— Может, я бы и попробовал, но мне необходим мой костюм шамана, без него ничего не получится, — вдруг сказал Калабин.
Он невинно уставился на меня карими глазами, нич-тоже сумняшеся, что этот последний аргумент поставит окончательную точку в моих к нему приставаниях.
— Слушай, Володя, я сейчас пишу книгу по экстрасенсорике, хочу туда вставить кое-какой материал и о тебе. Материализация предметов хорошо бы подошла, — закинул я ему крючок. — Но ты же понимаешь, просто так «на верочку» я написать не могу, мне нужно видеть все своими глазами.
Услышав это, Калабин проглотил наживку с жадностью барракуды.
— Хорошо, — сказал он, сощурив газа и прикидывая все выгоды моего предложения. — У тебя есть какая-нибудь женская одежда, подходящая мне по росту?
— Зачем? — поинтересовался я.
— Понимаешь, тут дело в том, что резкая смена внешнего облика часто помогает эффективному входу в состояние измененного сознания. Особенно та, которая влечет за собой перевоплощение в образ противоположенного пола. Так учил меня мой дед, и так я поступаю до сих пор.
При упоминании о своем деде, йог даже гордо вскинул подбородок. Я не знал деда Калабина лично, но ранее не раз слышал о знаменитом шамане по прозвищу Стеклянная Рука. И только много позже я узнал, что Володя был его родным внуком и, соответственно, потомственным шаманом. Понятное дело: незачем стыдиться такого родства.
Я прикинул рост Калабина, близкий где-то к метру девяносто, и сопоставил с ростом моей жены, чье пальтецо или курточку я мог бы ему предложить хоть и не надеть, но, по крайней мере, накинуть на плечи. Но их телесные габариты были столь несопоставимы, что я
было уже приуныл, поняв, что сегодня не смогу ни побывать на Поле чудес, ни уличить шамана в шулерстве. Но тут я вспомнил, что где-то в кладовой пылится театральное парадное платье, которое принесла жене одна из ее подруг — особа гренадерского роста — для переделки в какую-то более модную модель. Однако эта дылда внезапно уехала, и платье так и оставалось нетронутым.
Я порылся в кладовке, раскопал в нем это платье и дал переодеться Калабину. По размерам оно оказалось даже несколько широковатым йогу и сидело на нем дорогим, бархатным, отороченным горностаем, но все же мешком.
И тут на моих глазах с Володей стало происходить некое перевоплощение. Он снял заколку со своих собранных в хвост длинных волос, распушил их над плечами мягким, небрежным встряхиванием головы. Потом вызывающе выпятил грудь и даже снизу как-то взбодрил ее руками, как это иногда делают женщины, желая приглянуться мужчинам, а потом стал разгуливать по комнате, игриво вихляя худыми бедрами. При этом он томно потягивался, словно кошка, которую гладят, и украдкой бросал на меня липкие взгляды.
Я же смотрел на все это в высшей степени подозрительно и официально, мне не верилось, что, не будучи профессиональным артистом, можно вот так мгновенно перевоплотиться в женщину. Наконец Володя уселся в кресло и проговорил более высоким, нежели обычно, голосом:
— Что у тебя есть такого, чтобы можно было бы быстрее войти в транс?
— Только воскурения.
— Зажги. И прикрой жалюзи от света…
Я глянул в окно — на улице только что начало смеркаться и был виден самый краешек нарождающегося месяца. Я занавесил окна, и в квартире наступил полумрак. Потом принес связку индийских курительных палочек и возжег их.
— Садись, Николай, — тихим, как шелест осенних листьев, голосом проговорил Калабин. — Что бы ты хотел, чтобы я тут тебе материализовал?
— Давай слиток золота Сбербанка России! — бросил я, что называется, с кондачка.
Конечно, я еще мог как-то поверить, что можно воссоздать нечто примитивное — пепел, там, какую-нибудь железку, даже прищепку деревянную. Но золото?!
— Можно и слиток, но только не банковский, — прошептал едва ли не умирающим голосом йог, — я плохо помню клеймо на слитке. Может, просто золотое кольцо? Я там пробу помню получше.
Я был потрясен его ответом и подумал, уж ни посмеивается ли Калабин надо мной? Но его глаза смотрели на меня бесстрастно, хотя и расфокусированно.
— Давай кольцо… — смято ответил я.
Калабин прикрыл глаза и затих окончательно. Прошло минут пятнадцать, и все это время он оставался таким же обездвиженным, лишь заострились черты лица. Но вот и оно в сгустившихся сумерках потеряло очертания, и теперь из дальнего угла, где стояло приютившее шамана кресло, слышалось лишь ровное дыхание. Теперь я уже не понимал, заснул ли Володя или все еще бодрствует где-то там, в своем трансе. В этот момент вдруг послышались дробные звуки, словно постукивали ложкой по дереву, и одновременно я заметил туманные искорки на крышке стола, клубившиеся там, словно рой светлячков.
