то в ход шел старый добрый метод, уже рассмотренный нами: Валерия Первая, Валерия Вторая, Валерия Третья. Имена древних римлян, кстати, внесли большой вклад в расширение нашего современного словаря имен, но часть из них толкуется очень скупо. Вы можете прочитать в словаре, например, что
Сергей (лат.) – из римского рода Сергиев. И все. А вот почему первого Сергия так назвали и что означало это имя, достоверных данных нет. Рим изначально был городом довольно пестрым по составу населения, и в основе самых древних римских имен может оказаться слово как латинское, так и греческое или этрусское.
Зато достаточно хорошо просматривается другой пласт римских имен, вернее, не имен, а рабских кличек. В Древний Рим свозились большие массы рабов – людей из самых разных стран. Понятно, что богатый римлянин, покупая раба, вовсе не интересовался его настоящим именем, которое зачастую и выговорить не мог. Поэтому, если перед римлянином вдруг вставала задача как-то выделить своего раба из массы других, он мог сказать: «Ну этот, который с Кипра». Сейчас бы мы сказали – киприот, а римлянин говорил – Киприан. Или позвать рабыню, привезенную из страны Лидии: «Эй, Лидия, иди сюда», – примерно так, как мы сказали бы снисходительно: «Иди сюда, деревня». Попадались еще и рабовладельцы-самодуры. Помните фильм «Формула любви», где упоминали помещика, который хотел жить, как в Древнем Риме, и заставлял крепостных учить латынь? Так и в возлюбленном им Риме таких оригиналов хватало. Кто-то любил гомеровские поэмы и называл своих домашних рабов именами из «Илиады», кто-то хотел чувствовать себя среди олимпийских богов и подающего вино раба называл не иначе как Ганимед.
Ознакомительная версия.
