Глава 6 - УРОКИ ЛЮБВИ
1. Связь между гневом и атакой очевидна, но между гневом и страхом — различима не всегда. Гнев неразрывно связан с проекцией разделения, которое в конечном счете нужно принять на свою личную ответственность, не обвиняя в том других. Гнев не возникнет, покуда ты не посчитал, что на тебя напали, и что ответная атака вполне оправдана, что ты, ни в коей мере, не в ответе за нее. За этими тремя полностью безрассудными предпосылками должен последовать равно абсурдный вывод, что брат заслуживает нападения, а не любви. Можно ли ожидать разумных выводов, основываясь на безумных предпосылках? Искоренить безумный вывод можно лишь оценив разумность предпосылок, которыми он обусловлен. На тебя нельзя напасть, атака не имеет оправдания, и ты несешь ответственность за всё, во что веришь.
2. Тебе было предложено взять меня за пример в учебе, поскольку крайний случай — особенно нагляден в обучении. Ведь учат все и учат постоянно. Эту ответственность ты неизбежно принимаешь на себя в момент приятия любой посылки, ведь без какой–либо системы мышления нельзя организовать свою жизнь. Как только принята любого рода система мышления, ты и живешь согласно ей, и обучаешь ей. Твою способность оставаться преданным своей системе можно адресовать неверно, но она всё еще форма веры, и ее можно переадресовать.
1. Давай в учебных целях вернемся вновь к распятию. Я ранее не задерживался на нем из–за побочных ассоциаций, которые, возникнув, могли тебя напугать. Лишь одна мысль подчеркивалась до сих пор: распятие не было формой наказания. Однако нельзя что–либо объяснить исключительно в негативных терминах. Есть позитивное толкование распятия, полностью свободное от страха и, следовательно, полностью милосердное во всем, чему оно учит, если его правильно понимать.
2. Распятие — не более, чем чрезвычайный случай. Ценность его, как и любого обучающего средства, — в том, какому роду обучения оно служит. Оно может быть, и было, неверно понято. Так получилось потому, что движимые страхом воспринимают всё со страхом. Я уже говорил, что ты всегда можешь позвать меня и, разделив мое решение, его упрочить. Я также называл распятие последним бесполезным странствием, которое предстоит Сыновству, и говорил, что само распятие представляет освобождение от страха для каждого, кто его верно понимает. Поскольку ранее я уделял больше внимания воскресению, цель распятия и то, как в сущности оно вело к воскресению, не пояснялась. Однако распятие способно послужить полезным вкладом в твою жизнь и, если ты отнесешься к нему без страха, оно поможет тебе понять свою собственную роль учителя.
3. Годами, вероятно, ты видел себя распинаемым. Эта тенденция характерна для разделенных, всегда отказывающихся видеть то, что они причинили сами себе. Проекция означает гнев, гнев поощряет нападение, а нападение вызывает страх. Реальный смысл распятия лежит в явной чрезмерности агрессии одних Божьих Сынов против других. Это, на самом деле, невозможно и должно быть понято как абсолютно невозможное. Иначе я не могу служить примером в обучении.
4. Напасть, в конечном счете, можно лишь на тело. Одно тело, вне всякого сомнения, способно напасть на другое и даже уничтожить его. Но, если уничтожение само по себе и возможно, то всё, что уничтожимо — нереально. Тогда уничтожение не–реального не оправдывает гнева. В той мере, в какой ты веришь в обратное, ты принимаешь ложные посылки и учишь им других. Весть, которой должно было учить распятие, состояла в том, что нет нужды усматривать какую–либо форму нападения в наказании, поскольку ты не можешь быть наказан. Если ты отвечаешь с гневом, ты, видимо, отождествляешь себя с уничтожимым и, следовательно, твое самовосприятие безумно.
5. Я показал с предельной ясностью мое подобие тебе, а твое — мне, но наше исходное равенство способно проявиться лишь через совместное решение. Ты волен воспринимать себя гонимым, если таким окажется твой выбор. Однако, выбирая такой ответ, не забывай: только в суждении мира я был гоним, сам же я не разделял этой оценки. Не разделяя ее, я и не укреплял ее. Поэтому, я предложил иное толкование атаки, которым и хочу с тобою поделиться. Поверив в это толкование, ты мне поможешь учить ему.
