горло, после чего трупы снова были выставлены в проемы.
Северная башня скрылась в дыму, над южной трепыхалось знамя сарацин, город был близок к падению. На стенах, примыкающих к башне, здорово поредело. Оставшиеся в живых после двух атак были изранены, обескровлены и сломлены. В их душах не осталось мужества, только страх перед смертью. Дав часовую передышку и перестроившись снова, третья волна сарацин смыла со стен всех до единого, кто имел на плечах плащи с крестами. Восточную башню впрямую не атаковали, заваливая ее защитников стрелами с боковых подходов. Укрывшись за телами убитых, рыцари огрызались редкими вылазками на узких лестницах, ведущих от стен на площадку башни. Длинное копье здесь было весьма кстати, не позволяя врагу сделать нескольких шагов до цели. В третий раз за сегодняшний день услышал Копьеносец сигнал сарацинской трубы, принесший ему передышку, но на сей раз это была не команда к отходу, а победный звук. Город пал, на башне осталось двое живых рыцарей.
–– Что будем делать, брат? – спросил его последний товарищ по оружию.
Копьеносец кинжалом провел по губам, показывая тому, что находится под обетом молчания, и занял свою позицию. Через полчаса, уложив две дюжины неверных, он остался один на вершине из груды тел, со сломанным копьем и стрелой в шее. В грудь его нацелилось не меньше двадцати лучников. На площадку поднялся хорошо одетый военачальник в одеждах с золотым шитьем, с дорогим оружием в руках, украшенных драгоценными перстнями.
–– Твое имя, воин?
–– Копьеносец, – ответил Копьеносец.
–– Саладин дарует тебе жизнь, можешь идти.
Знатная особа с интересом рассматривала противника, которого приходилось миловать, хотя он забрал у Аллаха множество верных сынов.
–– Я дал обет, что не покину Иерусалима.
–– Кому? Саладин освобождает тебя от обета.
–– Я дал обет Иисусу.
Сарацин пристально посмотрел в глаза рыцаря, подумал и махнул рукой солдатам, те опустили луки и оставили площадку. Над всеми башнями города были подняты знамена, кроме Восточной. Она еще целую ночь оставалась непокоренной, пока утром не обнаружили истекшего кровью Копьеносца, только после этого над Восточной башней был поднят стяг Саладина.
2
В части Безвременья, которое есмь Сейчас, над голограммой города Иерусалим, которое есмь Здесь, совершался Локальный план. Два Иерарха, известных как Иисус Христос и Аллах, были удручены. Тридцать тысяч душ, вибрирующих под именем Христа, и сто тысяч под именем Аллаха стояли на нисходящем Луче уничтожения тел, на прямом пути деградации своей эволюции. Половина душ, пребывающих Здесь в ближайшем Сейчас, покидала земной план с разорванными контрактами. Место вознесения Христа оказалось точкой сосредоточения людской ненависти. Сознание людей не воспевало Идею Сына Бога, а хваталось за камни, по которым Он ступал, будто камни становились при этом святыми и целебными. Локальный План вел через физические истязания тела к деформации Души в сторону ненависти к ближнему своему. Остающиеся на земле тела не сближали вибрации Имен Иерархов к Единому Имени Бога, а еще более разносили их друг от друга, понижая уровни и самих Имен Иерархов. Свободная воля собравшихся Здесь и Сейчас душ совокупно работала на Альтернативный Мир, локальный План был полностью на руку ему. Иерархи знали: нужны хотя бы две души, по одной из каждого лагеря, кто не проявит вибрацию общей ненависти, уже захватившей общий План цепкими пальцами. «Сейчас» в виде начала действа приближалось, но души не находились, и альтернативный План окрасился в ультрафиолет Торжества. Иисус видел многие созвучные ему Души и с той, и с другой стороны, но страх блокировал Луч Любви, идущий от него к ним. «Альтернатива» начала выстраивать мизансцену. Голограмма Иерусалима заполнилась актерами. Тех, кто находился снаружи, было втрое больше. Иисус прекрасно помнил этот город. Принимая в нем телесные страдания, он и не предполагал, что люди продолжат Его Путь подобным образом и изберут дорогу Падения, а не Вознесения, испытывая при этом муки умерщвления плоти. Над одной из башен он нашел молящуюся душу. Конечно, это был не единственный, кто молился, но это был единственный, не просящий за себя. Он желал встречи с Иисусом, ради которого оказался здесь. Он желал встречи с Иисусом, которого не нашел в другом месте, и он давал клятву Иисусу не покинуть своего места, пока сам Иисус не встанет рядом со Словом Своим. План менялся. Иисус принял обет, кармическая связь возникла, Иерархи получили возможность управлять планом. Теперь уже Аллах распростер взор над своим эгрегором в поисках души, которая ответит пионеру Плана. Альтернатива ускорила действо. Энергозатраты на Искривление времени с их стороны были огромны, последствия непредсказуемы. Непозволительно менять планы Создателя без компенсации. Несколько душ, притянутые светом Христовой связи с одной душой, отдали своих Хранителей ей. Душа оставалась в неповрежденном теле, хотя вокруг тысячи душ покидали тела каждую секунду. Сейчас Локального Плана заканчивалось. Человек, имеющий связь с Христом, остался один в окружении актеров чужой труппы. Но Иисус не мог спуститься к нему, Иерархов у плана двое. Схождение одного приведет к дисбалансу, другому же Иерарху никто сердце не открыл. Но нет, вот вторая душа, вибрирующая на имени Аллаха, открывает себя через своего врага. План соскальзывает с Луча ненависти.
3
Ночь была холодной. Башню продувало с запада свистящим ветром. Копьеносец умирал. Сарацины пощадили его, понимая, что с такой раной он не жилец. Копьеносец лежал на площадке, прислонив к себе древко разбитого копья, и старался не поворачивать голову. Стрела в шее не беспокоила его, кровь медленно покидала тело. Он смотрел на звездное небо и думал о Христе. Зачем мне Иисус, что сказал бы Он при встрече? Как стыдно было бы мне отвечать о стольких лишенных жизнях, как стыдно мне было бы за то, что пришел в град Христов за смертью, а не за жизнью вечной. Слезы катились из глаз рыцаря, он прикрыл веки, но яркое свечение заставило открыть глаза снова. Голова его лежала на коленях человека в светящихся одеждах. Боли в горле, как и стрелы, не было. Небесные звуки наполняли его разум покоем и радостью. Он догадался.
–– Это ты, Иисус?
–– Да, Копьеносец.
–– Ты пришел ко мне?
–– Нет, это ты пришел ко мне, один из многих тысяч. Я ждал всех, но тебе рад больше всего.
–– Ты не покинешь меня?
–– Нет, рыцарь. Бог никогда не покидает того, кто сам пришел к нему.
К неосуждению!
А кто судья?
Пронзит мгновение,
Не я, не я…
1Судейская
