Наша концентрация усиливалась. Звуковые лучи становились покровами света, сгущаясь в покровы материи, спирально перетекая друг в друга в кристаллическом сердце ядра. Как по волшебству, начала медленно проявляться сферическая структура холона. Теперь нам предстояло внести планетарный проект Велатропы 24 в общий распределительный код Универсального Резонансного Холона.
Хорошо, если бы вы сейчас попробовали понять природу Универсального Резонансного Холона и его центрального механизма, распределительного кода. Холон — ментальный формообразующий базис активности ЦЗР и источник всего, что вы называете жизнью. О создании жизни — всего, что существует, Звездные Мастера и Подмастерья говорят: всё происходит из медитации, из ментальной проекции разума. Источник всех проекций нашей галактики находится в матрице. Обитель старейшин потока, где находится галактический атом времени — эпицентр всех феноменов бытия.
Галактический атом времени — самодостаточная и непрерывная медитация. Никто не может сказать, где и когда она началась, потому что в реальности не существует ни начала, ни конца. Галактический атом времени — одновременно источник матрицы и форма самого Хунаб Ку, если считать, что у него может быть форма. То, что вы называете “черными дырами” — точки входа и выхода атома времени, не имеющего ни размеров, ни измерений. И все же его “водосточные желоба” пронизывают все тело Галактической Матери.
Из точек пересечения, которые образует галактический атом времени, эманируют бесчисленные держатели матриц — Кристаллической матрицы и Алмазной; матрицы Бесконечного Неба, Создателей Звезд, Чистого Света и Беспрепятственного Просветления, матрицы Славы всего, что цветет, и многих других. Эти держатели матриц — основа всего; всё, что существует, укоренено в их нескончаемой медитации. Вся эта информация была получена нами из сообщений старейшин потока.
Держатель матрицы ответствен за создание базовых кристаллических программ, определяющих первичный порядок всего, что проявляется. Благодаря пермутациям этих матричных форм существуют четыре клана и Лига Пяти, порождающие всё известное и неизвестное нам: межмерные, галактические и метагалактические порядки, и, в конечном итоге, всю целостность космоса.
Следующий уровень, доступный нашему пониманию, называется Центральный Резонансный Холон. Как только он сконструирован, его сферическая форма уже не подвержена изменениям. Именно постоянство формы обеспечивает его способность структурировать галактические, звездные, планетарные и видовые цельности. Межмерная природа Центрального Резонансного Холона делает его формообразующим базисом ЦЗР, вне любых ограничений мер и размеров.
Северный полюс Центрального Резонансного Холона — галактический, а южный — звездный, или, в вашей терминологии — солнечный. То, что вы называете жизнью — порождение одной из бесчисленных матриц, проходящих через его галактический полюс и кристаллическое ядро, и появляющихся со стороны южного полюса.
Универсальный Резонансный Холон, моделируя любую из форм галактической жизни, наделяет ее основную структуру чертами, свойственными ему самому. Таким образом, каждая единица галактического бытия имеет лунный — галактический — полюс, и солнечный — звездный. По этой причине, основа ее бытия — галактический вдох и солнечный выдох. Вот почему мы называем галактическую жизнь единой, каким бы разнообразием форм она ни цвела.
Кристаллическое ядро Центрального Резонансного Холона несет в себе распределительный холоновый код — набор геометрических соотношений, определяющих свойства создаваемой жизненной программы. Этот код, к примеру, осуществляет подбор планетарной системы, наиболее подходящей для данного типа звезды. Именно этот вопрос стал для нас основным: каков оптимальный тип споры — орбитальные крылья — для Велатропы 24?
Вследствие люциферианского приключения Арк-Тары, планетарная система этой звезды стала не шестиричной, а пятиричной. Итак, мы разработали программу спаривания десяти ее планет согласно особенностям галактического вдоха и солнечного выдоха Кинич Ахау.
Принцип заселения планет предписывал нам найти подходящее место для всех четырех галактических кланов: Огня, Крови, Истины и Неба. В каждый клан входит пять племен времени; таким образом, первые десять племен, или два клана, будут осуществлять галактический вдох, а другие — солнечный выдох. Таким образом, освоение каждой планеты будут вести два племени из двадцати.
Это были времена величайших усилий для всего населения Зонда. Работа с Универсальным Резонансным Холоном требовала необычайной сосредоточенности. Покидая много эонов назад кристаллические вершины дорогой нашему сердцу Ур-Арктании, мы не могли и представить себе, что медитация может быть столь напряженной. А ведь мы еще даже не приступали к созданию жизненных форм для Велатропы 24!
