Впрочем, пора уже предоставить слово авторам.
Подпольная религия
С. Джейсон Блэк
Примерно год назад я выходил с Большого Центрального Рынка в Лос-Анджелесе. День был ненастный, а я был увешан миллионом пакетов с овощами и зеленью, поэтому приходилось прижиматься к стене — подальше от дождя и людского потока. Большой Центральный Рынок — это целый городской квартал под одной крышей. Овощи и хлебобулочные изделия там невероятно дешевы, и я привык ходить на этот рынок раз в месяц, чтобы основательно загрузить свой холодильник.
За последние двадцать лет в этом районе центрального Лос-Анджелеса появлялось все больше рынков, магазинов и лавочек, которыми владели и которые посещали в основном представители многочисленного латиноамериканского населения. Это были не только мексиканцы, но и иммигранты из Центральной и Южной Америки и с Кубы. Если вы зайдете на Большой Центральный Рынок в субботу или воскресенье, вам покажется, что вы находитесь не в США, а где-нибудь в Бразилии.
Словом, я стоял, прижимаясь к стене и пытаясь остаться сухим. Что-то заставило меня обернутся и посмотреть на витрину аптеки, о которой я опирался спиной. Мои глаза скользили по лекарствам от простуды, полосканиям для рта, тампонам, вудуистским куклам.
Вудуистские куклы? Я втащил себя и свои овощи в аптеку.
Место, куда я зашел, называется «Аптека Миллион Долларов». Находится она на углу Бродвея и Третьей улицы. Я думаю, что это действительно аптека, и, кроме того, обычный магазин, но в основном это — нечто совершенно особое.
Примерно наполовину полки магазина уставлены тем, что в телефонных справочниках принято называть «религиозными товарами». Короче говоря, то, что снаружи казалось простой аптекой, внутри оказалось ботаникой — лавкой товаров для практики вуду и брухерии (букв. «колдовство». Под этим словом может пониматься либо мексиканская магическая традиция, в которой смешиваются элементы ацтекской религии, европейской магии и католицизма, либо «темная» сторона карибской сантерии).
Были там и пакетики с сушеными травами, и свечи разнообразной формы, и крохотные талисманы из штампованного металла (кое-какие я узнал, другие — нет). Были мастики для полов и различные сорта мыла для привлечения денег и уничтожения дурных влияний, ритуальные сигары, буклеты с испанскими и португальскими заклинаниями и молитвами и статуэтки Элеггвы (о нем мы поговорим позже) для дома и офиса.
С другой стороны помещения были представлены предметы, на первый взгляд, вполне «правоверные»: католические распятия разных размеров в стиле барокко, четки и стеклянные горки с маленькими красивыми статуэтками различных святых. Я уже был немного в курсе дела, поэтому не был обманут этой демонстрацией христианского благочестия. Все эти святые являлись «масками» различных демонов афро-карибской магии. Они должны были служить талисманами и местный священник или члены их семьи знали, чем они на самом деле занимаются.
Ниже располагались предметы, которых я никогда прежде не видел, талисманы на все случаи жизни. Рядом стояли статуэтки китайских Будд с изображенными на них магическими символами — еще один вид «масок».
Я вышел из магазина, ничего не купив — в тот раз. Хотя и интересно было обнаружить эту маленькую «страну чудес» в таком неожиданном месте — особенно после того, как я сотню раз проходил мимо, — я вовсе не был так уж сильно удивлен. Проезжая из центра города в Голливуд, где я в то время жил, я мог насчитать не менее десяти таких ботаник на одном только Сансет-бульваре. В Лос-Анджелесе, как и в Нью-Йорке, и в Майами, лавки, посвященные сантерии и другим вудуистским религиям, превышают численностью не только «оккультные» магазины, но и магазины христианской книги в отношении пять к одному.
Удивительнее всего то, что почти никто за пределами этих религий даже не подозревает об их существовании — за исключением разве что социологов и «специалистов по культам». Ничего не знают о них ни люди, живущие в одном доме с вудуистскими магазинами, ни вездесущие журналисты, которым полагается знать обо всем на свете.
