Если верить самому Сен-Жермену, то жизнеописание его таково. Он родился в Британии в III веке в семье выходцев из Рима под именем Албануса. Юношей отправился в Рим, завербовался в армию, в течение семи лет участвовал в боевых походах и отличился воинской доблестью. В Риме стал масоном, после чего вернулся в Британию, где стал комендантом крепости и имперским казначеем.
В V веке жил в Константинополе под именем Прокл, достиг невиданной славы как философ, последователь Платона, утверждавшего, что реально существует только один мир идей.
В XIV веке под именем Христиана Розенкрейца основал тайное общество розенкрейцеров. Пятьюдесятью годами позже появился в Венгрии Хуньяди Яношем и стал выдающимся полководцем.
Около 1500 года стал монахом – его звали Робертус, и жил он в центральной Европе.
В 1561 году родился как Фрэнсис Бэкон, стал известным британским философом и политическим деятелем, который, по одной из версий, скрывался под псевдонимом Вильям Шекспир. Столетием позднее принял рождение как Йозеф Ракоци, принц Трансильвании. Также скрывался и под именем барона Хомпеша, последнего из рыцарей святого Иоанна Мальтийского, организовавшего передачу острова Мальта, столицы масонов мира, англичанам.
Немало упоминал отчаянный мистификатор и о своих более таинственных воплощениях: колдун Мерлин при дворе государя рыцарей Круглого стола короля Артура. А еще – граф Цароги, маркиз де Монферрат, граф Белламар в Венеции, шевалье Шенинг в Пизе, шевалье Уелдон в Милане, граф Салтыков, живший в Генуе, некий сеньор Гуальди, шокировавший чудесами венецианское общество.
А вот масоны утверждали, что истинный возраст графа Сен-Жермена – несколько тысячелетий. Впервые он родился в древнем Египте, где был главным жрецом бога Тота. Подчиненные ему жрецы были бы, наверное, поражены, узнай они, что их наставник вовсе не слуга бога мудрости, а высший иерофант мистерий Египта, хранивший «тайны мира». Эти тайны были в руках «чохана (владыки) седьмого луча», как называлась первая ложа масонов. И высшим иерофантом, а в более поздние времена – хранителем этой должности всегда был тот же «учитель мудрости» граф Сен-Жермен.
Если верить этому, граф Сен-Жермен впервые стал масоном не в III веке в Риме, а гораздо раньше. И, вероятнее всего, он и был основателем масонского движения мира. До наших дней его считают главой всех истинных масонов, а в некоторых ложах его портрет помещен на восточной стороне, над креслом Досточтимого Мастера, прямо под Звездой Посвящения. Иногда его изображение помещали с севера, над пустым креслом.
От его признания зависела действительность всех ритуалов и степеней. Он часто выбирал учеников из братьев Масонского ордена. Лично готовил тех, кто уже пригоден к низшим мистериям Масонства, для истинных, высших мистерий Великой Белой Ложи и т. д.
Такими были воплощения Сен-Жермена в символическом образе некоего Адепта. В материалистическом же измерении рождение графа относят к последним годам XVII века. Наиболее правдоподобной представляется версия, согласно которой Сен-Жермен был старшим сыном знаменитого князя Ференца Ракоци, возглавившего национальное венгерское восстание против австрийской ветви династии Габсбургов. Помимо внешнего сходства с князем Ракоци, а также признаний друзей и недвусмысленных намеков Сен-Жермена, зафиксированных в воспоминаниях его современников, имеются следующие подтверждения этой версии.
28 мая 1696 года у Ференца Ракоци родился сын, которого назвали Леопольд Георг. Через четыре года объявили, что ребенок умер, но есть основания полагать, что это было сделано лишь для того, чтобы укрыть его в надежном месте. Самого Ференца чуть не отравили в детстве, и он решил оградить своего первенца от возможных покушений со стороны подосланных Габсбургами убийц. Как показали дальнейшие события, эта мера предосторожности оказалась своевременной и далеко не лишней, ибо уже в 1701 году князь Ракоци и его жена были арестованы.
После Леопольда Георга у Ференца Ракоци появилось еще трое детей – дочь и два сына. Но в своем завещании он упомянул еще одного сына, заботы о котором были возложены, по его словам, на герцогов Бурбонского и де Мейн, графов Шарлеруа и Тулузского. С этими четырьмя французскими аристократами Сен-Жермен, как установлено, был особенно близок. Заслуживает внимания также и то, что в числе псевдонимов, которыми пользовался Сен-Жермен, имеется и титул графа Цароки, что является анаграммой фамилии Ракоци.
