Можно наблюдать, как некто обладающий сильной натурой и живущий следуя привычкам, поддавшись современной моде, отправляется в путешествие, где знакомится с великими произведениями искусства. Но он столь позитивен во всех ощущениях, накопленных им некогда в душе, что, переходя от одного произведения искусства к другому, он в лучшем случае посмотрит в путеводитель, имеющий для него большее значение. И в результате этих хождений от галереи к галерее, от одного красивого ландшафта к другому — настолько он позитивен! — его душа совсем ничем не обогатилась. Такой человек был бы очень позитивным. Мы видим и другого человека: он проделывает приблизительно то же самое, но, обладая иным характером, настолько глубоко отдается каждой отдельной картине, с таким энтузиазмом погружается в каждый образ, что полностью забывает себя, целиком живет в том, что созерцает и перед чем он находится; и так происходит у следующей картины, у третьей и так далее. Так, полностью отдаваясь душой каждому явлению, он проходит через всё; но поскольку он отдается всем отдельным явлениям, то каждое последующее впечатление стирает предыдущее, и, вернувшись домой, он находит в душе только хаос. В противоположность первому, этот человек очень негативен.
Можно было бы привести многочисленные примеры позитивных и негативных людей. Негативным мы можем назвать человека, который так много изучил, что утратил уверенность в суждении по отношению к каждому факту, он не знает, что истинно и что ложно, и становится, таким образом, скептиком в отношении жизни и знания. Таков негативный человек. Другой может иметь такое же количество тех же самых впечатлений, но, проходя по жизни, он перерабатывает впечатления и всю их совокупность умеет преобразовать в полноту собранной им мудрости. Такой человек позитивен в лучшем смысле этого слова.
Ребенок по отношению ко взрослым может быть позитивным до деспотизма, так как опирается на коренящуюся в нем натуру и стремится отвергнуть всё, что ей противоречит. Так, не поддающийся влияниям, он может быть очень позитивным. И может статься, что человек, многое испытавший в жизни, прошедший через многие заблуждения и разочарования, умеет, несмотря на свой богатый опыт, полностью отдаваться каждому впечатлению, способен легко упасть и воспрянуть духом, — он, несмотря на свой большой жизненный опыт, по сравнению с ребенком может быть негативным человеком. Коротко говоря, только тогда, когда мы даем воздействовать на нас не просто понятиям, но всему многообразию жизни, когда понятия являются для нас лишь своего рода лестницей, на ступеньках которой мы размещаем факты и явления жизни, только когда мы рассматриваем понятия так, что они помогают нам располагать и упорядочивать явления и факты жизни, — только тогда мы можем разобраться с таким важным понятием, как негативный и позитивный человек по отношению к жизни. Ведь, рассматривая такие своеобразия человеческой души, действительно касаешься чего — то чрезвычайно важного. Всё было бы, в сущности, слишком просто, если бы не нужно было мыслить о человеке самым живейшим образом. В этих лекциях мы уже часто обращали внимание на то, что означает живое проникновение в то, что мы называем "развитием".
Мы видим человеческую душу, спешащую от одной ступени развития к другой. И если мы ведем рассмотрение в истинном смысле духовного знания, то всё разыгрывающееся в жизни отдельных людей между рождением и смертью не представляется нам протекающим как нечто совершенно однородное, ибо мы знаем, что эта жизнь между рождением и смертью есть лишь продолжение предшествующей жизни и исходный пункт для последующей. И, рассматривая человеческую жизнь во всей ее целостности в свете различных воплощений, видим, что, например, для кого — то развитие в одной из жизней между рождением и смертью протекает медленно, он в течение всей этой своей жизни педантично придерживается одних и тех же характерных черт, одних и тех же представлений, но зато в другой жизни он тем быстрее наверстывает упущенное развитие, ведущее его к следующей ступени душевной жизни. Изучение только одной — единственной жизни всегда бывает в высшей степени недостаточным.
Наблюдая душу, какой она предстала нам в предыдущих лекциях, мы можем спросить: как эти понятия, описывающие позитивного и негативного человека, которые мы сейчас привели, надлежащим образом применить к душе и ее жизни?
В предыдущих лекциях мы показали, что душевная жизнь человека вовсе не является хаотичным волнением представлений, ощущений и понятий, как это кажется на первый взгляд, но следует различать три члена душевного существа.
