Ознакомительная версия.
7
Смех
Зачем дожидаться причин для смеха? Чтобы смеяться, достаточно самой по себе жизни. Она так абсурдна, так нелепа. Она так красива, так чудесна! Такая пестрая смесь… великая космическая шутка.
Смеяться легче всего на свете, если только позволить себе смех; но людям стало трудно смеяться. Они смеются очень редко, и даже когда смеются, они не подлинны. Они смеются так, будто делают кому-то одолжение, будто исполняют некий долг. Но ведь смеяться приятно! Вы никому не делаете одолжения!
Не нужно смеяться ради того, чтобы обрадовать кого-то другого, потому что, если вы сами не рады, никто другой не обрадуется. Смейтесь для себя и не дожидайтесь причин. Для смеха все уже готово – в совершенстве, в избытке! – но обычно мы его себе не позволяем. Мы так скупы… скупы в смехе, скупы в любви, скупы в жизни. Как только вам становится ясно, что скупость можно отбросить, для вас открывается другое измерение. Смех – вот настоящая религия, остальное только метафизика.
Когда вы судите, возникает раздробленность.
Может быть, вы увлеченно разговаривали с другом и вдруг вам захотелось замолчать. Вдруг вам захотелось перестать говорить – прямо на середине фразы. Остановитесь, не заканчивайте даже фразу, – иначе вы пойдете против природы.
Но теперь начинается суждение. Вас смущает, что могут подумать другие, если вы умолкнете посреди фразы. Если вот так, ни с того ни с сего, вы перестанете говорить, вас могут не понять, и вы кое-как пытаетесь закончить фразу. Вы притворяетесь, что вам интересно, выжидая, когда можно будет наконец улизнуть. Это обходится очень дорогой ценой, и совершенно напрасно. Просто скажите, что у вас сейчас нет настроения разговаривать. Извинитесь и замолчите.
Первые несколько дней будет немного хлопотно, но постепенно окружающие начнут понимать. Не судите себя за то, что замолчали; не говорите себе, что поступили плохо. Все хорошо! В глубоком принятии все становится благословением. Так получилось – все ваше существо захотело замолчать. Следуйте ему. Станьте тенью собственной тотальности, и, куда бы она ни вела, просто следуйте. Никакой цели нет. Вы начнете чувствовать – в себе и вокруг – необычайное расслабление.
Нам нечего бояться, потому что нам нечего терять. То, что у вас можно украсть, ничего не стоит. Нужны ли страхи, сомнения, подозрительность?
Вот истинные воры: подозрительность, сомнения, страхи. Они разрушают саму возможность празднования. Пока вы ходите по этой земле, празднуйте землю; пока длится это мгновение, наслаждайтесь им сполна. Из-за страха мы многого лишаемся; из-за страха мы не можем любить, а если даже любим, то только в полсердца, колеблясь и сомневаясь. Мы никогда не преступаем границ: подойдя к определенной черте, мы пугаемся – и замираем на месте. Из-за страха мы не способны к глубокой дружбе. Из-за страха мы не способны к глубокой молитве.
Будьте сознательны, но не осмотрительны. Различие очень тонко: сознательность не коренится в страхе, осмотрительность укоренена в страхе. Осмотрительность служит тому, чтобы никогда не ошибаться, никогда не заходить слишком далеко. Сам этот страх не позволит вам исследовать и открывать новые стили жизни, новые пути движения энергии, новые направления, новые территории. Вы всегда будете двигаться по одной и той же проторенной колее, туда и обратно – как товарный состав по рельсам!
Я не говорю, что критический подход всегда вреден. Если вы работаете над научным проектом, он не вреден; без него такая работа невозможна.
Критический ум абсолютно необходим, если вы работаете над научным проектом. Но он становится абсолютной помехой, когда вы пытаетесь достичь внутреннего мира, своей субъективности. В объективном мире он вполне уместен, без него не было бы науки; но рядом с ним нет места религиозности. Это нужно понять: когда человек работает с объективным, он должен быть способен использовать критический ум; когда человек работает с субъективным, он должен быть способен отложить его в сторону. Ум должен оставаться средством. Он не должен становиться idée fixe; вы должны быть свободны использовать его или не использовать.
