Ознакомительная версия.
Разве это может удовлетворить инстинктивную жажду бессмертия в душе человека, побуждающую нас вечно неудержимо стремиться присоединиться после смерти к нашим родным и близким, ушедшим раньше нас, ко всему человечеству, к радостям Жизни Вечной? Разве это может удовлетворить нашу извечную жажду вечности и приближения к Великой Первопричине всех вещей и познанию Ее?
Человек никогда не мог смириться с мыслью об отсутствии некоего Разума, который мыслил бы за него, устанавливал бы нерушимые законы бытия и следил бы за их неукоснительным соблюдением, некоего Сердца, которое любило бы и сострадало бы всем тем, кого некому любить и кому некому сострадать в этом мире, некоей Воли, которая управляла бы Вселенной и направляла народы мира по пути мудрости, справедливости и любви. История – слава Богу, мы точно знаем это, – не является случайным совпадением событий, а Природа – случайной группировкой атомов. Мы не можем поверить в то, что в Природе не существует Плана и цели, которые управляли бы всеми и всяческими событиями, что все произошло ниоткуда и идет в никуда, что все красота, мудрость, привязанность, справедливость, нравственность этого мира являются случайностями и вполне могут завтра перестать быть.
В мире существуют героизм, не вознаграждаемый вовсе или «вознаграждаемый» презрением; порок, восседающий на троне; коррупция, правящая целыми странами; высокая нравственность в нищете или даже цепях; женская нежность и верность, «вознаграждаемые» только пренебрежением или даже грубостью и жестокостью; повсюду существуют нужда, нищета, низкооплачиваемый труд до изнеможения. Добавьте сюда «веру» атеиста, то есть тело без души, землю без Небес, мир без Бога, – и в какой же пандемониум превратится тогда эта жизнь!
Разум атеиста повсюду находит только материю, но не Первопричину и Провидческий Разум; его нравственное чувство не находит нигде уравновешивающей Воли, красоты нравственного бытия, Сознания, по справедливости утверждающего повсюду нерушимый закон праведности, Порядка или духовного Предвидения, – лишь материальные Судьбу и Случайность. Привязанность и любовь его обретают лишь материальные объекты; некогда живые и любимые, но ныне умершие люди для них все равно, что радуга, вчера вечером озарившая на несколько мгновений небосклон, но тут же исчезнувшая навеки. Душа его, летящая в Великом Ничто и ощущающая темноту и пустоту своими крыльями, ищущая Вселенскую Душу, Которая одновременно является Разумом, Сознанием и Сердцем всего сущего, не находит Бога – только материальную Вселенную, пребывающую в полном хаосе; она не обретает единения с Вечностью, Разумом, Сознанием и Сердцем, с Душой Всех Вещей; ей нечему поклоняться, нечего любить и почитать, нечему верить, кроме некоей Грубой Силы, сторонней и враждебной нам, которая наносит удар тем, кого мы любим, и превращает нас в бессловесных червей на раскаленном песке этого мира. Никакой голос не возвысится от Земли, чтобы даровать атеисту утешение. Великая Земля – плохая мать: она пожирает своих детей; это великая сила, не более того. Провидение не улыбнется ему с любовью из облаков тысячами своих глаз-звезд, но лишь жестокое насилие, только огненный меч молний будет пред его взором пронзать темноту, метя ему в голову.
Никакой человек не бывал, да и не мог быть, удовлетворен такой картиной мира. Свидетельства Бытия Божьего настолько прочно укоренены во всей Природе, так плотно вплетены в саму ткань человеческой души, что атеизму так никогда и не суждено было превратиться в настоящую религию, пусть он иногда и присваивал себе вид более или менее стройной теории. Религия естественна для человека. Он инстинктивно обращается к Богу, полагается на Него, почитает Его. В небесной математике, уравнения которой начертаны огненными буквами на небосклоне, он видит закон, порядок, красоту и беспредельную гармонию; в этике микроскопического народца, населяющего муравейник, он видит то же самое; во всей живой и неживой природе его взору предстают свидетельства существования Плана, Воли, Разума, – то есть Бога, благого и милостивого, любящего, мудрого и снисходительного в силу Своего ничем не ограниченного могущества.
