Ознакомительная версия.
Не лучше оказалась позиция и другой части общества. Понимая, что феномены Блаватской являются проявлением реальных психических сил, а не фокусничеством, эти люди тем не менее не пожелали обратиться к серьезному изучению этих сил и теософского учения, объясняющего их природу. Вместо этого они предпочли упиваться самим фактом существования подобных феноменов, требуя от их обладательницы все больших чудес ради удовлетворения своего праздного любопытства! Для подобного контингента людей психодуховные феномены Блаватской стали чем-то вроде развлечения.
Духовный Учитель Блаватской Махатма М. предупреждал поклонников «чудесного» — а среди них было и немало членов Теософского общества — о вреде бессмысленного увлечения «чародейством»:
… старайтесь прорваться через ту великую майю, против которой изучающие оккультизм предупреждаются своими Учителями по всему миру, — через жажду феноменов. Подобно жажде к напиткам или опиуму, она растет по мере удовлетворения. Спириты опьянены этим, они — пьяницы тавматургии.
Если вы не можете чувствовать себя счастливым без феноменов, вы никогда не научитесь нашей философии. Если вы нуждаетесь в здоровой философской мысли и ею удовлетворитесь, мы будем продолжать переписку. Я говорю вам великую истину, что если вы (…) изберете лишь мудрость, то все остальное приложится к ней в свое время.
Сила наших метафизических истин не увеличится от того, что наши письма падают из пространства к вам на колени или появляются у вас под подушкой. Если наша философия неверна, то никакие чудеса не сделают ее истинной. Осознайте это, и будем разговаривать, как разумные люди. Почему нам надо заниматься игрушками, разве у нас не выросли бороды?» («Письма Махатм», письмо № 44).
О том, что истинное назначение феноменов состояло отнюдь не в демонстрации преимуществ «посвященных» перед «простыми смертными» и не в желании поразить воображение обывателей, говорит сам факт существования в Братстве строгого правила, согласно которому ни один адепт или ученик не должен применять сверхобычные (как тогда говорили — оккультные) силы без крайней необходимости.
Однако, несмотря на стремление Махатм и Е. П. Блаватской донести до общества истинное назначение феноменов, большая его часть оказалась не готовой к адекватной оценке парапсихологических явлений. Махатмы приняли решение раз и навсегда отказаться от демонстрации «чудес», и Е. П. Блаватская прекратила показ феноменальных проявлений на публике.
Как Адепты используют паранормальные способности
ФЕНОМЕНАЛЬНЫЕ СПОСОБНОСТИ БЛАВАТСКОЙ
Какими бы впечатляющими ни были те паранормальные способности, которые Е. П. Блаватская имела право демонстрировать современникам, они, конечно, не могли сравниться с теми феноменальными проявлениями, которые совершались Учителями Шамбалы. Правда, в отличие от манифестаций Блаватской, свидетелями этих феноменов стали не широкие круги общества, а лишь единицы самых близких Махатмам учеников. И цель использования Учителями высших духовно-психических способностей состояла не в зримых доказательствах существования неведомых европейцам законов природы, а в выполнении обычной работы Адептов, в частности, в оказании помощи конкретным людям.
Необычные способности адептов, поражавшие воображение сподвижников Блаватской, заключались в умении материализовать и дематериализовать не только предметы, но и… самих себя, то есть свои собственные тела! Именно благодаря этой способности Махатмы могли мгновенно появляться по своему желанию в любом месте планеты. В первые годы деятельности Теософского общества в Америке Учителя нередко появлялись таким образом перед учениками Блаватской и беседовали с ними по разным вопросам, связанным с теософским учением и деятельностью Теософского общества. Как вспоминал последователь Блаватской Уильям Джадж, все феномены, осуществляемые Еленой Петровной с помощью сиддхи, «бледнеют и меркнут по сравнению с теми восхитительными часами, когда мы слушали Просветленных. Они часто приходили ночами, когда все стихало, и подолгу говорили с Генри Олькоттом и со мной. (…) Основное из увиденного и услышанного мной в Нью-Йорке, в ее присутствии[30], происходило между полуночью и четырьмя утра».
Само собой разумеется, что в Нью-Йорке адепты Востока обычно появлялись в своих астральных телах или же путем материализации их физических тел…
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ МАХАТМЫ М. В ДОМЕ Г. ОЛЬКОТТА
Пример подобных визитов приводится в книге главного сподвижника Блаватской полковника Олькотта «Страницы старого дневника» (том первый). В этой книге соратник Е. П. Блаватской так описывает необычное явление, произошедшее с ним и ставшее, как он пишет, «самым важным из всех, повлиявших на его жизнь».