Несмотря на все эти факты, чаще всего Сен-Жермена принимали за португальского маркиза, испанского иезуита и даже за незаконнорожденного сына королевы Испании, жены Карла II и графа де Мелгара из Кастилии. Что из этого было истиной, сказать уже невозможно. И лишь доподлинно известно, что Сен-Жермен был протеже последнего из Медичи. Хотя все воплощения этого невероятного человека по-прежнему обсуждаются историками и хорошо известны определенному кругу специалистов.
Граф Сен-Жермен описывался современниками как человек среднего роста, пропорционально сложенный, приятной наружности, с правильными чертами лица. Он был смугл, с темными волосами, которые часто были припудрены. Одевался просто, обычно в черное, но его одежды были всегда лучшего качества и превосходно сидели на нем.
Граф маниакально любил камни, которые имелись у него не только на кольцах, но и на часах, цепочке, табакерке и даже на пряжках. Один ювелир оценивал пряжку на его башмаке в 200 000 франков. Людям, впервые видевшим графа, он представлялся человеком среднего возраста, без единой морщины на лице, бодрым и здоровым.
Граф практически не ел мяса и не пил вина, и вообще редко ел в присутствии посторонних. Несмотря на то, что кое-кто из знатных лиц при французском дворе считал гостя шарлатаном и самозванцем, Людовик XV неизменно отчитывал таких придворных и не терпел любых нелестных замечаний о графе. Впрочем, нельзя было не заметить грацию и благородство в поведении графа, которым сопутствовало совершенное чувство самоконтроля в любых ситуациях, что говорило о внутренней утонченности и культуре, присущих с рождения.
Этот человек обладал впечатляющей способностью предугадывать даже самые малые детали и вопросы, которые ему еще только хотели задать. Обладая чувством, родственным телепатии, он мог ощущать возникновение необходимости своего присутствия в каком-нибудь далеком городе или государстве. Известно, что у него была удивительная привычка появляться дома или у друзей, минуя двери; он и покидал помещения часто таким же простым способом.
Еще один современник удивительного мистика писал: «Выглядел он лет на пятьдесят, телосложения был умеренного, выражение его лица говорило о глубоком интеллекте, одевался он очень просто, но со вкусом; единственной уступкой роскоши являлось наличие ослепительнейших бриллиантов на его табакерке, часах и туфельных пряжках. Таинственное очарование, исходившее от него, объяснялось, главным образом, его поистине царственным великодушием и снисходительностью».
По общему мнению, Сен-Жермен гармонично сочетал в себе изящество и изысканные манеры. Он превосходно играл на нескольких музыкальных инструментах, а иногда приводил буквально в смятение общество своими редчайшими способностями, представлявшимися сверхъестественными и таинственными. Однажды, например, ему продиктовали двадцать стихотворных строк, а он записал их двумя руками одновременно на двух отдельных листах бумаги – и никто из присутствовавших не мог отличить один от другого.
Своей образованностью Сен-Жермен поражал даже ученых. Алхимию он действительно знал, то есть изучил массу темных фолиантов, в которых старые средневековые кудесники записывали свои опыты и исследования; вероятно, многие опыты он проверил на практике.
Госпожа Жанлис писала: «Он был неплохо осведомлен в физике, а химиком был совершенно превосходным. Мой отец, признанный специалист в этих областях науки, весьма высоко отзывался о его талантах. Ему ведома поистине удивительная тайна цвета, и благодаря этой известной только ему тайне его картины выделяются среди прочих непостижимым блеском и сиянием красок… Сен-Жермен, впрочем, отнюдь не горел желанием поделиться с кем-нибудь своим секретом».
География странствий Сен-Жермена и разнообразие целей его миссий поистине поражают. От Персии до Франции и от Калькутты до Рима – везде он был известен и почитаем. Во время правления Петра III он был в России, а между 1737 и 1742 годами гостил при дворе персидского шаха.
По поводу его путешествий автор книги «Тайные общества» Уна Бирх писала: «Путешествия Сен-Жермена занимают большой период времени и покрывают огромное число стран. Гораций Уолпол говорил с ним в Лондоне в 1745 году; Клайв знавал его в Индии в 1756-м; мадам Аллемар уверяла, что она видела его в Париже в 1789 году, через пять лет после его предполагаемой смерти. Многие люди были уверены в том, что они говорили с ним в начале XIX века. Он был на короткой ноге с коронованными особами в Европе и имел множество друзей среди выдающихся людей всех национальностей».
