Необходимо уяснить себе: поскольку человек является целостным существом, все отдельные члены его природы должны образовывать единство, гармонию. Поэтому все переживания, которые воспринял человек с немузыкальным ухом, переживания, которые подняли его на высшую ступень музыкальных переживаний, вынуждены остаться в душе, как бы отречься от себя; они не могут проявиться, поскольку каждое утро им ставит преграду форма и организация внутренних органов. Мы поймем эти факты тогда, когда уясним себе, что определяющими являются не только грубые образования физического и эфирного тел, но и совершенно тонкие конфигурации. Необходимо понимать, что каждая душевная способность человека в нашей сегодняшней обычной жизни проявляется через какой — то орган, и если этот орган не сформирован соответствующим образом, она проявиться не сможет. Существенными являются именно эти тонкие пластические образования в органах, которых физиология и анатомия обнаружить не в состоянии; они, естественно, ускользают от анатомии и физиологии, но именно они препятствуют преобразованиям между рождением и смертью.
Совершенно ли бессилен человек вработать в свои физическое и эфирное тела те переживания и опыт, которые он воспринял в свое астральное тело, в свое Я?
Рассмотрение человека показывает нам, что до определенной степени человек может даже формировать и свое физическое тело. Взгляните на человека, который в течение десяти лет был занят глубокой внутренней работой мысли — его жесты и физиогномика изменились. Но всё это связано узкими границами. Всегда ли поставлены такие узкие границы?
Что это не всегда так, мы поймем, если обратимся к закону, о котором мы здесь уже часто говорили и на который будем указывать всегда, поскольку он слишком чужд современной жизни, — этот закон можно сравнить с другим законом, который в XVII веке был дан человечеству применительно к низшим областям жизни.
Вплоть до XVII века люди верили, что низшие животные, насекомые и прочее зарождаются из речной тины. Верили, что дождевые черви и насекомые возникают просто из одной только материи. В такое верили не только невежды, но и ученые. Обращая взгляд к более отдаленным временам, можно обнаружить, что все эти воззрения было даже настолько систематизированы, что предлагались и рецепты для получения живых существ. К примеру, в одной книге VII века написано, что достаточно лишь слегка постучать по трупу лошади, чтобы получить пчел, от быков будто возникают шершни, от ослов — осы. В то время верили, что живое возникает непосредственно из окружающих нас субстанций. И только в XVII веке великий естествоиспытатель ФранческоРеди первым высказал положение: "Живое может возникнуть только из живого!" Из — за этой истины, которая сегодня самоочевидна настолько, что непонятно, как можно думать иначе, — из — за этого положения Франческо Реди еще в XVII столетии считали злейшим еретиком, и только с большим трудом ему удалось избежать участи Джордано Бруно.
С подобными истинами так обстоит дело всегда: тех, кто их провозглашает, сначала считают еретиками, их преследует инквизиция, им угрожает сожжение на костре. Сегодня от такого рода инквизиции отказались. Людей теперь больше не сжигают. Но те, кто восседает сегодня на троне науки, считают людей, которые на более высокой ступени говорят о новых истинах, глупцами и мечтателями. Глупцами и мечтателями сегодня считают тех, кто по — новому следует положению, которое Франческо Реди сформулировал в XVII веке для всего живого. Как Реди указал на неточный способ наблюдения, при котором полагали, что живое может возникнуть непосредственно из своего окружения, хотя следовало обратить взгляд к однородной живой субстанции, к зародышу, который заимствует из окружения только вещества и силы для своего развития, — так и стоящий на почве духовного знания утверждает: то душевно — духовное, что вступает с рождением в жизнь, происходит от душевно — духовного, и это душевно — духовное не сводится только к унаследованным признакам. Как зародыш дождевого червя привлекает субстанции для своего развития, так и душевно — духовный зародыш равным образом привлекает из окружения субстанции для своего развития. Другими словами, прослеживая в человеке душевно — духовное, мы приходим к предшествовавшему ему душевно — духовному, которое существует до рождения и не имеет ничего общего с наследственностью. В конечном счете из этого положения следует: духовно — душевное может происходить лишь из духовно — душевного, а это ведет к положению о повторных земных жизнях, в чем вы можете убедиться, если глубже познакомитесь с духовной наукой. Наша жизнь между рождением и смертью восходит к другой жизни, которую мы прожили раньше. Духовно — душевное происходит от духовно — душевного, и в предшествующем духовно — душевном находятся причины переживаемого нами в этой теперешней жизни между рождением и смертью. И, проходя врата смерти, мы берем с собой то, что восприняли в этой жизни, и то, что преобразовали из причин в способности. То, что мы берем с собой, проходя через врата смерти в духовно — душевный мир, мы принесем обратно, когда в будущем вступим в мир через новое рождение.