Первый мы обозначили как низший член человеческой души, его мы назвали "душой ощущающей". Эту душу ощущающую мы находим в ее, если можно так выразиться, исконнейшем облике, когда наблюдаем человека, стоящего на относительно низкой ступени развития, человека, еще полностью отдающегося тому, что обусловлено в нем присутствием страстей, влечений, побуждений, желаний, и поэтому он просто следует каждой вздымающейся страсти, всякому возникающему желанию. То, что мы обозначили как Я, как собственно самосознающее ядро души, у такого человека, живущего преимущественно в душе ощущающей, покоится как бы в волнующемся море страстей, стремлений, желаний, симпатий и антипатий и рабски следует всякому волнению души. Такой человек будет следовать своим склонностям, не повелевая ими, а подчиняясь им. Он будет уступать своим неопределенным внутренним желаниям. Его Я лишь незначительно возвышается над волнением страстей, желаний и склонностей. При дальнейшем развитии души становится всё более отчетливо видно, как в сильном чувстве центра вырабатывается Я.
Мы знаем, что, когда человек совершает развитие, над душой ощущающей получает главенство один из высших душевных членов, имеющийся у каждого человека. Этот второй душевный член мы назвали "душой рассудочной", или "душой характера". Она вырабатывается, когда человек не просто следует каждой склонности и каждому влечению; она присутствует в нем всегда, но может достигнуть главенства или преобладания, когда человек из своего Я овладевает своими склонностями или влечениями, когда он в сменяющиеся впечатления жизни вносит то, что способно преобразовать эти впечатления в замкнутую внутреннюю жизнь. Поэтому этот второй член человеческой души, душа рассудочная, если она преобладает, показывает нам человека в более углубленном (сосредоточенном в себе) состоянии.
Затем мы указали на более высокий член человеческой души, на "душу сознательную", где Я выступает в полной своей силе. Здесь человеческая внутренняя жизнь опять обращается вовне, и представления и понятия служат теперь не только для того, чтобы овладевать страстями — на этой ступени вся внутренняя душевная жизнь управляется из Я и становится знающим отражением внешнего мира. Когда человек поднимается к познанию внешнего мира, душа сознательная начинает главенствовать в его душевной жизни. Эти три душевных члена мы находим у всех людей, только в каждом отдельном случае преобладает тот или иной.
Последние лекции показали нам, что душа в своем развитии может продвигаться ещё дальше. Душа должна развиваться дальше уже и в обычной жизни, если человек хочет становиться человеком в истинном смысле этого слова. Тот, кто в своих поступках придерживался бы лишь тех побуждений, что ставятся перед ним внешними требованиями жизни, кто импульсами своих поступков имел бы лишь то, к чему его побуждают симпатии и антипатии, — такой человек не проявлял бы чистой человеческой природы. Только тот отражает чисто человеческую природу, кто возвышается над обычными требованиями, внушаемыми ему симпатиями и антипатиями. Нравственные идеи, этические представления должны рождаться в человеческой природе из того, что мы называем духовным миром; ибо нашими нравственными требованиями и этическими понятиями мы обогащаем душевную жизнь новыми элементами. Человек имеет "историю" лишь благодаря тому, что может вносить в жизнь нечто, что извлекается его внутренним существом из неведомых темных глубин и напечатлевается его внешней жизни. Точно так же мы никогда бы не пришли к действительному познанию мировых тайн, если б не умели, так сказать, нанизывать внешние переживания на идеи, которых мы не можем видеть во внешнем мире, но несем их ему навстречу из нашего духа, — благодаря лишь чему мы и можем постигать и объяснять истинный образ внешнего мира. Этим самым человек вносит в свое внутреннее существо духовный элемент и обогащает душу элементами, каких она никогда не смогла бы получить из одной только внешней жизни.
Как описывалось в лекции "Что такое мистика?", человек может подняться к более высокой душевной жизни благодаря тому, что он на некоторое время преднамеренно закрывается от впечатлений или побуждений внешнего мира, делает свою душу "пустой" и затем отдается тому, что может вспыхнуть в его душе как небольшая искорка, которая — по выражению Мейстера Экхарта — лишь затмевается сменяющимися дневными переживаниями, но она может воспламениться, если человек отдается ей во внутреннем погружении. Такой мистик, поднимаясь над обычной душевной жизнью, восходит к некой иной жизни; он углубляется в мировые тайны, пробуждая в себе самом то, что этими мировыми тайнами заложено в его душу. А в другой лекции было показано: когда человек в смирении ожидает будущее, и, оглядываясь на прошедшее, чувствует в себе присутствие чего — то более великого, чем то, что уже сформировалось в нем в настоящем, тогда в нем появляется побуждение поклоняться этому великому, превосходящему его. Было показано, что в молитве человек в своем внутреннем существе перерастает себя самого, поднимается к чему — то такому, чего нельзя видеть вовне, но что возвышается над его обычной жизнью. И наконец, мы узнали, что благодаря духовнонаучному обучению, достигающему трех ступеней — имагинации, инспирации и интуиции, — человек врастает в мир, который так же неведом обычному человеку, как слепому неведом мир света и красок. Таким образом, мы видели душевный рост, поднимающийся над обычным состоянием, и заглянули в развитие человеческой души на различных ступенях.
