Лао-цзы не признавал религиозные организации, и относился с пренебрежением к священнослужителям, игнорировал ритуалы и формулы и дурно отзывался о той увлеченности обращением в какую-либо веру, которая присуща большинству религиозных систем. По этой причине распространение его доктрины с самого начала оказалось парализованным. Те, кто владел ею, хранили молчание и как общественные силы не занимались просвещением, повинуясь заповедям своего учителя. Лао-цзы не оставил после себя никакой схемы продвижения своих взглядов, и в конечном итоге целостность доктрины оказалась в полной зависимости от убеждений и способностей тех, кто ее утверждал.
Дао было целью, и люди, силясь достичь Принципа, изобретали для этого множество способов. Доктрина недеяния, понимаемая исключительно в буквальном смысле, привела к сегодняшнему даосизму, комплексу резко различающихся составных элементов.
Учение Лао-цзы о недеянии основывалось на той духовной истине, что внутреннее переживание есть единственная реальность в жизни, и люди, чьи умы сосредоточены на внешнем опыте, отделяют себя от истины уже самим акцентом, который они делают на теории внешнего достижения. Его недеяние в действительности представляло собой отрешенность человека, освобождающего себя от самогипноза, вызываемого тем, что он делает, чтобы выяснить абсолютную правду о самом себе.
Современный даосизм — это уже не та доктрина, которую оставил Лао-цзы. Даосизм испытал на себе сильное влияние буддизма и распространенного в Китае поклонения духам. Сегодня у него есть священнослужители и храмы, святыни и алтари и триада божеств, окружающих центральную обожествленную личность Лао-цзы. Простая строгая доктрина незаметного мудреца превратилась в причудливое собрание верований, в котором духи всех порядков настойчиво влияют на судьбу смертных.
Цитаты
Несколько выдержек из «Дао дэ цзин» позволят нам получить общее представление о направлении мыслей этого мудреца и его трудных для понимания оригинальных учениях.
Тот, кто хотел бы познать природу и атрибуты безымянного, не поддающегося определению Бога (Дао), должен прежде всего освободиться от всех земных желаний.
Высочайшее совершенство подобно совершенству воды. Совершенство воды проявляется в том, что она приносит пользу всем вещам, и в том, что она занимает, не стремясь к противоположному, низкое место, которое никому из людей не нравится.
Когда дело сделано и чье-то имя становится известным, уйти в тень — вот путь небес.
Когда чье-либо внимание безраздельно поглощено жизненно важным дыханием и он доводит его до крайней степени гибкости, этот человек может стать наивным младенцем. Очистив свое воображение от самых неприглядных зрелищ, он сможет стать безупречным.
Состояние бездеятельности следует довести до крайней степени, а состояние спокойствия сохранять с неустанной решимостью.
Он (мудрец) не занят выставлением себя напоказ и поэтому выделяется; не занят настойчивым отстаиванием своего превосходства и поэтому блещет; не занят самовосхвалением и поэтому его заслуги признаются; свободен от самодовольства и поэтому достигает превосходства. И потому, что он таким образом избавился от стремлений и приложения усилий, никто в мире не способен состязаться с ним.
Человек берет свой закон у земли, земля берет свой закон у неба, небо берет свой закон у Дао.
Тот, кто знает других людей, проницателен; тот, кто знает самого себя, умен. Тот, кто побеждает других, силен; тот, кто побеждает себя, могуществен.
Нет большей вины, чем взращивание честолюбия; нет большего несчастья, чем быть недовольным своей судьбой.
В восприятии малого заключен секрет проницательности.
Управление великим государством подобно приготовлению мелкой рыбы. (Мелкую рыбу легко пережарить.)
Но у меня есть три драгоценности, которые я высоко ценю и считаю огромными. Первая — мягкость, вторая — бережливость, третья — склонность избегать первенства среди других.
Путь неба состоит в уменьшении избытка и восполнении недостатка. А у человека все не так. Он отбирает у тех, кому нечего добавить к его собственному чрезмерному изобилию.
Платон, божественный человек.
Платон, один из благороднейших людей, когда-либо живших на земле, родился в прославленной семье в день праздника Аполлона на острове Эгина. Относительно точной даты существует некоторая путаница. По одной версии он родился 26 или 27 мая 427 г. до н. э., а по другой — 5 или 6 июня 428 г. до н. э. Умер он в Афинах в 347 г. до н. э. Вероятней всего, точной датой его рождения является более ранняя, так как ясно заявляется, что он умер на 81-м году жизни.
