Когда же человек добр, бескорыстен, избегает не только злых поступков и слов, но даже помыслов, он создает вокруг себя как бы особую атмосферу доброты. И если злой человек попытался бы направить против него какие-то импульсы, причиняющие вред, то эта атмосфера добра, как облако, окружающая такого человека, отталкивает эти импульсы, посылает их обратно. Чем более совершенен человек, тем сильнее такие импульсы отталкиваются обратно. И тогда злодей оказывается бессилен одолеть добро, которое несет другой, добрый человек.
Недолжные, недобродетельные поступки, считали даосы древнего Китая, накапливаясь, реализуются в виде болезней.
Удивляет единодушие, с которым мысль эту в разных видах и сегодня повторяют разные целители, бабки, экстрасенсы:
– Любая болезнь – это предупреждение человеку о том, что он неправильно мыслит или живет.
– Нужно понимать, что болезнь дается человеку во искупление чего-то. Это значит, что он неправильно жил, не так шел по пути.
– Наведенная болезнь, – говорит Л. А. Корабельникова, – есть как бы воздаяние человеку за его же собственное несовершенство или зло. Такое воздаяние тоже есть карма карма наработанная в этой жизни. Страдание, болезнь, даже когда они «наведенные», – это тоже искупление кармы, то, что «гасит», аннулирует ее. Если же я вмешиваюсь в чужую судьбу, я либо принимаю это все на себя, либо препятствую тому, чтобы это свершилось у человека сейчас. Но такое искупление, очищение все равно должно произойти. По долгам рано или поздно приходится платить. Пытаясь воздействовать, я только откладываю это. Во благо ли это самому человеку? Можно было бы считать, во благо, если исходить из конечности жизни. Но существует совершенно другой отсчет, если считать, что эта наша жизнь не кончена.
О том, что есть ситуации, когда приходится отказывать в помощи, говорят и другие целители-экстрасенсы. Т. П. Борисова из Полтавы тоже считает бессмысленным и бесполезным пытаться помочь кому-то, кто пребывает в ауре негативных переживаний и отрицательных эмоций. Особенно когда источником или объектом таких переживаний оказывается кто-то из близких.
– Знаешь, милая моя, – говорит она, – я тебя не возьму, пока ты не разрешишь свою семейную проблему. Мирись, разводись, что хочешь делай, тогда приходи.
– Пока существует постоянный источник напряжения, – поясняет она, – через какое-то время человек снова вернется в то же свое состояние. До тех пор, пока это продолжается, бессмысленно делать что-то. Сами пациенты, понятно, не говорят мне о своих обстоятельствах. Это я говорю им о них же самих. Я всегда объясняю в этом случае, почему я отказываю. Другой случай, когда я не берусь лечить, – если понимаю, знаю, что мое воздействие этому человеку не поможет. Тогда я говорю, к кому надо пойти. За секунду я не знаю еще, что посоветую, кого назову. Но я сосредотачиваюсь, и ко мне приходит какой-нибудь адрес, имя. Я называю адрес или имя, которых до этого я сама никогда не слышала и не знала. Человек отправляется туда и находит там исцеление. Есть еще одна ситуация, когда я отказываюсь помочь. Еще у моей бабушки я замечала, что некоторым она отказывала – тогда я не могла понять почему. Я стала наблюдать, что происходило с теми, кого она отказывалась лечить. И поняла. Это были люди, которым мало оставалось жить. Так мало, что нельзя было успеть их вылечить. «Чего ж я буду его лечить, – объясняла она мне потом, – если я чувствую, что он уже неживой? Хотя для всех-то он был еще совершенно живой и ничто не предвещало, что произойдет с ним вскоре.»
Что же касается кармических заболеваний и злодеев, которые расплачиваются за свое зло, то ее точка зрения не совпадает с той, что была приведена ранее.
– Если ко мне приходит человек плохой, значит, мне он послан за мои плохие дела. Или за плохие мысли, или за что-то, что сказала кому-то. Вот Господь и послал мне плохого человека. Это ситуация, которую я должна отработать. Если я его отошлю, Господь мне десяток таких пошлет. Все равно ситуация сложится так, что должна я буду отработать.
Самое худшее, самое ошибочное и наивное, что можно сделать, прочтя о таком несовпадении позиций, это начать судить, какая точка зрения более правильная. Не нужно путать целителей и экстрасенсов с солдатами, марширующими на параде, достоинство которых в том и заключается, чтобы шагать в ногу. Экстрасенсы и целители в ногу не ходят. Несмотря на некоторую общность в понимании и восприятии мира, каждый из них существует все-таки в своей Вселенной. И по законам этой своей, так или иначе отличной от других, Вселенной. Несмотря, повторяю, на общность, сближающие черты и готовность понять другого, такого же, как он, с полуслова.
