— Никаких наркотиков, никакого оружия, ничего опасного. Только продукты, чтобы помочь людям выжить, и немного предметов роскоши женщинам на радость.
Мне это показалось странным. Чехословакия не походила на страну, которая могла бы себе позволить экспорт продовольствия и предметов роскоши. Я так и сказал, на что мужчина ответил:
— Вы совершенно правы, все это поступает из другой страны, а мы только переправляем товар дальше. Русские грабят оккупированные страны, вывозя все их имущество. Они набивают целые составы ценными товарами и отправляют горы барахла высшим партийным начальникам. А мы всего лишь перехватываем эти составы с отличным продовольствием, которое потом переправляем в те страны, где оно нужнее всего. В этом участвуют все пограничные службы. Вам надо будет только вести машину, а я буду сидеть рядом.
— Хорошо, — сказал я, — покажите мне ваш груз. Если в нем нет наркотиков, и вообще ничего опасного, тогда я повезу вас, куда скажете. Он рассмеялся и сказал:
— Загляните в кузов. Смотрите сколько хотите. Мой штатный водитель заболел, и я думал, что сам смогу справиться с машиной. А оказалось, что не смогу, потому что ничего не смыслю в механизмах. До того как война лишила меня работы, я был довольно известным юристом в Вене.
Я хорошенько порылся в кузове. Как он и сказал, там были только продукты и немного шелковых штучек, которые носят женщины.
— Я удовлетворен, — сказал я. — Я повезу вас.
Он уступил мне место водителя, и мы тронулись в путь через Братиславу в Австрию, через Вену и Клагенфурт и наконец в Италию, где наше путешествие закончилось в Вероне. Пограничники останавливали нас, устраивали спектакль с досмотром товаров, но стоило сунуть им в руки небольшой пакетик, и они отпускали нас на все четыре стороны. Однажды нас обогнала полицейская машина и резко остановилась прямо перед нашим носом, заставив меня буквально встать на тормоза. К нам бросились двое полицейских с оружием в руках. Но после предъявления каких-то документов они в смущении отступили, бормоча бесконечные извинения. Мой новый работодатель, похоже, был мною очень доволен.
— Я могу связать вас с человеком, который перегоняет грузовики в Швейцарию, в Лозанну, — сказал он, — и если он будет вами доволен так же, как и я, то сведет вас с человеком, который поможет зам добраться до Людвигсхафена в Германии.
Целую неделю мы бездельничали в Венеции, пока выгружался один товар и грузился другой. К тому же мы хотели передохнуть после утомительного рейса. Для меня Венеция оказалась ужасным местом, в этой низко расположенной местности мне было очень трудно дышать. Словом, мне этот город показался открытым канализационным стоком.
Из Венеции уже на другом грузовике мы отправились в Падую, Виченцу и Верону. Все чиновники относились к нам как к благодетелям общества, и я недоумевал, кто же такой на самом деле мой работодатель. По его ауре, а ведь аура никогда не лжет, было очевидно, что он хороший человек. Я ни о чем его не расспрашивал, поскольку меня это не особенно интересовало. Все, что мне было нужно, — это двигаться дальше, продолжая выполнять задание своей жизни. Как я знал, его выполнение не может начаться, пока я не осяду в каком-нибудь месте, прекратив скитания из одной страны в другую.
Однажды в мою комнату в веронском отеле вошел мой работодатель.
— Есть один человек, с которым я хочу вас познакомить. Ближе к вечеру он приедет сюда. Ах да, Лобсанг, лучше бы вам сбрить бороду. Американцам, похоже, не нравятся бороды, а этот человек американец, который занимается восстановлением грузовиков и легковых автомобилей и перегоняет их из одной страны в другую. Так как насчет бороды?
— Сэр, — ответил я, — если американцам или кому бы то ни было не нравятся бороды, это их личное дело. У меня переломана челюсть от ударов японских сапог, и бороду я ношу, чтобы скрыть следы травмы.
Мой работодатель поговорил со мной еще немного и перед тем, как расстаться, вручил мне вполне приличную сумму, говоря, что, поскольку свою часть сделки я выполнил, теперь его очередь выполнить свою.
Американец оказался довольно развязной личностью с огромной сигарой в толстых губах. На зубах красовалось множество фальшивых золотых коронок, а одежда просто поражала аляповатостью. Его сопровождала крашеная блондинка, чье одеяние едва прикрывало те части тела, которые, согласно западным обычаям, должны быть скрыты от людских глаз.
— Гля-я-ди-ка, — взвизгнула она, увидев меня. — Какой красавчик! Прямо куколка!
