Ознакомительная версия.
Между религией бедных и религией богатых есть существенное различие. Бедный человек интересуется религией от безысходности. Даже если он молится богу, он молится о финансовом благополучии, фундаментальные вопросы перед ним не стоят. Так что Маркс в какой-то степени прав, говоря, что религия – это опиум для народа. Он абсолютно прав в отношении бедных людей: они не могут удовлетворить свои основные жизненные потребности, поэтому заменяют их молитвой и медитацией, йогой и религией. Но богатые люди живут совершенно в другом измерении. Они ищут не финансового благополучия, они ищут смысл жизни.
Кришна, Махавира, Будда, двадцать четыре джайнских тиртханкары, двадцать четыре индуистских аватара – все они были людьми богатыми, рожденными в королевских семьях, сыновьями царей. В Индии не было ни одного бедного аватара. А Иисус был беден, поэтому он и был распят. Сына бедного человека очень легко подвергнуть мучениям.
Был ли Иисус аватаром?
Индуисты не считают его аватаром. Но у них странный критерий. Последователи Ганди считают Ганди аватаром, последователи Рамакришны считают аватаром Рамакришну. Аватаров полно, но вопрос не в этом.
В индуизме двадцать четыре аватара; двадцать три уже пришли, и одного еще ждут. У буддистов и джайнов также двадцать четыре будды и тиртханкары. Все они сыновья царей; никто из них не был беден. В этом состоит одно из различий между индуизмом, джайнизмом, буддизмом и христианством: христианство по-прежнему остается религией бедняков.
Поэтому христианство не достигло больших высот. Если сравнить священное писание индуистов, Упанишады, с Библией, Библия покажется убогой и детской. Слова те же самые, опыт в определенной степени тот же самый, но все-таки христианство – это религия. Религия как организованная структура и мистический опыт – это две разные вещи.
Разве подлинный опыт не у всех одинаковый?
Да, но одинаковы индивидуальные духовные переживания. Сейчас речь идет не об отдельных мистиках, а об обществе в целом. Я говорю о том, что бедный человек может стать мистиком, но бедное общество не станет религиозным. Богатый человек не обязательно религиозен, но в богатом обществе непременно возникает интерес к религии. Как только общество становится богатым, возникают проблемы следующего порядка. Они касаются не физического тела или физических потребностей; они психологические.
Если болеет бедный человек, его болезнь в большей или меньшей степени вызвана непосредственно телом. Если болеет богатый, его болезнь скорее вызвана умом. Америке сейчас все нужнее становятся психологи и психоаналитики, потому что в этой стране огромное количество сумасшедших. Американские психологи утверждают, что, по крайней мере, трое из четверых американцев не в себе, психически нездоровы.
Потребности ума появляются только тогда, когда удовлетворены потребности тела. Религия – это потребность ума. Именно поэтому животные могут жить без религии, а человек не может, – благодаря уму.
Если вы богаты, ваш интерес на девяносто девять процентов обращен к уму. Хотя отдельно взятый богатый человек может не быть религиозным, а отдельно взятый бедный человек может быть религиозным, но в целом в бедном обществе религия может существовать лишь как замена экономического богатства. Молитвы бедняков не истинны, потому что нацелены на то, чтобы что-то потребовать, что-то получить.
Америка в религиозном плане скоро станет очень важной и значимой страной, – Америка и все другие страны, которые с каждым днем все богатеют и богатеют. В ближайшем будущем коммунизм будет процветать в бедных странах, а религия будет процветать в богатых. В бедных странах у религии нет будущего. В ближайшие двадцать лет все они обратятся к коммунизму.
Китай был религиозной страной; Россия была религиозной страной, религии в них было не меньше, чем в любой другой стране. И они умудрились истребить религию всего за десять лет! Китай был буддистской страной – у даосизма и буддизма там глубокие корни.
Но правительства Китая и России были против религий. Едва ли это случится в Индии
Дело не в этом. Не важно, поддерживает правительство религию или нет. Ситуация в Индии такова, что религия там не может обрести большую значимость. В бедной стране, какую бы форму это ни принимало, – можно называть это социализмом или как-то еще – религией неизбежно будет коммунизм. Но в России в ближайшие двадцать лет религия вновь обретет свою значимость. Россия уже не бедная страна, а когда общество становится богатым, интереса к религии не избежать. Это исключено.
