— Познакомил, — согласился я.
— Как видишь, у тёмных опыт генетического перерождения и растворения белой расы есть и немалый. Поэтому наш хвалёный либерально-демократический Запад давным-давно превратился в место переселения арабов, турок, индусов, негров, малайцев и даже папуасов. Но это только начало, мой молодой друг. То, что белую расу ждёт впереди, знают пока только избранные. И, наверное, такие, как я, — сдержанно улыбнулся дядя Ёша. — По плану мировой закулисы мусульманский Восток и Африка со временем должны растворить в своём генетическом океане генофонд потомков бореалов Америки, Австралии, Западной Европы. Китайцам же отведена роль: после присоединения к «Поднебесной» Дальнего Востока и Сибири заняться генетическим поглощением русских. Тем более, за свою тысячелетнюю историю опыт в таком деле они имеют. Осталось за малым: каким-то образом прорваться на нашу территорию. Пока жив Советский Союз, им это вряд ли удастся. Но, как показывают последние события, империя доживает свои последние дни, русич. Это я тебе говорю как специалист по тайнам. Стоит ей только зашататься, тут всё и начнётся! Вот увидишь. До предела перенаселённый Китай неудержимым потоком хлынет через наши границы. Хуже всякой войны. Элементарное переселение в поисках работы и счастливой жизни. Точно так же, как когда-то семиты Аравии перебирались на земли Шумера, Ханаана и Аккада. Или просто кавказцы на территорию Хеттской державы.
— Про хеттов я мало что знаю. Гибель их царства вообще покрыта мраком, — прервал я рассказчика.
— Для специалистов в разрушении хеттской державы никакой тайны нет. Всё до банальности просто. Старый, надёжный, проверенный веками шаблон: с чего всё начинается — с подмены жречества? Так вот, сначала в Хаттусе — столице Хеттского царства к власти пришли ставленники нашего знакомого — Сета-Амона. Потом, манипулируя сознанием правящей хеттской элиты, они навязали на всей территории этого царства либерально-демократическую философию смерти. Что она собой представляет, ты знаешь. Во-первых, общество должно отказаться от духовной дифференциации, то, что было известно в арийском мире как различие варн или сословий. И, во-вторых, все переселившиеся на территорию империи инородцы, кто бы они ни были и каких бы национальных традиций они ни придерживались, получали одинаковые права с государствообразующим этносом… Вот и всё, Гера. А завоеваний никаких и не требуется: оболваненная национальная элита, посредством такой вот философии и созданных под неё законов, со временем уничтожает не только народ, но и сама себя. Если хищники прорвались к власти, обществу рано или поздно наступает крах. Это неизбежно. Но вернёмся к нашему времени. Куда ведут современные жрецьт российское, заболевшее западом общество? Конечно же, к реставрации в стране капитализма. Значит, и к навязыванию народу философии коллективного безумия и медленной смерти…
— Вот ты сейчас сказал, дядя Ёша, что у нас в СССР вовсю действует чёрное жречество. Ты имеешь в виду иллюминатов и масонов? — спросил я.
— Не только… — нараспев сказал учёный. — И те, и другие наводнили наше советское правительство ещё со времён Хрущёва. Но все они всего лишь исполнители. Это они сами себя считают жрецами. То же самое можно сказать и об адептах знаменитого хабада. Есть другие личности, скрытые и невидимые. Они и диктуют вышеназванной мелкой сошке тактические задачи. Масонская челядь у тёмного жречества на побегушках… Самое интересное, что ни иллюминаты, ни «вольные каменщики» своего истинного положения не понимают. Они искренне убеждены, что являются тайной земной элитой, что вершат судьбы человечества. Вот оно оккультное программирование! Мощное и сверхнадёжное… Но это уже совсем другая тема, русич. Её мы коснёмся несколько позже. Теперь ты понимаешь, мой юный друг, какая беда нависла над нами, русскими, да и над всей белой расой? Тихое, незаметное, растянутое во времени убийство…
— Вот оказывается для чего в течение тысячелетий курировался китайский этнос Западом? Чтобы растворить в себе остатки чистокровного человечества — нас, русских…
— И те этносы, которые всегда были с русичами в духовном единстве, — закончил за меня мысль знаток всего тайного.
— Прямо скажем, невесёлая перспектива, — заметил я.
— Печально то, что к такой вот экспансии китайцев к нам на Восток и в Сибирь уже давным-давно всё подготовлено… С российской стороны — Миллером и многими другими прозападными, русофобски настроенными историками. С китайской — летописцами-иезуитами во главе с Маттео Риччи. Теперь всё дело во времени. Время же пока, к сожалению, работает против нас, — на этой минорной ноте дядя Ёша, о чём-то задумавшись, сделал очередную паузу.
