Приближение вечера вынудило нас прекратить эксперименты и направиться в комнату Ламы. Затем мы пошли на богослужение, потому что все, находящиеся на территории тибетского монастыря, обязаны соблюдать установленные правила и посещать все церемонии. После службы мы снова вернулись в комнату Наставника, ламы Мингьяра Дондупа. Здесь мы, как обычно, сели со скрещенными ногами на пол за низеньким столиком. Он располагался между нами, и его высота, должно быть, не превышала четырнадцати дюймов.
— А теперь, Лобсанг, — сказал Наставник, — мы с тобой поговорим о гипнозе, но прежде всего нам следует обсудить функционирование человеческого мозга. Надеюсь, что теперь ты уже не будешь спорить со мной, если я скажу тебе, что электрический ток может проходить через тело человека, который при этом не будет испытывать ни боли, ни каких-либо других нежелательных ощущений. Теперь я хочу обратить твое внимание на то, что, думая, человек вырабатывает в себе электрический ток. Мы не будем сейчас рассматривать вопрос о том, как электрический ток приводит в действие мышечные волокна и заставляет их сокращаться. Все свое внимание мы сосредоточим на тех электрических колебаниях в мозгу, которые точно измерены и рассчитаны западной наукой.
Я признался, что этот вопрос очень меня занимает. Ведь, несмотря на ограниченность моего жизненного опыта, мне уже приходило в голову, что мысль должна обладать силой. Я помнил, как мне удавалось вращать силой мысли цилиндр из грубого пергамента, когда я пробовал делать это в Лхасе.
— Ты отвлекаешься, Лобсанг! — сказал Наставник.
— Прошу прощения, достопочтенный Мастер, — ответил я. — Я просто задумался над природой мыслительных волн и вспомнил, сколько удовольствия мне доставил тот цилиндр, который вы мне показали несколько месяцев назад.
Наставник посмотрел на меня и сказал:
— Ты являешься отдельной сущностью, индивидом, и можешь мыслить независимо от других. Ты можешь решить, что тебе нужно выполнить какое-нибудь действие, например, поднять четки. Уже в ходе принятия этого решения в твоем мозгу с помощью химических процессов порождается электричество, которое готовит твои мышцы к предполагаемому действию. Если теперь в мозгу появятся более сильные электрические сигналы, исходное намерение поднять четки может не осуществиться. Нетрудно видеть, что если я внушу тебе, что ты не можешь поднять четки, твой мозг — не поддающийся непосредственному контролю с твоей стороны — сгенерирует противоположную волну. В этом случае ты не сможешь поднять четки или осуществить какое-то другое действие.
Я посмотрел на него, подумал о его словах и пришел к выводу, что мне неясно, как ему удается влиять на количество электричества, которое вырабатывается в моем мозгу. После некоторых размышлений я взглянул на него, чтобы решить, следует ли мне изложить свои сомнения вслух. Однако в этом не было необходимости, потому что он уже знал о них и тут же продолжил свои объяснения.
— Уверяю тебя, Лобсанг, что все это можно проверить в ходе эксперимента. Окажись мы сейчас где-нибудь на Западе, мы бы могли подтвердить эти выводы с помощью специального прибора, который регистрирует три основные вибрации мозга. Однако в настоящее время в нашем распоряжении нет подобной аппаратуры, и мы можем только обсуждать все это на словах. Мозг порождает электричество, а оно порождает волны. Таким образом, если ты решишь поднять руку, от мозга к руке устремятся волны, с помощью которых твое намерение осуществится. Если я смогу — выражаясь техническим языком — внедрить в твой мозг отрицательный заряд, ты не сможешь сделать то, что вознамерился. Другими словами, ты окажешься загипнотизированным!
Только теперь я начал понимать. Я видел машину Вимшурста и различные эксперименты с ее участием. Теперь я уже знал, что можно изменить полярность электрического тока, который в этом случае потечет в обратном направлении.
— Достопочтенный Лама, — воскликнул я, — как вы можете внедрить электричество в мой мозг? Вы ведь не можете открыть дверцу в моей голове и поместить внутрь электричество. Как, в таком случае, вам это удается делать?
— Дорогой Лобсанг, — сказал Наставник, — мне не нужно вскрывать твою голову, потому что в действительности я не вырабатываю электричество, которое бы мне нужно было помещать тебе в голову. Я могу сказать тебе несколько слов, которые убедят тебя в правильности моих утверждений, и тогда ты сам — без всякого вмешательства с моей стороны — выработаешь у себя в мозгу отрицательный электрический ток.
