Достойно рассмотрения наиболее характерное из всех повествований[29] с дополнениями из других источников. Царевич Сиддхартха, или Гаутама (563–483 гг. до н. э.), был сыном Шуддходаны, царя Капилавасту в Коласе. Открытием в 1895 г. колонны, возведенной императором Ашокой, было определено истинное и до той поры неизвестное место рождения Будды. Город Капилавасту, от которого остались лишь руины, находился на юге Непала, в нескольких милях к северу от индийской границы.
Шуддходана взял себе в жены двух сестер, которых звали Гаутами и Майя (Махамайя), дочерей другого царя из рода Шакья по имени Супрабудда. Царь, плененный красотой и целомудрием младшей сестры, Майи, отдавал ей предпочтение перед старшей сестрой, заставляя Гаутами жестоко страдать от ревности.
Великодушен и справедлив был царь Шуддходана, но неспокойно было у него на сердце, ибо не мог он сделать свой народ счастливым, поскольку извратились и прогнили их религиозные и этические догмы. Прознав о пороках и бедствиях, захлестнувших эпоху, Прабхапала, Сострадательный, пребывающий в небесной области, называемой Тушитой, решил проявиться в материальном мире ради спасения всего живого. Благородный бодхисаттва уже принес немало жертв во имя служения человечеству и опустил теперь свой взор вниз, в иллюзорную сферу, дабы отыскать подходящее место для своего земного служения. Хорошо зная о справедливом сердце Шуддходаны и нравственном совершенстве Майи, Святейший снизошел из обители просветленных в окружении дэв, небесных музыкантов и духов-хранителей и под покровом ночи приблизился к той части дворца, где почивали добрый царь и его супруга.
Вдруг Майя осознала, что воздух вокруг нее наполнен неземной музыкой. Поднявшись на своем ложе, она увидела золотую пагоду, плывущую в облаке пурпурного тумана, пронизанного множеством сияющих лучей. Дверь пагоды отворилась, и перед взором Майи предстал золотой Будда, погруженный в глубокую медитацию.
Затем появился белый слон с красной головой и шестью бивнями. На голове слон нес белый лотос, на котором сидел золотой Будда. Из белого пятна на лбу испускавшей призрачное сияние фигуры исходил луч яркого света, осветивший всю вселенную. Затем лучезарное божество обратилось к царице со словами: «Я намерен возвестить тебе нечто важное. Уже связанный с тобой цепью причин, корнями уходящих в прошлое, я решил войти в твое чрево и открыть себе этим проход в мир, чтобы нести спасение человечеству, завязшему в ненасытной страсти и невежестве».
Майю охватил смертельный ужас, но Всевышний успокоил ее и, сойдя с трона на белом слоне, вошел, подобно тени, в ее тело. Проснувшийся в этот момент царь Шуддходана рассказал, что его посетило то же видение, и супруги решили, что небеса снизошли к их молитвам и даровали им чудесного сына. В легенде рассказывается, как незадолго до своего рождения будущий Будда в образе младенца явился Майе в видениях, преподал ей некоторые положения учения и уверил в ожидающей ее счастливой судьбе.
Когда же пришло время ребенку появиться на свет, Шуддходана устроил для всего народа в принадлежавших его роду садах Рощи Лумбини великий праздник. Чистейшие озера и водопады создавали прохладу в этом прекрасном парке, где росло множество редких экзотических цветов и растений и порхали сладкоголосые птицы в пестром оперении. Было там и «беспечальное дерево» (дерево Сал)[30] с яркими цветами.
Когда праздник окончился, царь попросил Майю сорвать ему цветок с «беспечального дерева». И как только царица протянула руку к одной из ветвей, одежды на ней распахнулись и на свет из ее правого бока появился младенец, она же при этом не почувствовала никакой боли[31].
В тот же момент у ног Майи из земли появился голубой цветок лотоса величиной с колесо большой колесницы, а в нем спал новорожденный младенец в ореоле неземного света. Небеса вдруг разверзлись, и на землю сошли четыре царя дэвов, два царя нагов и легионы духов и бодхисаттв и, как небесные придворные, окружили младенца, а он, выйдя из лотоса, ступил по земле три шага вперед и четыре назад[32].
Указывая правой рукой на небо, а левой на землю, ребенок сурово и величественно произнес: «Я один из всех существ в небесах и поднебесье достоин славы».
