– Да, можешь спросить, и я отвечу.
– Как твое имя? – спросил его Остап.
– Меня звали Никола.
– Ты можешь мне сказать, когда я умру и как я проживу, а главное, выйдет ли за меня замуж Оксана?
– Оксана не выйдет ни за кого, она утонет, потому что жалость имеет свойство губить. Сам ты будешь болеть, но спасет тебя святое слово.
– Какое слово? – спросил Остап. – Я ни одной молитвы не знаю.
Покойник остановился и сказал:
– Светает уже, нужно идти назад.
И они повернулись и стали возвращаться все той же аллеей.
– Я не знаю святых слов, – снова начал Остап.
– Слава Богу, что эти слова другие знают, – пробурчал его попутчик.
Неожиданно на лицо Остапа кто-то ливанул воды. Он вскинулся и понял, что пошел дождь.
Уже светало, и было видно все, даже можно было разглядеть фотографию покойника на могиле, на которой проспал Остап. Лицо умершего было точно таким же, каким его увидел во сне Остап…
С кладбища Остап бежал как ненормальный. Два раза он падал, порвал штаны об какой-то сломанный крест и разбил коленку.
Наверное от пережитого, у него начался жар. Мать поила его малиной, парила в бане, кутала в лопухи, но он все равно лежал пластом, здоровье никак не возвращалось. Приходили ребята, он понял, что они в тот день сразу же ушли, решив, что у него хватит ума не ходить на кладбище. Еще когда он отлеживался, ему сообщили, что Оксана, спасая на речке ребенка, утонула. Ему вспомнились слова мертвеца, что жалость имеет свойство губить. Шло время, но Остапу становилось все хуже и хуже. Он рассказал своей матери о том, что с ним случилось в ту ночь. О совпадении смерти Оксаны и о том, что спасти его может только святое слово.
Мать Остапа по-своему поняла предупреждение мертвеца и решила поехать с сыном к Евдокии Степановой, к моей бабушке, чтобы та молитвой отчитала Остапа от ночевки на кладбище, потому что она слышала от людей о примете – кто переночует на погосте, тот и сам уж будет не жилец.
Случилось все это давно, но я почему-то очень хорошо запомнила этот случай. Парня Остапа, его мать и бородатого отца Василия. А теперь я научу и вас заговору, каким отчитывала Остапа моя бабушка Евдокия от ночевки на погосте. Сперва читают «Отче наш», а затем заговор:
На море-на океане, на острове на Буяне,
Среди двух гор старая могила стоит,
В той старой могиле, в гробу, вниз лицом,
Покойник лежит,
Спит, не видит, не слышит,
Сердце мертвое не стучит, грудь не дышит.
Встану я, благословясь,
На икону перекрестясь,
Охну, вздохну, к могиле пойду.
Ой ты, мертвая, не отпетая душа,
Возьму я три серебряных гроша,
Закажу тебе отпевание,
Возьми за то на себя страдания.
Ангелы, архангелы, отзовитесь,
За меня (такого-то) помолитесь.
Пойдите вы, мои хвори, в сыру землю мать,
Чтоб покойник вас мог в могилу забрать,
Губы, зубы, ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь.
Аминь.
Из письма:
«Моя внучка рассказала мне такую историю. Она и компания молодых людей, посидев в пивбаре и не зная, чем еще заняться, решили пойти на кладбище, кто из них это предложил, она не помнит, но всем почему-то эта идея очень понравилась. Проехав на автобусе несколько остановок, ребята зашли на кладбище и стали ходить между могилами, обсуждать надписи на памятниках и глазеть на фотографии. Некоторые памятники были очень красивыми и, по всей видимости, дорогими. Фигуры из мрамора, сидящие на скамейках, плачущие ангелы, бюсты, надписи в стихотворной форме удивляли молодежь, и, присев на скамейку возле одной могилы, ребята стали философствовать о смысле жизни и о том, что и они тоже непременно когда-нибудь умрут. Моя внучка сказала, что, хотя разговор был о смерти, по лицам ребят было видно, что никто из них до конца не верит в то, что когда-нибудь умрет. Среди них был парень, который не скрывал, что он верит в потусторонний мир и в то, что души людей, несмотря ни на что, все-таки бессмертны. Другой парень, Семен, наоборот, ни во что не верил и откровенно высмеивал тех, кто поддерживал позицию верующего. Тогда одна девочка сказала: «А что спорить, давайте так, кто первым из нас умрет, тот и даст знать, что загробный мир существует кому-нибудь из нас, а еще лучше каждому из нас, ведь Коля утверждает, что душа умершего человека все равно до сорока дней после смерти находится среди живых людей». Идея всем понравилась, и все (правда, смеясь) дали друг другу слово, если что случится, то как-нибудь да подать знак, что их душа рядом, все видит и все слышит, хоть и невидима для живых людей. Не давал такого слова только Семен, он сказал: «Вы все тут долбанутые, и по вам плачет психушка», а уходя с кладбища, он раскачал на заброшенной могиле деревянный крест и стал его тянуть из земли, говоря моей внучке: «Ленка, ну-ка помоги мне, не