Нет никакой возможности войти во внутренний мир с критическим умом; сомнение в нем становится точно такой же преградой, какой доверие было бы в науке. Человек доверия не пойдет далеко в науке. Поэтому в те времена, когда в мире царствовала религия, мир оставался ненаучным. Противоборство между церковью и наукой возникло не случайно, оно очень значимо. На самом деле противоборствовали не церковь и наука, противоборствовали два измерения существа: объективное и субъективное. Они устроены по-разному.
Иногда бывают моменты, редкие моменты, когда эго исчезает, потому что вы так тотально опьянены. Иногда это случается в любви, иногда это случается в оргазме.
В глубоком оргазме личная история исчезает; прошлое отступает и рассеивается, пока не исчезает полностью. В оргазме у вас нет никакой истории, прошлого, ума, биографии. Вы всецело здесь и сейчас. Вы не знаете, кто вы; у вас нет личности. В этот момент эго не действует, отсюда радость и освежающее, обновляющее качество оргазма. Именно поэтому оргазм оставляет вас в таком молчании, в такой тишине, в таком расслаблении, в такой осуществленности. Но снова входит эго, входит прошлое и покушается на настоящее. Снова начинается история, и прекращаетесь вы. Эго – ваша история, не ваша реальность. И ваш враг; эго – ваш враг.
Каждый человек много раз в жизни приближается к этой черте, потому что жизнь движется по кругу. Снова и снова мы возвращаемся к одной и той же точке, но из страха бежим от нее. Иначе ложность эго была бы очевидна. Фактически, позволить эго умереть должно быть проще простого, а поддерживать в нем жизнь – труднее всего на свете, но мы поддерживаем в нем жизнь и думаем, что так проще.
Все случается одновременно.
Когда в вас меньше чувства вины, вы тут же становитесь счастливее. Когда вы становитесь счастливее, становится меньше борьбы и больше гармонии – сразу же. Когда вы более целостны, более гармоничны, вдруг вас окружает определенное качество блаженства. Все это происходит как цепная реакция: одно ведет к другому, другое к третьему, и процесс продолжается.
Очень важно, чтобы чувства вины стало меньше. Все человечество было принуждено чувствовать себя виноватым – многовековая обусловленность, приказы и запреты… принуждение: людям говорили, что если они делают нечто осуждаемое обществом или церковью, то становятся грешниками. Если они делают нечто ценимое обществом и церковью, то становятся святыми. Так каждый был принужден делать, что хочет общество, и не делать, чего общество не хочет; никто не заботился о том, что подходит самому человеку. Никто не заботился об индивидуальности.
Двигайтесь в новый свет, в новое сознание, туда, где вы сможете освободиться от чувства вины. Тогда станет возможным многое другое.
Вы настолько же молоды, насколько гибки. Посмотрите на маленького ребенка: какой он мягкий, нежный и гибкий. С возрастом все становится жестким, косным, негнущимся. Но можно до самой смерти сохранять абсолютную юность, если сохранять гибкость.
В счастье вы расширяетесь. В страхе вы сжимаетесь, прячетесь в свою скорлупу, потому что снаружи становится опасно. Вы сжимаетесь во всем – в любви, в отношениях, в медитации – во всем. Вы превращаетесь в черепаху и прячетесь в панцирь.
Если постоянно оставаться в страхе, как многие люди, постепенно энергия теряет эластичность. Вы становитесь застойным водоемом, вы больше не течете; вы больше не река. Тогда с каждым днем вы более и более мертвеете.
Но у страха есть естественная функция. Когда дом горит, вы должны спастись. Не пытайтесь быть бесстрашным в горящем доме, это просто глупо! Человек должен быть способным сжиматься, потому что бывают моменты, когда нужно перестать течь. Нужно быть способным двигаться наружу и внутрь, наружу и внутрь… Это и есть гибкость: расширение, сжатие, расширение, сжатие. Как дыхание. Испуганные люди боятся дышать глубоко, потому что даже такое небольшое расширение вызывает страх. Грудь сжимается – у таких людей впалая грудь.
Ищите способы позволять энергии двигаться. Иногда может быть полезен даже гнев. По меньшей мере, он дает энергии двигаться. Если выбирать между страхом и гневом, выберите гнев. Но не доходите до крайности. Расширение хорошо, но не впадайте в наркотическую зависимость. Самое главное, что нужно помнить, – это гибкость: способность переходить из одного состояния в другое.
Грация приносит красоту. Грация просто означает ауру, окружающую тотальное расслабление.
Ознакомительная версия.
