Друнвало Мельхиседек - Письма от Друнвало

Но найти это место было нелегко, поскольку многое из того, что я видел сейчас, во время первого посещения покоилось под дёрном. Я помнил, что восемнадцать лет назад мы с Кеном разместили кристалл между пирамидой и небольшим холмом. Но «небольшой холм», как я вскоре понял, был раскопан, и теперь там была небольшая пирамида! Как только стало понятно, что именно там мы заложили кристалл, я пошёл в том направлении.

Дойдя до небольшой пирамиды, я увидел, что на её вершине сидел человек из нашей группы, поэтому я стал взибараться туда, чтобы поговорить с ним. Но пока я туда карабкался, он вошёл в медитацию. Поэтому я оставил его в покое, я тоже стал медитировать.

В медитации я увидел, что выходящая из пирамиды чрезвычайно мощная энергия двигалась вовне спиралью, которая тянулась на мили. Теперь стало понятно, почему мы заложили кристалл именно в этом месте; раньше я этого не понимал. Ясно, что кристалл был запрограммирован на использование этого места в качестве антенны для трансляции своего послания миру, в особенности майянскому миру.

Я открыл глаза одновременно со своим другом. «Ты чувствуешь спиралевидную энергию, выходящую из этой небольшой пирамиды?» — спросил он меня. — «Не могу поверить, насколько колоссальна эта энергия, а ведь просто глядя на пирамиду, никто бы этого не сказал».

Для церемонии я выбрал место, которое находилось на линии, соединявшей ту небольшую пирамиду и другую, чуть большую пирамиду неподалёку от неё.

Вернувшись, я сел под дерево в ожидании, когда все соберутся.

Когда я размышлял о находившемся поблизости Храме Надписей (Temple of Inscriptions), где в изображении на большом внутреннем погребальном камне многие узнают майянского астронавта, ко мне подошла старая женщина.

Она рассказала, что специально приехала сюда из Южной Америки, чтобы побывать на церемонии. Она не знала, кто я такой, но полагала, что я могу знать, где будет проходить эта церемония.

Изумлённый, я указал ей в сторону алтаря. А когда она повернулась, чтобы уйти, я остановил её и спросил, зачем она проделала весь этот путь.

«Я шаманка», — ответила она мне, — «я знаю, что эта церемония очень важна. Об этой церемонии знают по всей Центральной и Южной Америке. Многие люди молятся о том, чтобы она свершилась».

Когда я объяснил ей, кто я такой, она подошла ко мне, и мы долго стояли, обнявшись. Она попросила разрешения участвовать в нашей церемонии, и безусловно такая возможность была ей предоставлена.

Я и не думал, что кто-нибудь кроме Бога, нашей группы и нескольких майянских старейшин знал о том, что мы делаем. Но я мог бы догадаться об этом, ибо слово, будто кондор в свободном полёте, летит от джунглей к джунглям.

Эта церемония началась так же, как и все остальные. Но едва мы начали, древний майянский старейшина появился из Матери Земли и поднял руки. Как только он это сделал, сильная энергия стала подниматься от земли.

Энергия продолжала нарастать, и в конце концов я ощущал лишь её. Она была вокруг меня и во мне. Я видел один только Белый Свет.

Я знаю, что-то обязательно должно было происходить в нашем трёхмерном мире, но не могу описать с этой точки зрения то, что происходило в оставшееся время церемонии. Я даже не знаю, как долго она продолжалась. Я не ведал ни о чём, кроме этой замечательной энергии. Я не могу вам даже сказать, какова была конечная цель церемонии!

Возможно, видеть более широкую картину мне мешала моя неопытность на тех уровнях. После церемонии у меня осталось чувство, что это событие было запланировано более тысячи лет назад, и что жизнь майя и всего мира теперь, после того как это свершилось, теперь станет лучше.

Не смотря на то, что я понял очень мало из происходившего, с земли я поднялся с сердцем, переполненным счастьем.

В глазах Всех Людей была Любовь.

Я знал: что бы ни происходило, всё было «как надо». Я также знал, что прежде чем это путешествие окончится, нашей небольшой группе будет показано, насколько Мать Земля и майя глубоко признательны за нашу любовь и поддержку.

Как это случится, оставалось тайной, но я знал, что это произойдёт. Я уходил с церемонии в Паленке в глубокой медитации, рука моя лежала на сердце.