дрейфь!» Лене этот Семен давно нравился, и, чтобы ему угодить, она помогла нести (недолго) этот крест, а потом отпустила. Донеся крест до кладбищенского лесного околка, Семен его сломал и поджег. Никто из ребят ему в этом не мешал, видимо, его побаивались за разудалый характер. А через день Семена нашли висящим в петле. Он у родителей был единственным сыном. Причину для такого его поступка никто не мог даже представить. Моя внучка сказала (только мне одной), что утром накануне своей смерти он позвонил Лене по телефону и с нервным смешком, как бы желая скрыть свое беспокойство, сказал: «А ко мне ночью мертвец приходил за своим крестом, я спал, а он холодной рукой меня за плечо тряхнул и спросил: «Где мой крест?»" Лена ответила: «Зачем ты меня, Сенька, пугаешь, я же ночью спать не буду!» – на что он дрогнувшим голосом тихо ответил: «Если бы только пугал!» Это был ее последний разговор с живым женихом. Но она слышала его еще раз, уже после смерти. Было это так. Всегда крепко спящая Лена проснулась от того, что почувствовала, как кто-то сел на ее кровать. Она подумала, что это ее мама. Открыв глаза, Лена увидела силуэт человека, сидящего в ее ногах, спутать было нельзя – это был умерший Семен. Свое состояние в тот момент внучка описывала так: «Я не могла пошевелиться, закричать и даже говорить, все мое тело сковало, и оно похолодело». Выпучив глаза, не моргая, она безотрывно глядела на мертвеца. Он заговорил, но было впечатление, что это не разговор и даже не шепот, а как будто шелест газетной бумаги или сухой листвы. Дословно восстановить услышанное она не смогла от ужаса, но смысл такой. Их спор о потустороннем мире Семен подтверждает своим появлением. Бог не принял его, так как он погубил свою душу, а погубил он ее из-за хозяина креста.
Дорогая Наталья Ивановна, моя внучка очень сильно болеет. Я не знаю, болеет ли она из-за того, что помогла нести ворованный крест, или из-за моральной травмы, потеряв любимого парнишку. Пишу Вам с тем, чтобы попросить у Вас для нее нужную отчитку и рассказать эту историю в назидание другим. Лена раскаивается в своем поступке и очень страдает. Она буквально высохла, часто плачет и совсем ничего не ест. Если Вам потребуется дополнение к тому, что я написала, то Вы можете мне позвонить. Ваш звонок я оплачу, телефон прилагаю».
В жизни может произойти всякое. Например, дети, по малолетней глупости, снимают на кладбище с веночков цветы и несут их домой или забирают приглянувшуюся игрушку, положенную на детскую могилу и т. д. Бывают случаи, когда человек не отдает отчета своему поступку, приносит к себе в дом понравившуюся на кладбище икону, вазу и т. д. И вот как об этом рассказывала одна моя читательница:
«Я была на кладбище в родительскую субботу, и мое внимание привлекла очень красивая фарфоровая ваза с цветами на могиле молодой девушки. Оглядевшись по сторонам и не увидев людей, я вынула из этой вазы цветы, вылила воду и засунула ее в свою сумку. Дома я поставила эту вазу на тумбочку возле своей кровати, поместив в нее искусственные цветы. Среди ночи я проснулась от сильной боли в голове, встала, выпила анальгина и снова легла. Но и утром у меня жутко болела голова, в области затылка и висков. Сперва я никак не связывала с болезнью свой поступок, то, что я забрала приглянувшуюся вазу с могилы, ведь я искренне считала, что в этом ничего плохого нет, полагая, что мертвому человеку все равно, в чем стоят на его могиле цветы, в простой банке или в вазе. Через неделю, устав от бесконечной тяжести в голове и от боли, я пошла к врачу. Та сказала: «Может, лопнул сосудик», и выписала мне таблетки. Стала немного легче, но ненадолго. Пришлось делать томограмму головного мозга. Врачи ошарашили меня, сказав: «Есть существенное уплотнение, не исключена опухоль». Я в слезы, так как всегда боялась больниц и тем более операций. Узнала адрес целительницы и пошла к ней на прием. Каково было мое изумление, когда она мне сказала: «Вы сами принесли к себе в дом свою беду». «Откуда?» – спросила я ее, и в ответуслыхала: «С кладбища! Отнесите назад то, что забрали, пока еще не совсем поздно». Я схватила вазу и понесла на могилу, которую я запомнила по фотографии красивой девушки. На могиле поставили другую, и тоже очень красивую вазу, но я на нее уже не смотрела, а поставила на прежнее место ту, которую забирала к себе домой. Вы не поверите, но с этого дня моя голова перестала болеть. Но, помня поставленный мне диагноз, я уже не могла быть спокойной и через две недели попросила повторить томограмму. Результат удивил всех врачей, никакого уплотнения не было. В выписке было написано, что границы четкие, правильной формы, патологических изменений не выявлено».