Он посмотрел на меня и добавил:
— Я никогда не использую гипноз помимо воли человека, кроме случаев, когда он бывает нужен в терапевтических целях. Однако мне кажется, что с твоей помощью мне сейчас удастся проделать один простой опыт по гипнозу.
— О давайте, я очень хочу попробовать гипноз на себе! — радостно воскликнул я.
Увидев мое нетерпение, он улыбнулся и спросил:
— Ну, Лобсанг, скажи мне, что ты, как правило, очень не любишь делать? Я спрашиваю тебя об этом, потому что я хочу с помощью гипноза заставить тебя это сделать, в результате чего ты убедишься, что действуешь по воле стороннего влияния.
Я задумался на некоторое время, не зная, на чем мне остановить выбор, — так много было вещей, которые мне не нравились! Однако мои размышления были прерваны Наставником, который воскликнул:
— Я знаю! Тебе больше всего не хотелось читать тот запутанный отрывок из пятого тома Кангыо. Ты, наверное, боялся, что некоторые термины окажутся непонятными тебе, и тогда выяснится, что ты не занимался так целеустремленно, как того желал твой учитель!
Эта идея мне не очень нравилась, и я должен признаться, что даже немного покраснел от смущения. Все это действительно было так: в Книге был пассаж, который казался мне невероятно трудным. Однако в интересах науки я был готов попытаться прочесть его под влиянием гипноза. На самом деле мне больше всего на свете не хотелось его читать! Наставник улыбнулся и заметил:
— Книга лежит вон там возле окна, принеси ее сюда, найди то место и читай вслух. Если ты раньше не мог ее читать, а теперь сможешь, это будет очень хорошим подтверждением эффективности гипноза.
Я с неохотой прошел по комнате, принес Книгу и начал переворачивать страницы. У нас в Тибете формат книг намного больше, чем на Западе. Я долго искал нужное место, листая книгу как можно медленнее. В конце концов я нашел в ней соответствующий отрывок. Должен признаться, что из-за ссор с учителем уже одна мысль о чтении этой книги была для меня очень неприятной.
Я стоял, а Книга лежала передо мной. Как я ни пытался, я не мог правильно произносить слова. Я понимал, что строки этой книги были столь чуждыми мне именно потому, что я долго общался с очень недоброжелательным учителем. Наставник просто посмотрел на меня — просто посмотрел! — и я почувствовал, будто что-то переключилось во мне. К своему удивлению я обнаружил, что не просто читаю, а читаю бегло, легко и без напряжения. Когда я дочитал до конца абзаца, у меня возникло неизъяснимое ощущение. Отложив Книгу, я вышел на середину комнаты и принял стойку на голове.
Я схожу с ума, — мелькнуло у меня в голове. — Что обо мне подумает Наставник, когда увидит, как глупо я поступаю?
Но тут мне пришло в голову, что, возможно, Наставник сам хотел, чтобы я вел себя так. Я быстро вскочил на ноги и увидел, что он благосклонно улыбается, глядя на меня.
— На самом деле повлиять на человека очень легко, Лобсанг. Это совсем не трудно, если ты усвоишь основные принципы. Стоило мне подумать о чем-то, как ты телепатически подхватил мои мысли и неосознанно повел себя так, как я того хотел. При этом нормальное течение твоих мыслей было нарушено, и ты поступил довольно неожиданно для себя!
— Достопочтенный Лама, — сказал я, — значит ли это, что если мы сможем повлиять на электрические процессы в мозгу человека, то заставим его делать все, что захотим?
— Нет, не совсем так, — ответил Наставник. — Мы можем убедить человека делать то, что соответствует его желаниям, и в том случае, если нам удалось изменить колебания в его мозгу. Если таковы и его личные намерения, то теперь он будет действовать так, как ему велел гипнотизер. Когда человек подвергается гипнозу, в большинстве случаев он испытывает только воздействие слов гипнотизера. С помощью определенных простых уловок гипнотизеру удается внушить человеку линию поведения, которая может не совсем совпадать с его собственными намерениями.
Наставник некоторое время смотрел на меня, а затем добавил:
— Мы с тобой, разумеется, наделены не только такой способностью. Ты сможешь гипнотизировать человека одним взглядом даже вопреки его воле. У тебя естественная склонность к таким способностям, и кроме того, ты получил этот дар потому, что тебе предстоит многое свершить и пройти через многие трудности.