От неожиданности и внезапно возникшего страха, я вскочил и зажег свет. На столе волчком крутилось кольцо, будто кто-то его тут только что раскрутил щелчком. Я глянул на Калабина, застывшего в кресле со скрещенными руками. Его глаза насмешливо и с торжеством смотрели в мои, но лицо Володи было черным и изможденным, и по нему струился пот, будто он только что закатил в гору Сизифов камень.
Не веря в происшедшее, я схватил кольцо и поднес его к глазам. Оно блестело, словно золотое, но казалось легче, чем должно было быть, судя по размерам. Тогда я поднес его поближе к глазам и увидел клеймо с пятьсот восемьдесят третьей пробой, еще советской, — с пятиконечной звездой, внутри которой были отштампованы скрещенные серп и молот. Второе клеймо, поменьше размерами, было нечетким, и я не смог там ничего разобрать.
— Оно что, в самом деле золотое?! — воскликнул я.
Калабин устало кивнул.
— Мне кажется, кольцо легонькое, будто из желтого алюминия, — осторожно заметил я, прикидывая его вес на ладони.
— А ты проверь его в ювелирке, — отозвался беспечно он и стал переодеваться в свою одежду.
— Ты мне оставишь кольцо?
Переодетый уже шаман повернулся ко мне. На его лице играли темные блики, словно оно представляло собой миниатюрный театр теней, где заправляют всем тени зайчиков и чертиков.
— Дарю! — ответил Калабин, и я не понял, какая из теней в это время ответила за него.
— А ты мне расскажешь, как ты это сделал?
Калабин пристально посмотрел на меня, и на дне его
глаз я увидел Рок. Это смутило меня, но не насторожило.
— Да, конечно, но не сегодня, — устало ответил он.
— Понимаю…
Потом Володя ушел, я же долго еще вертел кольцо в руках, неоднократно проигрывая в голове этот чудесный опыт материализации, а затем положил кольцо в одну из коньячных рюмок в баре. Утром кольца там не оказалось, и я понял, какая из теней подарила мне колечко. Впрочем, разве должно было быть как-то иначе?
Через некоторое время мы с Владимиром снова побеседовали на тему материализации. Ничего особенного он мне не рассказал, техника его работы с «ничем» не оказалась для меня новой. Единственным подпирающим моментом в его способе творения материи из «пустоты» был переход в иной образ с помощью переодевания. Калабин сказал, что это весьма древний способ, способствующий трансформации сознания.
— Вспомни, например, оборотней, — сказал он. — Люди надевали на себя шкуры волка и становились обладателями их привычек и повадок, они начинали выть и скалить зубы. То же самое вампиры — стоило обыкновенному человеку на инициации пивнуть крови из свежей раны, как он обретал метафорическое воззрение хладнокровного кровопийцы. С таким же успехом можно было бы принять какую-нибудь крию, скажем, пробежаться босым по раскаленным уголькам, как этому обучает известный тебе махариши Евгений Слогодс-кий, и таким образом тоже бочком войти в измененное состояние сознания. Все эти приемы помогают в решении задачи материализации, и пользоваться ими надо по обстоятельствам. Я, например, за неимением костюма шамана, воспользовался женским платьем. Между прочим, впервые. Но ведь получилось!
Мы расстались, а когда через пару недель встретились снова, я спросил его:
— Слушай, Володя, я вот тут тоже пытался материализовать кое-что, нет, не золото, а резинку стира-тельную, — ее проще запомнить. И надевал то же платье, что и ты, но только ничего у меня не получалось. Почему?
— Коля, запомни одно: нам требуется все наше время и вся наша энергия, чтобы победить скептицизм в себе и дать место непоколебимой вере. Тогда получится все! Битва происходит прямо здесь, в этой груди, — он жестко постучал по моей грудине.
Я понял смысл его слов, в Евангелии Иисус Христос говорил то же самое, но только другими словами. Однако честно скажу — ничего путного у меня так и не получилось, разве что несколько сгустков некой субстанции, ощущаемой ладонями как маслянистый, скользкий туман, тут же рассеивавшийся…
Но это не значит, друзья, что материализация не получится у кого-то из вас, как это получалось ранее у Саи-Бабы, как это получается до сих пор у того же шамана Калабина. Мне кажется, вам стоит попробовать, ведь многие люди, не подозревавшие в себе каких-либо особенностей, но обучившиеся по прошлым моим книгам, смогли открыть в себе скрытые способности. Поэтому ниже я привожу тренинг по материализации, хотя он, в общем-то, достаточно известен в среде парапсихологов.
