Чарльз Ледбитер - Краткий очерк теософии

Из этого следует:

5. Что жизненные испытания перестают быть для нас такими тяжёлыми.

6. Всё, происходящее вокруг нас, на также и наша собственная судьба перестаёт казаться нам несправедливой.

7. Мы совершенно освобождаемся от страха смерти.

8. Наше горе, вызываемое смертью любимых людей, значительно уменьшается.

9. Мы приобретаем совершенно иной взгляд на посмертное существование и начинаем понимать его роль в нашей эволюции.

10. Мы освобождаемся от всех религиозных страхов и беспокойства, как за себя, так и за наших друзей, например беспокойства о спасении души.

11. Всякая тревога, вызываемая неизвестностью нашей будущей судьбы, прекращается, и мы живём с чувством уверенности и ясного спокойствия.

Теперь мы коснёмся затронутых вопросов подробнее и постараемся дать краткое объяснение каждому из них.

Утверждение существования Бога, как первой и величайшей основы нашего миропонимания, вызывает необходимость попытаться и определить: в каком смысле мы употребляем это великое, подвергавшееся стольким искажениям и злоупотреблениям, имя. Попробуем освободить его от узких границ, которыми его окружило невежество неразвитых людей и восстановить тот чудный смысл, который ему придавали все Основатели религий. Ради этого мы поставим различие между Богом, как Бесконечным Бытиём, и раскрытие этого Бытия через проявленного Бога, развивающего и руководящего Вселенной. Лишь к этому, ограничивающему себя проявлению, возможно применить выражение "личный Бог". Чистая идея Бога — вне границ какой бы то ни было личности; Он "во всём и проникает всё", и действительно, Он есть всё. О нём, о Бесконечном, абсолютном, который есть Всё, мы можем сказать одно — "Он есть".

Но для наших практических целей нам не нужно подниматься выше того чудесного и славного проявления Его — несколько менее недоступного для нашего сознания — той великой направляющей Силы или Божества нашей собственной солнечной системы, которую философы называют Логосом. К нему относится всё, что приписывают Богу, т. е. всё доброе; ибо мы не говорим о тех богохульных представлениях, которые приписывают божеству и человеческие пороки. Но всё, что когда-либо высказывалось о любви, мудрости, могуществе, терпении и сострадании Бога, о его всеведении и вездесущности — всё это даёт лишь слабое понятие о Логосе нашей солнечной системы. Воистину мы "в Нём живём, и дышим, и действуем", и это не поэтическое выражение, но — как бы странно это не звучало — мы утверждаем, что это совершенно определённый научный факт. Таким образом, когда мы говорим о Божестве, наша мысль должна прежде всего возноситься к Логосу.

Мы не смутно надеемся, что он есть; мы даже не делаем предмета веры из его существования; мы просто знаем, что он существует, как знаем, что солнце сияет, потому что для каждого ясновидящего Его Могущественное Существование делается абсолютной уверенностью. Не в том смысл, что оставаясь в пределах чисто человеческого развития, мы можем увидеть его непосредственно, но в том смысле, что неопровержимая очевидность его воздействия и его промысла окружает нас со всех сторон, когда мы начинаем изучать жизнь невидимых миров, которые в действительности — лишь высшая часть нашего земного мира.

Здесь мы встречаемся с объяснение догмата, который присущ всем религиям — догмата о Троице. Насколько непонятно звучат для большинства людей объяснения, даваемые по этому вопросу Символом Веры, настолько же они становятся значительными и бросающими яркий свет, когда истина усвоена. По своему проявлению в процессе творчества Логос нашей солнечной системы несомненно троичен; троичен, и в то же время един, как с незапамятных времён учат о том религии; и в тех размерах, в каких разум современного человека в состоянии понять эту кажущуюся тайну, объяснение её можно найти в книгах, которые будут упомянуты ниже.

Что Бог в нас, также как и вне нас, или иными словами, что человек по существу своему божественен, вот другая великая истина, хотя и оспариваемая теми, которые слепы ко всему, кроме земного мира; но для изучающих высшие области жизни истина эта становится абсолютной уверенностью. О составе человека и различных проводниках его души речь будет ниже; здесь достаточно указать на то, что наше божественное происхождение даёт нам уверенность, что каждое человеческое существо рано или поздно несомненно возвратится на уровень Божественности.