Правильно ли отдавать право на религию только богатым?
Для меня это не вопрос правильного или неправильного, это вопрос соответствия ситуации. Больной человек пойдет в больницу, а здоровый не пойдет. Так что бедную страну неизбежно привлечет коммунизм. Просто таков ход истории – в некотором смысле, это неизбежно. Точно так же богатую страну неизбежно привлечет религия.
В России за последние десять или пятнадцать лет ситуация изменилась. Теперь у них самое большое в мире количество ученых-исследователей, работающих над исследовательскими проектами в области парапсихологии. И их открытия удивительны!
Так что это не вопрос правильного и неправильного, просто таков естественный ход развития истории. Со временем коммунизм приносит определенный достаток; тогда религия становится значимой.
Не обусловлено ли это потребностью человека в новизне?
Новым интересуются только молодые. Старики так много вложили в старое, что уже не могут интересоваться новым. О будущем думает только молодежь, не старики. Прошлое – вот удел стариков; будущее – удел молодых. Поскольку молодым предстоит жить в будущем, они больше заинтересованы в новых разработках, в новых открытиях.
Молодые люди всегда не удовлетворены – всегда. Неудовлетворенность живет у них в самом сердце; иначе они не были бы молодыми. Если бы романтический дух был в них полностью удовлетворен, они были бы не просто старыми, но уже мертвыми. Но молодые всегда испытывают недовольство, неудовлетворенность, им присуща внутренняя неугомонность. Это хороший знак. Благодаря этой внутренней неугомонности они готовы двигаться в новые измерения.
Почему в наши дни молодежь так мятежна?
Причин много. Одна из них – всеобщее образование: впервые в истории молодежь всего мира образована. А для образованного ума старый порядок выглядит абсурдным и устаревшим, – конечно, он коренится в прошлом, но у него нет будущего.
Во-вторых, мировой научный прогресс и научное образование молодежи в самой своей основе предполагают обучение сомнению. А поскольку все старые культуры и цивилизации основаны на вере, возникает расхождение. Молодежь учится сомнению, а все религии и культуры требуют веры, совместить это невозможно. На самом деле, молодежь сейчас находится в поисках веры, которая могла бы быть научной; веры, которая была бы настолько живой, что допускала бы сомнения, не боялась бы сомнений.
Жизнь сложна, и все в ней имеет свою полярную противоположность. Ученый начинает с сомнения и заканчивает верой, в то время как религиозный человек, – религиозный человек прошлого, – начинает с веры: это единственное различие. И с моей точки зрения, вера, которая начинается с сомнения, глубже, потому что она не боится сомнения.
Сомнение не направлено против веры, это путь к вере; сомнение может быть использовано как инструмент. Если вы сомневаетесь правильным образом, вы придете к вере. И тогда ваша вера будет обоснованной; это не будет слепое убеждение.
В-третьих, мир стал единым. Он настолько сблизился, что местные традиции больше не могут сохранять статус кво. Нам нужны единая культура, единая цивилизация, а то, что мы имеем, – это множество культур, множество цивилизаций, и это создает путаницу.
Когда-то каждый жил в своем собственном частном мире. Индуист был индуистом и не знал ничего другого. Он даже и представить себе не мог, что существует какой-то другой путь. Теперь люди знакомы со многими альтернативами; в мире открыты многие двери. Никто уже прочно не укоренен в местной культуре, и это порождает неугомонность. В некотором роде, мы вырваны из автономных традиций с корнем и должны построить мировую культуру.
Но прежде чем мировая культура сможет родиться, местные культуры должны погибнуть. Вот почему современная молодежь кажется мятежной. На самом деле, это не молодежь мятежна, мятеж возникает в сопротивлении старого порядка новому миру.
В-четвертых, впервые в истории создано атомное оружие. Теперь существуют две возможности: либо мы научимся жить вместе, либо мы вместе умрем, – всемирное сообщество или всемирное самоубийство. Из-за возможности мировой атомной войны молодежь беспокойна, ее будущее кажется неясным. Возможно, что нет никакого будущего, – атомная война может начаться в любой момент, быть может, времени на то, чтобы жить, не осталось – так что текущий момент становится очень важным.
Ознакомительная версия.
