43. Особое значение в обрядности имел танец «Корабль». Детали его не известны. Символически он означал самосожжение в огне Святого Духа. Сожжение — переход в мир иной, связывалось с огнем в согласии с древней языческой верой в то, что мир яви и нави разделяет огненная река, и чтобы сделать безошибочный переход в благодатный мир предков — надо в огненной реке искупаться.
В этом танце учитель так и понимал себя пламенем огненным. В записях сохранилось, что именно так однажды своим пассиям сказал о себе хлыст Распутин, что завтра надлежит мне быть пламенем огненным. Т. е. буквально завтра ему надлежало вести радение в каком-то Петербургском «корабле». Разумеется, не посвященные женщины не поняли его слов, хотя и записали их.
Во время исполнения «корабля», учитель Христос — вертелся кругом (вокруг мачты), изрекая истины: «Царь — царем, Бог — богом, Дух — духом». При этом другие хлысты ходили кругом, касаясь пламени, и говоря: «Первое крещение было водою, в нынче второе — Духом Святым. И кто вторым крещением не крестится, тот в царствие небесное не попадет.» Потом хоровод останавливался, и учитель начинал громко изрекать главные пророчества. Иногда они были очевидной банальностью. Он говорил, чтобы не женились и с женами не жили, не пьянствовали, не воровали и поступали по заповедям большим. Чтоб любили друг друга, не осуждали и просили отпущения грехов у Бога со слезами.
Часто им предрекались беды и напасти. Все это говорилось странным языком со своей особой ритмикой. Иногда это переходило в слова на неизвестных языках, либо просто в поток звуков.
Один из таких текстов, который был записан самими сектантами, приводится ниже. В принципе он являет собой поток униженного христианского сознания, какой естественно может возникать, если христианин начнет кудесить. Естественно, что духовная суть и слова всякий раз и у разных людей будут другими, но фрагментарность предложений, будет примерно такая же, как если что-то изрекает шаман — кудесник. Воспроизводим подлинный текст:
«Глагол через пророка жива. Любу начало. Ну, здравствуйте, пророки живые. Полны духи святые воскрешены. Все души вы извольте искупителя батюшка завсегда. Прославлять извольте в простоте единова дню и часу. Поживать искупитель батюшка. Он видит, что все его жалют. И он доносит всемогущему творцу свою просьбу. А вы изволите сомневаться теперь? Второе пришествие истинное. Искупитель батюшка тайным образом с вами ликует и тайно своей силы и явно посылает. А вы не извольте своим неверием искупителя батюшка на кресте распинать он вам будет радость и веселие посылать. И будет золотым и драгоценными вас крыласи покрывать, а вы извольте. Все заключать искупителя батюшки на помощь призывать. И извольте теперь помолиться друг за друга, чтобы вы души твердо верили искупителю батюшке. А есть некоторые души не верят. Вы извольте помолиться. Воздохнуть искупитель батюшка изволил через пророка. Изливать и в златую трубу протрубить. А вы извольте все заключать он вам всегда будет силы посылать. Только извольте вы его всегда прославлять. Для того он вам свободу даровал. Оставайтесь под покровом искупителя второва…»
44. Для нас, кудесное начало в практике хлыстов очевидно. Все же опишем его битым словом для непонятливых. Подобно кудеснику и шаману, хлысты сперва молятся именно в духе — вводят себя в состояние религиозного возбуждения, в котором происходит связь их сознания с внутренним шаманическим островом. Когда эта связь налажена, хлыст отрывается от скамьи, и выходит пророчествовать. В этом состоянии он уже ведом Духом, который оказывается его союзником и наставником. Хотя одновременно он видит и слышит. Сумерки в такой ситуации обязательны, как и повязка на лаза шамана — вроде и видно все, и свет не отвлекает от взгляда внутрь себя. Так же очень важно и наличие опытного окружения, уважающего и готового в любой момент поддержать «пророка». Это особенно упрощает дело. Хлыст или полотенце в руках танцующих хлыстов, создают описанную ранее кинестетическую нагрузку, которая помогает кудесить.
Далее все определяется красотой духа хлыста и его погружением в измененное состояние сознания. При самом глубоком погружении в свой шаманический остров, размыкается связь с внешним миром настолько, что пророка перестают понимать его близкие, а сам он может не только терять внятную речь, но и лишиться возможности стоять на ногах.