— Да заткнись ты, Бэби, — сказал ее содержатель. — Смотайся проветриться. У нас дело.
Надув губки и вильнув бедрами так, что в комнате все затряслось, а прозрачная ткань на ее теле опасно натянулась, «Бэби» бросилась вон из комнаты на поиски выпивки.
— Нам надо перегнать один шикарный «мерседес», — сказал американец. — Здесь его не продашь, зато в другой стране за него можно отхватить кучу денег. В свое время он принадлежал одному из бонз Муссолини. Мы его реквизировали и перекрасили. В Германии, в Карлсруэ, у меня есть первосортный клиент. Если мне удастся перегнать туда машину, я сорву солидный куш.
— А почему вы не поведете машину сами? — спросил я. — Ни Швейцарии, ни Германии я не знаю.
— Вот еще, стану я садиться за руль! Я так примелькался на всех границах, что меня все там знают, как облупленного.
— И теперь вы хотите подставить меня. — возразил я. — Я прошел слишком далекий и опасный путь, чтобы теперь влипнуть в какую-то историю. Нет, такая работа мне не подходит.
— Послушай, парень! Для тебя это дело верное, с виду ты мужик порядочный, а я обеспечу тебя документами, где будет сказано, что это твоя машина, а сам ты турист. Все бумаги я беру на себя.
Он порылся в своем большом бумажнике и подсунул мне под нос целую кипу бумаг и бланков. Я скользнул по ним равнодушным взглядом. Судовой механик! Я увидел, что это документы на имя судового механика. Профсоюзный билет и все остальное было на месте. Судовой механик! Если мне удастся заполучить эти документы, я мог бы попасть на какое-нибудь судно. В Нунциие я изучал не только медицину и хирургию, но и инженерное дело; я получил степень бакалавра технических наук, к тому же я вполне квалифицированный летчик… голова у меня пошла кругом.
— Ну, я не рвусь за этой работой, — сказал я. — Слишком рискованно. На этих документах нет моей фотографии. Откуда мне знать, что их настоящий владелец не всплывет в самый неподходящий момент?
— Этот тип умер, умер и похоронен. Он крепко напился и погнал свой «фиат» на большой скорости. Думаю, по пути он просто заснул; словом, он размазался по ограждению бетонного моста. Мы об этом разузнали и стащили его документы.
— А если я дам согласие, сколько вы мне заплатите, и смогу ли я оставить себе эти бумаги? Они помогут мне пересечь Атлантику.
— Само собой, приятель, само собой. Я тебе дам две с половиной сотни зеленых и возьму на себя все расходы, а бумаги можешь оставить себе. Вместо его фотографий мы наклеим твои. Связи у меня есть. Я все сделаю как надо!
— Отлично, — сказал я, — тогда я перегоню для вас машину в Карлсруэ.
— Возьми с собой эту девку, она составит тебе компанию, а я наконец сбуду ее с рук. У меня уже есть свеженькая на очереди.
Некоторое время я обалдело смотрел на него. А он, по-видимому, неверно понял выражение моего лица.
— А, ну да. Девочка сгодится на все. Ты получишь море удовольствия.
— Нет! — воскликнул я. — Эту женщину я с собой не возьму. Я с ней даже в машину не сяду. Если вы мне не доверяете, то лучше откажитесь от сделки или пошлите со мной мужчину или даже двоих мужчин, но только не женщину.
Откинувшись на стуле, он расхохотался во все горло; блеск золотых коронок напомнил мне Золотые Святыни, выставленные в храмах Тибета. Его сигара упала на пол и погасла в туче искр.
— Эта дамочка, — сказал он, когда справился с приступом смеха, — она обходится мне в пятьсот зеленых в неделю. Я предлагаю тебе взять ее в поездку с собой, а ты отказываешься. Нет, это что-то!
Через два дня все документы были готовы. На них была наклеена моя фотография, а свои люди из чиновной братии тщательно их проверили и проставили необходимое количество официальных печатей. Огромный мерседес сверкал в лучах итальянского солнца. Я как всегда проверил уровень горючего, масла и воды, сел в машину и запустил двигатель. На прощанье американец дружески помахал мне рукой.
Чиновники на швейцарской границе подвергли весьма дотошной проверке предъявленные мною документы. Затем их внимание переключилось на машину. Топливный бак был проверен щупом на предмет двойного дна, весь корпус обстучали, дабы убедиться, что ничего не спрятано под металлической обшивкой. Двое пограничников заглянули под днище, под капот и даже в мотор. Когда получив разрешение, я стал отъезжать, позади меня раздались крики. Я поспешно затормозил. Ко мне впопыхах подбежал пограничник.