Обстоятельства, в которых мы находимся между смертью и новым рождением, отличаются от тех, когда мы каждый вечер через состояние сна вступаем в духовный мир, из которого вновь пробуждаемся утром. Когда утром мы пробуждаемся, находим наше эфирное тело и физическое тело такими же, какими они были вчера вечером. Мы не можем врабатывать в них тот опыт, через который мы прошли в жизни между рождением и смертью. Мы наталкиваемся на границы, они — в завершенности эфирного и физического тел. Но, проходя через врата смерти в духовный мир, мы слагаем физическое и эфирное тела и от эфирного тела берем с собой лишь его экстракт. Теперь мы находимся в духовном мире, и нам нет необходимости считаться с существованием физического тела и тела эфирного. Весь период времени от смерти до нового рождения человек работает с чисто духовными силами, ибо он имеет дело с чисто духовными субстанциями. Из духовного мира он берет то, что ему нужно для формирования праобраза нового физического и эфирного тел, в который теперь врабатывается то, чего он не мог вработать в прежние физическое и эфирное тела. Так образует человек праобраз своего физического и эфирного тела вплоть до нового рождения — чисто духовный праобраз, в который вплетаются переживания, от которых душа вынуждена была отказываться между рождением и смертью. Затем наступает момент, когда формирование праобраза достигло завершения и когда человек становится способным перенести в пластические физическое и эфирное тела то, что он воспринял в свой праобраз; тогда этот духовный праобраз работает в том состоянии сна, которое человек переживает сегодня.
Если бы человек каждое утро при пробуждении мог приносить с собой физическое тело и эфирное тело, тогда он мог бы формировать их из духовного мира, но тогда он должен был бы и преобразовывать их. Но с рождением человек пробуждается из некоего состояния сна, так как рождение означает пробуждение из некоего состояния сна, которое фактически охватывает физическое тело и тело эфирное в предшествующем рождению состоянии. Затем астральное тело и Я спускаются в физический мир, в физическое тело и эфирное тело, которые они могут пластически преобразовывать, теперь они могут формировать всё, что не могли формировать в прежней жизни в уже готовых телах. Теперь, в новой жизни, они могут проявить в физическом теле и теле эфирном то, чего смогли достигнуть в качестве более высокой ступени развития и чего не могли достигнуть в прежней жизни, поскольку этому препятствовали завершенные эфирное и физическое тела.
Мы видим, как человек с рождением действительно пробуждается из духовного мира, но так, что теперь он приносит с собой другие силы, нежели силы, приносимые им с собой из того же самого духовного мира при ежедневном пробуждении. По утрам мы приносим с собой только те силы, которые может развивать наша душевная жизнь между рождением и смертью. Здесь мы не в состоянии воздействовать на другие наши сущностные члены. Но с рождением, вступая из духовного мира в бытие, мы приносим с собой силы, которые действуют пластически преобразующе на физическое тело и тело эфирное, то есть они заботятся о развитии, в которое вовлечено физическое и эфирное тело.
Если бы мы были лишены возможности разрушать физическое и эфирное тела, если бы физическое тело не проходило через смерть, то мы не могли бы включать наши переживания в развитие. Тут следует заметить, что хотя мы и взираем на смерть со страхом и ужасом и ощущаем страдание и боль перед смертью, которая нам предстоит, но всё же, рассматривая мир со сверхличной точки зрения, можно только признать: мы должны прямо — таки желать смерти! Ибо только она дает нам возможность разрушить это тело, чтобы в следующей жизни построить новое, дабы все плоды нашего жизненного опыта мы принесли в жизнь.