Для человека, окруженного проявлениями материальной Вселенной, осознающего влияние, оказываемое окружающим бытием на его существование и действия, для человека, неизменно созерцающего звездный небосклон, регулярную смену времен года, восходы и закаты небесных светил, все это является свидетельствами присутствия некоего разумного Плана, налагающего на него самого определенные обязательства, но отвечающего на все могущие возникнуть вопросы относительно природы и причин явлений, постоянно происходящих в мире, ибо оставить эти вопросы без ответа он просто не в силах. Снова и снова эти вопросы встают перед человечеством, и постоянно остаются без ответа, тем не менее, требуя решения.
В исторический период, когда человек перестал рассматривать отдельные явления и силы Природы как самостоятельных богов и начал рассматривать Природу как нечто единое, целое, вопрос о ее Первопричине встал перед ним наиболее жестко, настоятельно требуя ответа, сама ли по себе существует зримая материальная природа, или она была ранее кем-то сотворена? Вечно ли она существует, или у нее было начало?
А затем возникли и иные вопросы, мучившие разум человека в разные времена.
Является ли эта Вселенная всего лишь результатом случайного стечения счастливых обстоятельств и случайной же группировки атомов материи, или она является результатом постороннего разумного воздействия, произведенного в соответствии с заранее разработанным неким Разумом планом?
Если такой Разум существует, что он такое и где он находится? Является ли сама материальная Вселенная разумным существом? Подобна ли она человеку, состоит ли из «тела» и души? Воздействует ли она сама на себя, или же на нее воздействует некая внешняя Причина?
Если существует персонифицированный Бог, отдельный от материальной Вселенной, сотворивший все вещи в мире, Сам никем и ничем не сотворенный, телесен он или бестелесен, материален или духовен, является ли Он душой Вселенной или существует вне нее? И если Он есть дух, то что тогда есть дух?
Пребывало ли Верховное Существо в покое или действовало до сотворения мира, и если Оно покоилось целую вечность до того мига, то что именно в Его природе побудило Его наконец сотворить мир, – или же это просто была Его ничем не мотивированная прихоть, или ошибка?
Сосуществовала ли с Ним материя, или же она была полностью сотворена Им из ничего? Сотворил ли Он ее, или просто придал форму и вид ранее существовавшему хаосу, который сосуществовал с Ним?
Сотворил ли Бог материю непосредственно, или же акт творения совершался вторичными божествами – эманациями Единого?
Если Он мудр и справедлив, как так может быть, что, зная абсолютно всё, Он допустил существование зла и горя; как соотнести Его мудрость и милосердие с процветанием зла и унижением добродетели в тварном мире?
И далее:
Что внутри нас заставляет нас мыслить? Является ли мысль всего лишь результатом организации материи, или у нас есть душа, которая способна мыслить, отдельная от нашего тела, хотя и существует внутри него? Если последнее, то бессмертна ли она и никем не сотворена, или же она проистекает от Бога? Бессмертна ли она сама по себе, или только по воле Бога? Должна ли она возвратиться к Богу и слиться с Ним, или же ей суждено вечно существовать в ее нынешнем виде и вне Него?
Если Бог предвидел и предвосхитил все происходящее в мире, как может человек, в таком случае, говорить о свободе своей воли или даже просто о контроле над обстоятельствами своего бытия? Как может что-либо совершаться вопреки воле Всевышнего Могущества, а если все происходит согласно Его воле, то как тогда объяснить беспрепятственное существование зла в царстве Беспредельной Мудрости и Беспредельной Власти?
На чем основан нравственный Закон? Установил ли его Бог ради Собственного удовольствия и по Своей мимолетной прихоти, и если так, то не может ли Он отменить его в следующую секунду, если Его воля изменится? Кто предоставит нам доказательства того, что Он не отменит нравственный Закон в следующую секунду, превратив зло в добро, а порок – в добродетель? Или же нравственный Закон является необходимостью по самой своей природе; и если так, то кто устанавливает его, и не подразумевает ли он существование некой силы Необходимости, которая превыше Бога?
И наконец, венчая череду всех этих нескончаемых вопросов, возникает главный и основной вопрос: «А что потом?» Это вопрос о новой Жизни, о судьбе и предназначении нашей Души, а также тысячи и тысячи сопутствующих менее важных вопросов относительно материи, духа, будущего и Бога, породившие все основные мировые философские системы, всякую метафизику и теологию с самого начала времен.
Ознакомительная версия.