Младенца сразу же отдали под опеку его тетки, раскаявшейся в своих дурных помыслах. Спустя семь дней умерла царица Майя. Ее тело кремировали, а пепел поместили в урну. Дворец, где она жила, перенесли на Гору Заходящего Солнца и установили там урну с ее прахом. Рядом с дворцом в ее честь была построена пагода высотой в сто шестьдесят футов. «Беспечальное дерево» из рощи Лумбини посадили перед ее мавзолеем.
Мальчик, которому дали имя царевич Сиддхартха, быстро рос и, когда ему исполнилось три года, своим поведением и умом мог сравниться со взрослым. В восьмилетием возрасте его отдали в обучение Митре, брахману. Царевич уже проявлял склонность к религиозной медитации и обнаруживал в себе безграничную любовь к людям. Усвоив все знания, которыми мог с ним поделиться его почтенный учитель, он вернулся во дворец отца. Там его посетил Риши Ашита; он увидал у царевича тридцать два знака совершенного Будды и предсказал, что тот станет спасителем человечества. Шуд-дходана, желавший, чтобы сын после его смерти взошел на царский престол, попытался отвлечь юного царевича от его мистических фантазий, но судьба распорядилась иначе.
В возрасте пятнадцати лет царевич Сиддхартха был объявлен наследником трона, однако он все же предпочел жить среди книг, проводя время в благочестивых размышлениях. Но чтобы царевич не покинул этот мир не оставив наследника, его должны были женить.
Риши Ашита с младенцем Буддой на руках(С древнего рисунка в пещерах Аджанты)
Согласно некоторым легендам, он сам выбрал себе жену. Три дворца построил царь для царевича Сиддхартхи и его невесты, Яшодхары. Так и жил он среди земного бренного величия, когда посетили его четыре видения, или мистических переживания. В первый раз обитающие в небесной Тушите блаженные явили его взору немощного старца. Неумолимая судьба, вселившая волнение в сердце Сиддхартхи, напомнила ему о краткости смертного бытия и неизбежности приходящего с годами одряхления.
Во второй раз небесные мудрецы показали царевичу страшного на вид человека, изнуренного и изуродованного неизлечимой болезнью. Чандака, управлявший колесницей царевича, объяснил, что причиной столь жуткого состояния этого убогого страдальца стала потеря самообладания, превратившая его в жалкого слугу собственного аппетита, неумеренности и порока. В подавленном настроении и с грустью на сердце вернулся царевич во дворец.
В третий раз дэва Шуддхаваса явился царевичу в виде трупа, и Сиддхартха впервые в жизни узнал, что такое смерть. Не в силах пошевелиться стоял царевич, безмолвно глядя на истощенное, безжизненное тело, как вдруг в голове его напоминанием мелькнула мысль, что всех смертных на земле ожидает одна общая участь. «Что же тогда есть жизнь, — воскликнул царевич, — если таков ее конец?»
В четвертый раз ему явился величественный монах в скромной одежде цвета шафрана. Лицо святого излучало покой, а в глазах отражалась просветленность. Под внешностью монаха, разумеется, скрывалось верховное существо. Пробудив дремавшую в душе Сиддхартхи мудрость, архат, охваченный пламенем, вознесся над землей и исчез.
Потрясенный увиденным, царевич Сиддхартха принял решение вести монашескую жизнь. К воплощенному бодхисаттве начали приходить воспоминания о предначертанном пути, приведшем его к повторному рождению, а царь Шуддходана стал вдруг замечать, что все чаще его сына охватывает печаль и все больше времени он проводит предаваясь мрачным мыслям. Опасаясь, что юноша вознамерился стать аскетом, царь приказал установить стражников у всех дворцовых ворот, однако однажды ночью, как и было назначено, архаты в небесной области Тушита погрузили в сон стражу и придворных. В волшебной тишине юный царевич поднялся со своего ложа и направился к выходу. Задержавшись на мгновение у постели жены, он взял прекрасное покрывало и накрыл им спящую царевну. У ворот дворца его ожидал верный Чандака с парой коней. Не прошло и минуты, как всадников поглотила ночь, безмолвие которой не нарушил ни единый звук, ибо не слышен был даже стук копыт, намеренно заглушенный локапалами.
Когда они отъехали на безопасное расстояние, царевич Сиддхартха снял с себя драгоценности и отдал их Чандаке. Потом он ножом отрезал прядь своих роскошных волос и, разделив ее на части, разбросал их во все стороны, а налетевшие отовсюду крошечные духи унесли с собой каждый волос. После этого царевич снял богатое одеяние и облачился в грубый костюм охотника. Нежно простившись с преданным другом и любимым конем, царевич, без пищи и денег, медленно зашагал по пыльной дороге, держа в руках только чашу для подаяний.