Апулей сообщает, что Платон имел «возвышенное происхождение», возможно, соглашаясь с Аристандером, который наряду с некоторыми ранними платониками полагал, что великий философ был сыном не смертного человека, а Святого Духа, проявившегося в блестящем облике Аполлона. Клеарх в своей «Похвале Платону» и Анаксилид во «Второй книге о философах», Плутарх, Свид и другие подтверждают, что Платон, как говорили все в Афинах, был сыном Аполлона, явившегося в видении Периктионе, матери Платона.
Отец Платона, или приемный отец, Аристон, назвал младенца Аристоклом в честь деда со своей стороны, но ребенок рос и стал таким крупным, что ему дали имя Платон с намеком на величие его личности, иные же говорят, что с намеком на ширину его плеч. Неант связывает это имя с шириной его лба, так как Платон означает ширину, как в слове «плато».
По утверждению Гезихия, Платона называли также Сераписом[26], подчеркивая величие и достоинство его личности. Боги наделили его почти всеми счастливыми дарами, на какие только способна природа. О нем говорили, что в нем нет никаких недостатков. Его отличали необычайное красноречие, физическая привлекательность и величие ума. Он был любителем изящных искусств, так как учился живописи и увлекался поэзией. Красота его слога породила предание о том, что, когда он, будучи младенцем, спал, пчелы выстроили у него во рту медовые соты. Он гладко писал, проявляя величайшее мастерство в рассуждениях и спорах, и во всех сферах знаний обладал тем, что греки называли «глубокой одаренностью».
Стэнли[27] в своей «Истории философии» так отзывается о Платоне: «Он значительно расширил знания и обогатил языки, изобретя множество вещей и придумав множество слов». Он достиг выдающихся успехов в грамматике и риторике, создав много терминов, используемых ныне в этих науках. Он обладал физической силой, любил спорить и имел мужество действовать в соответствии со своими убеждениями. Он был очень опытным борцом и участвовал в Пифийских играх[28], отличившись в состязаниях, требовавших силы и ловкости. Он с блеском защищал свои идеи и в рассуждениях и спорах бесстрашно и до конца доказывал правильность своих убеждений.
В двадцать лет Платон стал учеником Сократа и оставался у него около восьми лет. Во время суда над Сократом он пытался защищать своего учителя, но сенат заглушил его речь криками. Потом он предложил достать необходимую для покупки свободы Сократа сумму, но старый афинский мудрец не согласился. После смерти учителя Платон бежал в Мегару, спасаясь от злобы тех афинян, которые добивались смерти Сократа и твердо решили уничтожить его школу.
Ночью, накануне того дня, когда Аристон представил Сократу своего сына Платона в качестве ученика, Сократу приснилось, что молодой лебедь слетел с алтаря купидона в Академии и уселся к нему на колени отдохнуть, а через короткое время снова расправил крылья и взмыл в небо, где с величайшим восторгом был принят богами и героями. Когда пришел Платон, Сократ повернулся к своим ученикам и воскликнул: «Друзья, вот лебедь с алтаря купидона!»
Платона не совсем удовлетворили знания, полученные им от Сократа, и он решил совершенствоваться в более божественной форме мудрости. Для достижения этой цели он сблизился с Кратилом из школы Гераклита, в которую он, видимо, был принят. Впоследствии он учился у Гермогена.
Посвятив свою жизнь открытию истины, Платон решил совершить путешествие в какую-нибудь страну, где можно было бы найти мудрость, даже если бы для этого пришлось забраться в самые далекие уголки земли. Поэтому он, естественно, отправился в Италию, где мог присоединиться к ученикам пифагорейцев. Все говорит о том, что многое из натурфилософии и божественной философии он почерпнул у пифагорейцев. Он обнаружил, что и пифагорейцы, в свою очередь, многое переняли у других наций, и потому отправился в Кирену, где изучал геометрию у Теодора. Потом он поехал в Египет учиться астрологии у жрецов, ибо Цицерон сообщает, что «он учился у варваров (египтян) арифметике и размышлениям о небесном». Объехав весь Египет, он в конце концов обосновался в провинции Саис, где учился у мудрых людей, занимавшихся вопросами происхождения вселенной, бессмертия души и ее переселения из одного земного тела в другое. Закончив эти занятия, он вернулся в свою страну, сожалея, что восточные войны помешали ему совершить путешествие в Индию.