Перед последним решительным штурмом внезапно среди нас появился Мерлин. “Гордитесь великим делом своих рук!” — воскликнул он. В изумлении и восторге взирая на телепатический образ великого мудреца, мы поняли: нам это действительно удалось! Воистину, медитация — это творческий акт созидания.
В самом центре кристаллического ядра ЦЗР мы увидели Универсальный Резонансный Холон, а в его лучезарном каркасе — Велатропу 24. которую обрамляли десять орбитальных крыльев-колец.
“Универсальный Резонансный Холон останется здесь, в центральном ядре Промежуточной Станции ЦЗР, пока ваша задача не будет завершена. Он будет вашим важнейшим орудием и проводником, пока Кинич Ахау не обретет свою шестую, потерянную струну. Изучайте его, пока он с вами! “ Перед уходом, Мерлин посоветовал нам, не теряя времени, отпраздновать это событие.
Однако, наше настроение было скорее задумчивое, чем приподнятое. Долгое время мы, обитатели Арктура и Антареса, жили бок о бок, размышляя о нашей общей судьбе, неразрывно связанной с Зондом. Мы были так непохожи друг на друга, но удивительными путями наши судьбы соединились. Только помогая этой звездной системе пройти путем ее эволюции, мы могли обезвредить замысел Люцифера. Какие неожиданные приключения ждали нас на этом пути? Он казался таким бесконечным!
И все же, именно Арк-Тара-Ана-Тара с легким сердцем нарушила нашу задумчивость. Она спросила: “Неужели вы, арктурианские аналогики, забыли свой кодекс празднования любви?” Общее настроение мгновенно сменилось. Внезапный прилив восторга наполнил наше унылое собрание энергией и весельем.
Но прежде чем эта первая волна экстаза успела подняться, из центрального кристаллического ядра донесся голос Мемнозиса. Его краткое обращение сперва озадачило нас, но потом заставило прыгать от радости. Он сказал всего три слова: “Двуполая пентаклевидная радиозоа”.
6. ДВУПОЛАЯ ПЕНТАКЛЕВИДНАЯ РАДИОЗОА: ЗАРОЖДЕНИЕ ПЛЕМЕН
Посещение Мемнозиса было на редкость кратким. Когда все мы собрались на совет — совет Промежуточной Станции АА, как мы стали его называть — мы знали, что на повестке дня стоит единственный вопрос: заселение планет Кинич Ахау.
Эта величественная задача включала в себя включение программ зарождения жизни на каждой планете. Мы видели, что ее определяют два важнейших аспекта. Во-первых, мы должны были понять особенности резонансных характеристик планет Велатропы 24. Во-вторых — создать общий для всей системы гибкий и жизнестойкий образец, по которому каждая из планет могла бы развивать свою жизнь в различных химических и атмосферных условиях.
Вот что нам удалось выяснить об этой звездной системе с помощью Универсального Резонансного Холона. Она обладает двумя четко выраженными наборами орбитальных крыльев из пяти внутренних и пяти внешних планет Планетарные тела внешнего крыла гораздо крупнее тех, что на внутреннем, за исключением десятой планеты. Кроме нее, все остальные орбиты достаточно регулярны.
Шестое и седьмое — самые крупные из планетарных тел этой системы. Мы строили догадки о том, могли ли они “впитать” материю несостоявшихся крайних планет — одиннадцатой и двенадцатой, тем более, что на задворках системы мы обнаружили пару комет с сильно вытянутыми орбитами. Не были ли они фрагментами тех пропавших планет?
Было ли это деянием рук Люцифера? Если да, то как и с какой целью это все произошло?
Следующим нашим шагом была трансдукция планетарной системы Велатропы 24 через Универсальный Резонансный Холон обратно на уровень наших сенсорных спор. Мы были поражены изысканным сочетанием упорядоченности и асимметрии, который эта величественная симфония заставила звучать в наших электрических телах. Эта музыка сфер была самой странной изо всех, которые мы когда-либо слышали — и наиболее будоражащей, из-за отсутствия двух последних планет. Поскольку сами мы произошли именно с двух крайних планет системы Арктура, мы полагали, что сможем переформировать эту утраченную струну и воссоединить ее с десятью другими планетами, создав “совершенную пятерку”. В этом состояла главная задача для нас, укротителей планет.
