О знахарях, предсказателях, народных целителях и «белых колдуньях» того времени известно очень немногое, поскольку они действовали весьма осторожно, их клиентуру в основном составляли крестьяне или ремесленники. Периодика этой эпохи почти не содержит упоминаний об их деятельности. По-видимому, в Х1Хв. их особенно было много в отдаленных районах Англии и Уэльса.
В качестве примера здесь можно привести биографию Джона Харриса. Он родился в 1785 г. в Кармартеншире. Изучал медицину в Лондоне, но, не закончив курс, начал практиковать как знахарь (по-валлийски — dyn hysbys). Клиенты приезжали к нему издалека, даже из Кардиффа. Свое тайное знание, по его словам, он получал главным образом от общения с миром духов. Он также занимался астрологией, являясь ее убежденным сторонником, и использовал «магическое зеркало» для предсказания будущего. Местные жители уверяли, что раз в году он уединялся в отдаленном и безлюдном месте, чертил магический круг, произносил соответствующие заклинания и с помощью самого Дьявола обновлял свои сверхъестественные силы на весь следующий год!
Вполне возможно, что именно его вера в точность астрологического предсказания в некоторой степени явилась причиной одного несчастного случая, закончившегося для него трагически. Изучив расположение планет на день своего рождения, он пришел к заключению, что в его гороскопе есть «смертельная дирекция», выпадающая на конкретный день в 1839 году. Потому в этот день он оставался в своей постели, надеясь или избежать приближающегося несчастья, или, что более вероятно, спокойно встретить свой конец. Внезапно его разбудил крик, что в доме пожар. Харрис поспешил принять участие в тушении пожара. Таская ведра с водой на крышу, он поскользнулся, упал с лестницы и в результате сломал себе шею. Сейчас он покоится на кладбище в Кайо. Скромная надпись на его могильном камне гласит: «Хирург Джон Харрис».("Деятельность Харриса продолжил его сын, который умер десятью годами позже. Интересные и более подробные сведения об отце и сыне можно найти в брошюре Артура Ми «The Harrieses of Cwrt-y-Cadno».)
Трудно определить, в какой степени магия выжила в ХIХ в. на интеллектуальном и философском уровне. По крайней мере, мы точно знаем, что некий маг использовал сложную енохианскую систему магии, разработанную Ди. Об этом говорят оставленные им конспекты. Вполне вероятно, что были и другие, изучавшие теоретические аспекты магии. Когда в 1791 г. в свет вышли первые номера «Conjuror's Magazine» («Журнал Волшебника»), в редакцию сразу же хлынул поток писем от людей, интересовавшихся главным образом астрологией, но при этом явно обладавших некоторыми знаниями о таких предметах, как ритуальная магия и алхимия. Уильям Гилберт, часто публиковавшийся в этом журнале, фактически пытался заработать на жизнь изготовлением талисманов. Он писал: «Изготовление талисманов — великое искусство, которым я полностью овладел в результате упорной борьбы с его противниками… Поэтому мне будут платить и платить хорошо».
Он также учредил или пытался учредить школу, в которой учили бы «Астрологии и Духу, а также сущности и применению талисманов». Плата за обучение составляла от 20 до 150 фунтов в год. Гилберт, кажется, даже предпринял попытки прибрать к своим рукам весь рынок по продаже талисманов (он не мог быть большим), угрожая разрядить и сделать бесполезными изделия конкурентов! Он дал такую рекламу:
Никакие талисманы, никем не могут быть произведены в будущем, кроме моих учеников. И я сведу на нет силу всех талисманов, кроме тех, которые сделаны под моим руководством или мною самим." (Дополнительная информация о Гилберте и о журнале, для которого он писал, содержится в увлекательной книге Эллика Хоуи о современной астрологии «Дети Урании».)
Конец XVIII в. был отмечен некоторым ростом интереса к магии и другим «герметическим наукам» со стороны дилетантов и аристократов. В значительной степени это было связано с готическим возрождением, вылившимся в моду на всевозможные поделки в средневековом духе. Так, например, в 1784 г. начали издаваться «Небесные науки» Эбенезера Сибли. Несмотря на то, что в них давались инструкции по демонстрации таких псевдонаучных экспериментов, как создание иллюзии цветка из пустоты, и что они вмещали в себя большой раздел по магии и материал о том, как оживить труп с помощью некромантии, эти публикации в общей сложности представляли собой продукт, созданный теми же общественными силами, благодаря которым возникла псевдоготическая архитектура, а готический роман "3амок Отранто" имел литературный и финансовый успех.