Чтобы представить себе, каким образом зло, совершенное когда-то, бумерангом возвращаясь к человеку, рано или поздно находит его, приведу эпизод, рассказанный той же Т. П. Борисовой.
– Среди пациенток пришла ко мне на прием одна. Средних лет женщина, рук поднять не может. Еле в кабинет вошла. Ввели ее. Что ж она сделала, за что ей такое? То, что произошло когда-то, она и не помнила и забыла уже. Я напомнила. Конечно, может, и винить ее нельзя. Время было такое. Пришла она из школы: «Все иконы выбросить!» Схватила икону Божьей Матери и разрубила ее топором. В помраченном была состоянии. Мать ей сказала только: «Девочка, что же ты делаешь? У тебя же руки поотсохнут!» Она не то, чтобы пожелала ей этого. Она наоборот испугалась за нее: как же можно делать такое? И вот, когда она пришла ко мне вся больная – как могла я помочь ей? Как могла помочь искупить то, что сделала она, пусть по недомыслию? Здесь священник нужен был. Я так и сказала ей. Она пошла в монастырь, оставалась там долго, отец Василий назначил ей эпитимию. Но не это было главное. Она ведь не Бога обидела, не Матерь Божую. Они-то давно простили ей. Не ведала, что творила. Но она мать свою обидела. Над матерью, над тем, во что верила она, надругалась. Матери давно нет. И боль эту, обиду эту мать унесла с собой. И теперь дочери нужно было раскаяться до глубины сердца, понять, какое зло совершила она, так больно обидев самого близкого ей человека. По слову священника она поехала в то село, где жила когда-то, где все это произошло. После того как мать ее умерла, дом давно продали. Она стала ходить по соседям, искать, уцелели ли те их иконы. И в одном доме вдруг увидела их. Говорит: «Отдайте мне, я любые деньги заплачу». Но люди, что жили там, никаких денег не взяли, хотя и не знали того, что приключилось с ней. И та икона Божьей Матери тоже нашлась. Священник сказал, чтобы, если найдет, принесла она эти иконы в монастырь или к себе домой. Отец Василий предупредил при этом: «Если принесешь домой, принесешь то, за что нужно тебе отвечать». И вот, зная это, зная то, что было ей сказано, она все-таки принесла иконы домой. Потому что хотела принять искупление полной мерой. И что тут началось! Муж ее, увидев в доме иконы, пришел в бешенство: «С ума сошла! Верующей сделалась! Выброси иконы!» Она, понятно, ни в какую: «Один раз я уже выбросила!» Он полковник в отставке, в школе работает, совсем обезумел. Сына он очень любил, а теперь с топором вбегает в дом: «Щенка твоего порублю!» Соседи еле топор отобрали. Короче, вся семейная жизнь пошла прахом. Может, этого и не было бы, если бы иконы она принесла не домой, а в монастырь. Но она сама сделала выбор. Очевидно, зло, которое принесла она в мир, боль, унижение и обида ее матери, могли раствориться, перестать присутствовать в мире только и через ее болезнь или вот так, через семейный разлад. А с болезнью ее все кончилось. Без всякого другого лечения сейчас здорова она. Руки, которыми не владела совершенно, теперь служат ей. Когда-то бессильная, теперь она работает массажисткой по десять часов в день. Кто знает, какой это труд, поймет, о чем я говорю.
Как шкодливая кошка, не разумея собственного паскудства, не может понять, почему ее бьют, так и человек не способен обычно разглядеть связь между тем, что его постигло, и поступками, некогда совершенными им.
Как-то к украинскому экстрасенсу П. Д. Утвенко пришла на прием семья – муж, жена и маленькая дочка. После того как тот сказал все о ребенке и назначил лечение, жена робко попросила помочь ей самой. Не успела она пожаловаться на свое нездоровье, как дед грозно обратился к мужу: «Прекращай к куме захаживать!»
Потом незадачливый муж, краснея и запинаясь, подтвердил оказавшемуся там журналисту справедливость «диагноза».
О том, что неверность мужа может привести к болезни жены (даже не подозревающей ни о чем) и наоборот, говорили мне многие экстрасенсы. При этом чем сильнее духовная и эмоциональная близость между супругами, тем вернее такое отклонение удара на другого. Но отклонение ли? Или другая сторона, другая душа сама, по своей воле приемлет на себя удар, который должен был бы достаться близкому человеку? Если такая жертвенность возможна, если происходит это, то происходит не на уровне обыденного, повседневного нашего сознания, а в неких горних сферах духа и любви, где неведомы ни обида, ни гнев, ни ревность.