Вот вам пример. Пару лет назад ведущий местных вечерних теленовостей появился на экране на фоне огромной перевернутой пентаграммы. «Ого! — подумал я. — Это что-то новенькое!» Далее последовал репортаж о том, что ведущий и полицейские именовали «сатанистскими ритуалами». Проводились эти ритуалы в Сан-Педро (районе близ Лос-анджелесской гавани, где живет много латиноамериканцев). В числе доказательств их «сатанистского» характера фигурировали зарезанные цыплята (довольно большое количество) и козлы (один или два), обнаруженные на пустыре. Я был шокирован. Но отнюдь не жертвоприношением того, что люди едят на обед: дело в том, что эти животные и свечи, найденные при них, явно остались после какого-то праздника сантерии. Если при этом и применялась магия, то только белая, как свежий снег. Но на протяжении всего репортажа ни наша доблестная лос-анджелесская полиция, ни профессиональные журналисты (которым полагалось бы разбираться в подобных вещах) не употребляли иного слова, кроме как «сатанизм». Так они отзывались о религии, которая, по моим самым скромным подсчетам, имеет полмиллиона последователей в Лос-анджелесском округе и богатейшую историю.
Гневаясь по поводу этой демонстрации дремучего христианского невежества я, конечно, был в меньшинстве, если не в полном одиночестве, среди своих белых-англосаксонских-протестантских собратьев. Большинство из них и сам мой гнев без колебаний объявило бы проявлением «сатанизма». Для христиан, даже в Лос-Анджелесе, окрестить (прошу прощения за каламбур) что-либо нехристианское «сатанинским» — обычное дело. Обычное это дело и для многих людей, не принадлежащих к определенной религии и вообще не интересующихся религиозными проблемами. Очень мало кто из людей европейского происхождения вообще хоть что-то знает о сантерии и родственных ей традициях. Тех же, кто, как и я, симпатизирует ей, — вообще считанные единицы.
Меня возмущает, что слово-клеймо сатанизм используется как оружие против религиозной традиции, которая была древней уже во времена Моисея.
На английском языке относительно мало книг о феномене вуду, написанных с позиции практикующего. Большинство из них переиздается уже много лет — например, прекрасные, энциклопедического характера труды Миджин Гонсалес-Уипплер и Майи Дерен. Авторы почти всех без исключения книг, даже госпожа Уипплер, склонны «обелять» определенные аспекты отношений вудуистского мага с окружающим миром и пытаются сделать вуду вполне приемлемым для христианского общества.
Мы с д-ром Хайаттом не преследуем такой цели.
Начнем с того, что мы оба познали на собственном опыте тщетность попыток умиротворения непримиримой религиозной философии, программной целью которой на протяжении последней тысячи лет было устранение всех других религий мира. В ходе истории эта кампания по искоренению инакомыслия постоянно расширялась и охватывала ученых, гомосексуалистов, женщин, детей, художников и вообще всех, кто проявлял хоть малейшие признаки психического таланта. Таким образом, приемлемой для «Бога» осталась весьма узкая часть человеческого диапазона — гетеросексуальные белые мужчины, не обладающие никаким талантом и с минимальными умственными способностями.
Пэт Бьюкенен, этот идеал ультраконсервативной красоты, как-то сказала, что мы находимся в разгаре «культурной гражданской войны». С этим мы согласны.
Состояние западной культуры в целом и американской в частности в свое время поразило Умберто Экко своим сходством со Средневековьем. Имеется в виду наличие в одной стране двух или более отдельных культур, культур с совершенно разными целями, образами насилия.
Прошу понять меня правильно: я не имею в виду так называемые «расовые проблемы». Я имею в виду атаку того, что известно под именем «христианского права» на гражданские права — если не на само существование — определенных групп людей, которые больше не хотят подчиняться психологическому насилию.
Но какое отношение все это имеет к вуду? Самое прямое: из всех техник самостоятельного добывания силы, которые знала наша история, осталась только одна, которая пережила инквизиторскую бойню и в основном сохранила гармоническую связь со своими доисторическими корнями, — вуду.
Оторванное войнами и работорговлей от своих древних берегов, вуду превратилось в своего рода оккультную партизанскую войну против религиозного режима, подчинившего себе всю планету, То, что мы называем «религиями вуду» — гаитянское воду, сантерия и макумба — в совокупности представляют собой одну из крупнейших религий мира.
И все-таки, по крайней мере в США, почти никто не слышал о такой религии! Когда недавно наши официальные органы комментировали обстановку на Гаити, данные религиозной статистики были предельно просты: 80 % католиков.