6. Я уже говорил, что "обучая, ты учишься сам". Увидев себя гонимым, ты станешь учить гонениям. Не этому уроку должен учить Господень Сын, желая осознать свое спасение. Лучше учи своей абсолютной неприкосновенности, которая и есть истина в тебе, понимая, что на нее нельзя напасть. Не пытайся сам защищать ее, иначе ты поверишь в ее уязвимость для атаки. Тебе не нужно быть распятым; то был мой личный вклад учителя. Тебе предложено лишь следовать моему примеру перед лицом гораздо меньших искушений для лжевосприятия и их не принимать как псевдооправдание гневу. Нет оправдания тому, что не имеет оправдания. Не верь в обратное и не учи ему. Помни всегда: ты учишь лишь тому, во что сам веришь. Верь заодно со мною, и как учителя мы станем с тобой равны.
7. Твое воскресение — это твое пробуждение. Я — пример нового рождения, но это новое рождение есть просто озарение разума тем, что уже было в нем. Бог Самолично поместил его туда, и оно истинно навечно. Я верил в это и, следовательно, принял для себя как истину. Так помоги же мне учить тому же наших братьев во имя Царства Божьего, но прежде поверь в его истинность, иначе будешь учить неверно. Братья мои спокойно спали во время так называемого "моления в саду", но я не гневался на них, поскольку знал, что я не был покинут.
8. Мне грустно, когда мои же братья не разделяют моего решения слушать только один Голос, ведь это ослабляет их — и как учителей, и как учеников. Но в то же время мне известна их неспособность предать себя или меня, и именно на них я должен строить свою церковь. Здесь нету выбора, ибо лишь ты способен стать фундаментом для Божьей Церкви. Церковь — там, где стоит алтарь; его присутствие и освящает церковь. Церковь, не вдохновляющая на любовь, скрывает свой алтарь, который не служит цели, определенной Богом. Должно быть, Его церковь я нашел в тебе, ибо принявшие меня за образец, становятся моими учениками в буквальном смысле слова. Ученики — это последователи, и если тот, за кем они идут, решил избавить их от боли во всех отношениях, было бы неразумно не следовать ему.
9. Ради тебя и ради себя решил я показать, что самые вопиющие, по мнению эго, нападки не имеют значения. В суждении мира, (но не в знании Господнем) я был избит, покинут, предан, истерзан и в конце концов убит. Ясно, что это явилось следствием проекции на меня других людей, поскольку я никому не причинил вреда и многих исцелил.
10. Мы всё еще равны как ученики, хотя нам и не нужен равный опыт. Святой Дух радуется, когда ты учишься на моем опыте и пробуждаешься с его помощью. Это — единственная цель моего опыта и единственное направление, в котором меня возможно воспринять как путь, как истину, как жизнь. Внимая единственному Голосу, ты не услышишь призыва к жертве. Напротив, способный слышать Святого Духа в других, ты сможешь учиться на их опыте и .получать от него пользу, в нем не участвуя. Это возможно потому, что Дух Святой — един, и тот, кто слышит Его Голос, станет указывать Его дорогу остальным.
11. Ты — не гоним, не был гоним и я. Тебе не нужно повторять мой опыт, поскольку Дух Святой, Который мы разделяем, делает это ненужным. Но чтобы мой опыт мог помочь тебе, ты должен по–прежнему следовать моему примеру в восприятии этого опыта. Твои и мои братья постоянно заняты оправданием того, что не имеет оправдания. Единственный урок, которому я буду учить так же, как ему учился сам, состоит в том, что никакое восприятие, идущее вразрез с суждением Святого Духа, не оправдано. Для подтверждения истинности этого я выбрал крайний случай лишь потому, что он послужит хорошим средством в обучении для тех, чье искушение поддаться гневу или соблазн напасть столь чрезмерны. Заодно с Богом я не желаю страданий ни одному из Божьих Сыновей.
12. В распятии не соучаствуют, ибо оно — символ проекции, но воскресенье — символ соучастия, поскольку пробуждение каждого Сына Божьего необходимо для осознания Сыновством собственной полноты. Только это и есть знание.
13. Весть Распятия предельно ясна:
Учи только любви, ибо ты и есть любовь.
14. Интерпретируя распятие иначе, ты пользуешься им скорее как орудием атаки, нежели призывом к покою, что и было его назначением. Апостолы часто понимали распятие неверно по той же самой причине, что и все остальные. Их собственная несовершенная любовь сделала их уязвимыми к проекции, и, движимые собственным страхом, они говорили о "гневе Божием", как о Его орудии возмездия. Они не говорили о распятии без гнева, ибо их наполняло гневом их собственное чувство вины.