Намного серьезней была работа Фрэнсиса Барретта «Маг» (1801). Ее использовали в качестве учебника в школе по изучению ритуальной магии и алхимии, основанной автором в Мэрилебоне. Тем не менее даже в этой книге ощущалось заметное влияние неосредневекового романтизма, особенно в иллюстрациях.
Подобным образом магическая традиция развивалась и во Франции, где были схожие социальные условия. Таро, необычная колода из 78-ми игральных карт, поспешно отнесенная к азартным играм и считавшаяся цыганским орудием обмана, начала интересовать любителей древностей. В 1784 г. Курт де Гибеллин (Кур де Жеблен) продвинулся в этом вопросе дальше всех. Он опубликовал книгу, в которой не только утверждал, что система Таро берет свое начало в древнем Египте, но и что вся колода является не чем иным как упрощенной версией «Книги Тота» — легендарного собрания учения жрецов священного Хема. Вскоре многие стали разделять взгляды Курта де Гибеллина, и к началу Великой Французской революции карточные гадания и другие формы предсказательных искусств были уже весьма распространены среди парижан.
Такие представления бытовали до середины ХIХ в., когда Элифас Захед Леви (настоящее имя — Альфонс Луи Констан) заявил, что вся колода Таро и в особенности 22 карты старшего аркана неким образом связаны с Древом Жизни, то есть с традиционной системой символов каббалы как в еврейской, так и в христианской версиях. Однако основная заслуга Леви состояла не в рассуждениях о карточных гаданиях, а в том, что он фактически вывел на поверхность всю тайную магическую традицию в той романтизированной форме, которую она впоследствии приняла.
Элифас Леви — в дальнейшем я буду употреблять это имя, так как Леви предпочитал называть себя именно так, — родился в Париже в 1810 г. в семье бедного сапожника. Детство он провел в крайней нужде, но все же счастье улыбнулось ему: он оказался чрезвычайно смышленым ребенком. Так, некто, знавший Леви еще подростком, называл его «пожирателем книг». Вырваться из своего убогого окружения ему удалось обычным путем — он поступил в семинарию св. Сульпиция, где бесплатно готовили католических священников.
Но мятежный дух Элифаса Леви заявил о себе уже с первых дней учебы. Мари Гебхард, его ученица, которая позднее стала теософом, поведала в своих воспоминаниях о неповиновении Леви администрации семинарии и последующих наказаниях, которым он подвергался по распоряжению своих духовных наставников. Тем не менее он легко сдал необходимые экзамены (впрочем, в те времена они не были слишком сложными) и стал дьяконом. Однако получить более высокий духовный сан ему не удалось, поскольку он занимался так называемыми «чуждыми учениями». Насколько я знаю, ни один из авторов, писавших о Леви, не раскрывает, что это были за «учения». Я полагаю, что Леви обратился к своеобразным полурелигиозным, полуполитическим учениям фанатичных сторонников экстремистского «Французского роялизма», которые впоследствии стали известны как «Спасители Людовика XVII».
Около 1838 г. Леви подружился с Альфонсом Эсквиросом, эксцентричным романтиком, который позднее опубликовал роман «Маг», Среди персонажей книги оказался целый гарем женщин-зомби, железный робот, непрестанно проповедовавший о достоинствах целомудрия, и гермафродит, посылающий письма на Луну! Именно через Эсквироса в 1839 г. Леви познакомился с Ганно и стал его учеником.
Ганно проповедовал что-то вроде революционного роялизма и верил в то, что он в некотором смысле является реинкарнацией Людовика XVII и его жены Марии Антуанетты. Как член секты Ганно, Леви занимался миссионерской деятельностью, за что в 1843 г. подвергся, как он говорил, «великим преследованиям», а в 1847 г. был арестован и посажен в тюрьму. Со временем иллюзии Леви по поводу этого псевдомессии развеялись, хотя это случилось уже после написания им «Евангелия Свободы», религиозно-социалистического трактата, который своим бредом о черепах тиранов, наполненных кровью, и т. п. напоминает худшие работы Ламенне. В дальнейшем Леви зарабатывал на жизнь литературной поденщиной — он написал целый том для объемного «Словаря христианской религии», который был направлен на поддержание абсолютного авторитета римского папы.