«Наша вечерняя работа над «Изидой» была закончена. Я пожелал Е. П. Блаватской доброй ночи, ушел к себе в комнату, как обычно закрыл дверь, потом уселся поудобнее, чтобы почитать и покурить, и вскоре с головой ушел в книгу. (…)
Полковник Генри Стил Олькотт, активный деятель теософского движения, сподвижник Е. П. Блаватской
Так я сидел и преспокойно читал, все мое внимание было поглощено книгой… Вдруг краем глаза я заметил — я сидел вполоборота к двери, — что в углу справа от меня что-то белеет. Я повернул голову, и от изумления книга выпала у меня из рук: надо мной возвышалась величественная фигура жителя Востока. На нем были белые одежды и тюрбан из ткани с янтарными полосами — ручная вышивка желтым шелком. Длинные волосы цвета воронова крыла ниспадали из-под тюрбана на плечи; его черная борода по раджпутскому обычаю была вертикально разделена на подбородке, подвернута и заложена за уши; в глазах горел огонь духа; эти глаза смотрели одновременно доброжелательно и пронзительно; это были глаза наставника и судьи, но в то же время и глаза отца, с любовью взирающего на сына, который нуждается в совете и наставлении. Величественный, преисполненный нравственной силы, сияющий духовностью, он настолько превосходил обычного человека, что я смешался; я преклонил голову и опустился на колени, как это делают перед Богом или Существом, подобным Ему. Моей головы легко коснулась рука, мягкий, но сильный голос велел мне сесть, и когда я поднял глаза, Видение уже находилось по другую сторону стола. Он сказал, что пришел в решающий для меня час, когда я нуждаюсь в Нем; что мои действия привели меня к этому; что только от меня самого зависит, будем ли мы часто встречаться в этой жизни как сотрудники, работающие на общее благо; что предстоит серьезная работа во имя человечества и я имею право участвовать в ней, если пожелаю; что таинственная связь, действие которой не время сейчас объяснять мне, соединила меня с моей единомышленницей, — и эту связь нельзя разорвать, какой бы напряженной она ни была подчас. Он рассказал мне о Е.П.Б.[31] — чего я не вправе повторять, — а также обо мне самом. (…) Я не могу сказать, как долго он пробыл: может быть, полчаса, а может быть, и час, — мне казалось, что прошла лишь минута, я почти не замечал хода времени.
Махатма М., рисунок Д. Энриаса
Наконец он поднялся, и я снова изумился его высокому росту и увидел какое-то необычное свечение, исходившее от его лица: оно не было внешним, лицо его мягко светилось так, словно этот свет шел изнутри, — свет духа. Внезапно мне в голову пришла мысль: «А что, если это всего лишь галлюцинация? Что, если это Е. П. Б. загипнотизировала меня? Вот если бы у меня остался какой-то предмет, подтверждавший, что Он действительно был здесь; что-нибудь, что можно подержать в руках, когда Он уйдет!» Учитель ласково улыбнулся, словно прочитал мою мысль, размотал с головы фехту, на прощание благословил меня — и исчез: стул, на котором он сидел, был пуст; я остался один, наедине со своими чувствами! Но все же не совсем один, ибо на столе лежала полоса вышитой ткани — вещественное и бесспорное доказательство того, что меня не околдовали и не провели, но что я действительно беседовал с одним из Старших Братьев человечества, одним из Учителей нашей расы нерадивых учеников»(H. S. Olcott. Old Diary Leaves, I. P. 376–380).
Однако, несмотря на то впечатление, которое оставил у полковника Олькотта этот визит, его внутренние сомнения относительно существования Махатм именно как живых людей, а не как духов астрального плана, не рассеялись, как это выяснилось из последующих обстоятельств его жизни. Как отмечает Дж. Барборка в своей книге «Махатмы и их письма», во время путешествий по Индии Олькотту несколько раз приходилось видеть Учителей. Но благодаря их способности материализоваться в любом месте Земли, а затем мгновенно исчезать из поля зрения людей, Олькотт не мог сказать, появлялись ли Учителя в своих физических телах, или эти явления имели астральную природу, и поэтому мысленно снова и снова задавал себе вопрос о том, кем же Учителя являются в действительности — настоящими людьми во плоти и крови или астральными существами? Словно в ответ на его сомнения, Олькотту суждено было еще раз увидеть представителя Белого Братства, и именно в его физическом, а не астральном, теле. На этот раз Учителем, давшим полковнику еще одно доказательство реального существования Махатм, стал Учитель Кут-Хуми.
Ознакомительная версия.