В описаниях подробностей свального греха указывается, что мужчины ложатся на лавки, а женщины — закатываются под лавки. Т. е. почему-то они падали изможденные, еще при тусклом свете, обязательно раздельно. Если это информаторское сообщение рассматривать не предвзято, то оно означает, что неприкасаемость полов, предполагалась и в состоянии, когда те и иные переходили в состояние кудеснического экстаза.
Радения в кораблях в равной степени могли вести мужчины и женщины. По хлыстовскому пониманию женщина так же может быть боговдохновенна, как и мужчина. Это вполне соответствует шаманским представлениям.
Наконец, хоровод и пение хлыстов (хлысты написали много песен, они им явно требовались для дела) является формой изменения сознания подготовительной, предшествующей шаманскому экстазу. Эта хороводная форма ИСС — привлекательна и потому заразительна для всех, кто почувствовал нашу традиционную хороводную культуру. Сама по себе такая возможность означает, что хоровод может и должен быть возрожден в культуре современного общества. При этом с неизбежностью возродится и все то волховское откровение, которое является следующим шагом после хоровода.
В целом же хлысты были унижены, придавлены социальным гнетом и религией деспотического общества. Отсюда берут начало и их унизительные призывы «в вере не колебайтесь», негативный характер пророчеств отказ от радостей деторождения и само ожидание конца света. Вера и жизнь хлыстов не были радостными. Радость же им оставлялась одна: «духом светлым наслаждайтесь».
45. Начиная говорить о кудесничестве, нельзя не упомянуть о вертимом плясани. К нему в обязательном порядке прикладывается и ритмичное хлопанье в ладоши. На сегодня ни один «исследователь» еще не догадался заявить, что такого волшебного плясания на Руси не было. Вертимое плясание и хождение кругом со временем превратилось в известный сельский хоровод, при этом почти утратив свое волшебное значение.
По странным обстоятельствам мы знаем бога хороводного движения и полета Хорса. Это имя в переводе с греческого языка может толковаться как хоровод, толока, ликование, золотой. В первые века христианства на Руси хорсом назывался круглый подсвечник, подвешенный под куполом храма для освещения его в вечернее время. То, что Хорс движется по ночному небу — известно из «Слова о полку Игореве».
Таким образом, Хорс оказывается божеством хоровода и полета. Этот вывод оставляет нам только один шаг до признания того, что Хорс — бог шаманов, бог вертящихся кудесников. И если мы учтем, что наш сказочный герой всегда крайне нуждается в волшебном коне для того, чтобы пуститься на нем полет (прыжок) и совершить недоступное рядовому человеку действие, то остается думать, что Хорс — это божественный конь. Это может быть и конь странствующего божества, а может быть волшебный конь, прибегающий к шаману в апогее камлания, и впоследствии забирающий его душу на тот свет, о чем мы уже говорили.
Если пойти еще дальше, и поискать шаманские аналогии у чудских народов, с которыми русские жили и продолжают жить вместе уже много веков, то мы очень быстро выясним, что у пермской чуди есть бог людей — сын Торума Мир — Сунсе — Хум. Точно так же как наш Святовит, он объезжает на крылатом коне с золотой гривой и серебряными копытами землю каждую ночь, и если узнает, что где-то готовятся злые козни, то разрушает их. Поэтому чудские шаманы призывали его ночью. Для этого у юрты оставляли четыре серебряных тарелки, на которые его конь поставит свои копыта. В шаманском экстазе люди слышали стук копыт, который потом прекращался. Тогда в юрту входил бог — это было слышно по хрусту веток под ногами. Так было заведено в девятнадцатом веке у пермской чуди.
Вертимое плясание осуждалось церковью как тяжкий грех. Хотя, похоже, на Руси именно ему и придавались некоторые христианские отшельники. Так, именно вертимому плясанию предается полуголый отшельник на одной из картин Нестерова. Он движется впереди всего народа, идущего по замыслу художника в царство Божие.
Предавались ритуальным кружениям и наши хлысты. В этих ритуалах хороводное движение использовалось для возбуждения страсти религиозного радения. Достаточно этот обряд описан так же и в книге М. Горького «Жизнь Клима Самгина». На востоке вертимому плясанию предавались дервиши.