Может быть ни одно из наших утверждений не представит такой трудности для ума среднего уровня, как наш первый вывод из факта действительного существования Бога. Вглядываясь в окружающую жизнь, мы видим столько бурь и насилия, столько тоски и страдания, столько кажущегося торжества зла над добром, что становится почти невозможным поверить, чтобы весь этот видимый беспорядок составлял в действительности часть мудро задуманной эволюции. А между тем, это — истина, в истине этой мы убеждаемся, как только выходим за пределы густых облаков пыли, поднимаемых неустанной борьбой, которая происходит в нашем земном мире, и как только начинаем смотреть на этот мир с высшего уровня на котором царит нерушимый мир и знание истинной сути вещей.

Тогда истинное движение всего сложного механизма делается очевидным. И тогда обнаруживается, что встречное течение зла, которое — казалось — готово одолеть поток прогресса, на самом деле является лишь лёгким волнением поверхности, ничтожными водоворотами, которые — в наблюдаемой точке — производят впечатление обратного движения воды. Но могучий поток продолжает по-прежнему нести свои воды к назначенной цели, унося с собой и все волнения, и все водовороты. Ровно и безостановочно подвигается великое течение эволюции по своему пути, и то, что мы принимаем за страшные бури, в действительности — лишь лёгкая рябь на его поверхности. Ещё одна очень красиво разработанная аналогия дана в "Научных романах" Ч. Х. Хинтона, т. I, с. 18–24.

Воистину, как наша третья великая истина учит нас — абсолютная справедливость царствует во всём, и какие бы обстоятельства не выпали на долю человека, он должен знать, что он сам, а не кто иной подготовил их. Но это не всё. Он может твёрдо уповать на то, что действие эволюционных законов таково, что оно обеспечивает ему наилучшие средства для развития в нём самом именно тех качеств, в которых он наиболее нуждается. Конечно, обстоятельства его жизни совсем не таковы, какие бы он выбрал для себя, если бы выбор этот был в его власти; но можно быть совершенно уверенным, что он нуждается для своего развития именно в этих условиях, а не в иных; и хотя они и представляют для него все виды трудностей, именно они и приспособлены наилучшим образом для его движения вперёд. Жизнь может привести человека к препятствиям и трудностям всякого рода, но они ставятся перед ним для того, чтобы научить его преодолевать их и, следовательно, развивать внутри себя смелость, решимость, терпение, постоянство и другие качества, которых ему недостаёт. Люди часто воображают, что силы природы действуют враждебно против них, тогда как на самом деле всё тщательно направлено на то, чтобы помочь людям в их восходящем движении.

Раз уж есть божественный план, то человеку остаётся попытаться понять его — это вряд ли требует доказательств. Даже если бы это делалось из личного интереса, всё же тем, кому приходится жить в определённых условиях хорошо было бы с ним ознакомиться; когда же человек перестанет руководствоваться одними эгоистическими мотивами и пожелает приносить пользу всем, ему ещё более необходимо понять этот план, дабы он мог помогать более эффективно.

Несомненно, что в полноту этого плана человеческой эволюции входит и сознательное участие самого человека: как только человек умственно разовьётся настолько, чтобы понимать его, и достаточно укрепится в доброй воле, чтобы бескорыстно участвовать в нём, от него зависит внести и своё разумное участие в этот план. Но поистине, божественный план так чудесен и так прекрасен, что раз человек сумел схватить его смысл, он уже не в состоянии поступать иначе, он должен отдать все свои силы на то, чтобы стать его работником, как бы смиренна ни оказалась его собственная доля в общей работе.

Для более полной информации по вопросам, затронутым в этой главе, мы отошлём читателя к "Эзотерическому христианству" и "Древней мудрости" А. Безант, а также к моей собственной маленькой книжке "Христианская вера". «Орфей» Дж. Мида также бросает много света на этот вопрос с точки зрения греков, а "Фрагменты забытой веры" — с точки зрения христиан-гностиков.

Это стихотворение появилось анонимно в одной американской газете.