Между тем, часть нашей группы удостоилась чести, обычно предоставляемой только коренным индейцам майя, осмотреть древнюю гробницу правителя VIII века Пакаля.

Было важно, чтобы члены нашей группы воспользовались этой возможностью, ибо вскоре после того как мы уехали из Паленке, гробницу должны были закрыть насовсем.

Пакаль был последним из великих правителей народа майя, и его считают богом. Майя верят, что после смерти, когда он был положен в саркофаг, который он сам себе спроектировал, и на него был наложен нефрит, Пакаль вознёсся и стал богом, превзойдя смерть и возродившись в майянском пантеоне.

Поскольку в гробницу было разрешено войти лишь небольшому числу людей, я туда не пошёл. Вот как описывает гробницу Пакаля один из тех, кто там был:

Проходом в гробницу Пакаля служила каменная лестница, которая спускалась в глубь под Храм Надписей. Чтобы попасть на эту лестницу, нам пришлось сначала забраться на вершину пирамиды.

Официальный представитель очень тщательно проверил наше разрешение, и также тщательно пересчитал нас, чтобы убедиться, что только указанное число человек вошло в гробницу.

При входе на центральную лестницу нас встретил старик майя, который, как мы узнали от ЛьваОгня, был хранителем этой гробницы задолго до того, как в Мексике начали охранять майянские памятники. Правительство, конечно, считает, что этот человек находится у них на службе, но, на самом деле, он стоит здесь на страже большую часть своей жизни, и служит он только богам.

Сам саркофаг, защищённый железной решёткой, находился в небольшой каменной комнате. Мы сидели на лестнице и по несколько человек, поскольку пространство было крошечным, по очереди общались с великим правителем с почтением и в молитве. Святость гробницы Пакаля была осязаема.

После этого, чувствуя благодарность и великий покой, мы с трудом поднимались вверх по крутым ступеням из тёмного колодца к свету дня.

Прежде, чем рассказать вам о том, что с нами произошло дальше, и казалось чудом, необходимо сказать о майянском месте, известном как Тикаль (Tikal).

Тикаль соответствует восьмой чакре, той самой, которая находится над коронной чакрой. Она поддерживает нашу мистическую связь со Всем Сущим. Мы с Кеном заложили там кристалл, и по моим ощущениям энергия Тикаля интенсивнее, чем в любом другом месте на земле майя, где я был, даже Паленке.

Но Тикаль находится в Гватемале, а наша группа поехать туда не могла. Вместо этого Дух послал нам двух чудесных существ из Гватемалы — Надю и Адама, которые, подобно женщине из Южной Америки, услышали зов и присоединились к нашему Сакральному Путешествию. Хотя Адам и Надя заранее не записывались на поездку, они были частью нашей группы. И как только я обратился к ним с просьбой, они тотчас же поняли, что им предстоит заложить последний кристалл в Тикале.

Как ни странно, последние два дня мы не видели Адама и Надю. Позже, на церемонии в Паленке, они появились, и тогда мы узнали, почему их не было. Оказывается, они проделали путь прямо до родной Гватемалы, чтобы привезти нам группу музыкантов, чья игра была в равной степени священным ритуалом и развлечением. Группа называлась Кан Нал (Kan Nal), и тем вечером они играли под звёздами.

После обеда мы все собрались на улице, в том местечке, которое нам было выделено. И когда зажглись фонари, музыка заиграла медленно, мягко. Один какой-то простенький инструмент зазвучал как зов, к нему присоединились другие: дробь деревянного барабана, западающая в память трель флейты, изредка повторяющиеся пронзительные крики птиц в джунглях.

Когда громкость и сложность музыки возросла, жрица раздала каждому из нас банановые листья, а потом положила на них зёрнышки кукурузы, кристаллы и другие живые предметы, священные для индейцев майя. Каждый, почувствовав, что пришло его время, жертвовал свой дар огню.

И вот музыка вошла в гипнотический ритм и участник нашей группы — один из многих бывших с нами одарённых шаманов — схватил несколько зажжённых факелов и повёл танец огня, двигаясь под музыку, и вращая факелами, словно жезлами.

Потом мы все стали двигаться по посыпанной гравием «танцплощадке», раскачиваясь в трансе под врезающиеся в память органичные звуки Кан Наля.

Танцы продолжались до глубокой ночи. Мне сказали, что я целый час танцевал босиком на гравии. Наверное, так и было, но точно так же я мог танцевать и на облаках!