— Кроме Миллера, ты можешь мне назвать кого-нибудь ещё из явных русофобов и вредителей? — вернул я к разговору антрополога.
— А о ком ты хочешь услышать? — чисто по-еврейски, вопросом на вопрос, ответил мне дядя Ёша.
— Конечно же, о самом матёром и известном.
— Но тогда речь у нас пойдёт о втором после Миллера иуде земли русской — Владимире Клавдиевиче Арсеньеве.
— Как?! — чуть не упал я со стула. — Ты что несёшь, дорогой мой дядя Ёша?!
— Но если не хочешь слушать, рассказывать тебе о его художествах не буду. Когда-нибудь узнаешь о них и из других источников.
— Нет, нет, мне как раз хочется знать правду об Арсеньеве. Он ведь историческая личность. Тем более я читал его книги, и они мне понравились.
— Но ты наверняка читал их в детстве, мой юный друг. Иначе бы ты обратил внимание, что всем падям, ручьям и рекам Приморья. Володя Арсеньев с упорством маньяка вместо их древнерусских, нанайских и удэгейских названий давал китайские… Понимаешь — китайские? — по слогам произнёс последнее слово знаток всего тайного. — Не веришь? Возьми в архиве старые до 1902 года карты Приморья и сверь их с теми, которые оставил после себя Владимир Клавдиевич. На арсеньевских картах — сплошная китайская топонимика. Кстати, процесс изменения древнерусских, казачьих и гольдских названий хорошо прослеживается и по художественным работам Арсеньева, таким, как «В дебрях Уссурийского края» и «Дерсу Узала». Просто надо повнимательнее их читать. Вот, посмотри, — положил передо мной раскрытую карту Уссурийского края лектор. — Почитай! Китайцев здесь никогда и в помине не было. А сейчас с подачи «великого русского землепроходца-исследователя» — названия сплошь китайские! Только по одному Сихотэ-Алиню их более трёхсот! До подвижничества Арсеньева, как видишь, — дядя Ёша раскрыл ещё одну карту, — китайская топонимика вообще в Приморье отсутствовала.
Вторая карта оказалась очень старой и схематичной. Она была выпущена в конце XIX века. Но на ней, на самом деле, никаких китайских названий не было… Не менее получаса я изучал и сравнивал обе карты. Река Ломоватая вдруг стала Ле-фу-хэ, речка Арзамасовка превратилась в Дадун-Гоу, залив Владимира стал называться заливом Ху- лай, залив Талоуза почему-то принял странную «кликуху» Да-пао- цзы… Река Тадушу нареклась — Лит-фу-хэ… И так по всему Уссурийскому краю!! От волнения и возмущения у меня перехватило дыхание.
— Он что, этот штабс-капитан, спятил? «Крышу сорвало»? — поднял я глаза на северного еврея.
— Отнюдь, нет, русич. С головой у Владимира Клавдиевича было всё в порядке. Просто он, как русский масон и ставленник Ватикана на Востоке, усердно выполнял возложенную на него миссию…
— Скажи честно, дядя Ёша, что ты шутишь? — поднялся я из-за стола и стал, чтобы как-то успокоиться, ходить по комнате.
— И не думал шутить, русич. Всё это я узнал из закрытых источников. И вполне надёжных…
— Хочешь сказать масонских? — спросил я прямо.
— Можно сказать и так, — просто ответил специалист по тайнам. — Не удалось выяснить: является ли Владимир Клавдиевич агентом британской разведки? Хотя некоторые его действия косвенно указывают и на эти связи.
— Какие ты имеешь в виду действия? — растерянно спросил я. — Час от часу не легче! То Арсеньева ты записываешь в масоны, то пытаешься обвинить его в шпионаже…
— И не только в пользу британской разведки, но и японской, — резко отчеканивая каждое слово, сказал историк.
— Ещё и японской?! — чуть не закричал я. — Японцы-то тут причём? А потом, с чего ты взял, что Владимир Клавдиевич мог работать на японскую разведку? Он же топонимику наносил на карту совсем не японскую?
— Но для японцев… — помрачнел антрополог.
— Ты что-то стал говорить загадками… — начал, было, я.
— Никаких загадок тут нет, — резко прервал меня дядя Ёша. — Японцы всегда считали Китай своей провинцией. Как видишь — никаких загадок.
— И всё-таки, почему ты решил, что Арсеньев был связан с японцами?
— Да потому, что он имел дело с загадочным Дерсу Узала. С человеком, которого в Уссурийской тайге из местных жителей мало кто знал. Гольды же, за кого он себя выдал, своим его так и не признали…
