Ознакомительная версия.
Обыкновенное молоко или пища богов, эликсир жизни, символ возрождения, бессмертия, доброты, заботы, сочувствия, изобилия и плодородия – выбирайте, что вам больше по вкусу!
Некогда Небо и Земля были едины. Но однажды, говорят легенды, между ними, навсегда их разделив, легли пропасти и воды. И все же остался путь, связывающий мир земной и мир небесный, символами которых стали два берега. Путь этот узкий и опасный, но единственно возможный – по мосту. Подобно мировому дереву, лестнице, космической оси, мост соединяет разные состояния бытия. Берег, от которого мост начинается, – это наш мир, другой берег – мир изначальный, мир истинной реальности, область бессмертия.
Мост – символ перехода из мира живых в иной мир. После смерти, рассказывают скандинавские мифы, все души пройдут по этому мосту. Кому-то дорога лежит в обиталище Хель, в подземный мир; кому-то – по радуге в страну богов Асгард, в Вальхаллу. Но по этому мосту могут пройти и живые: многие великие герои древних сказаний проходили по нему в поисках бессмертия.
Герой финского эпоса «Калевала» Вяйнемейнен, чтобы попасть в потусторонний мир, должен был перейти через мост из мечей и ножей. Легендарный китайский царь Му, путешествуя к царице Запада, перебирался с одного берега реки на другой по мосту из рыб и черепах. На пути мифологических героев всегда ждали препятствия, испытания, встречи с хранителями порогов – границ в другой мир. Именно поэтому появился обычай взимать плату за переход по мосту, оформлять вход в это особое пространство арками, рассказывать об испытаниях, используя знаки, эмблемы, скульптуру, – такая традиция существовала и в Древнем Риме, и в Китае, в Европе и в Америке. На «калиновом мосту» русские богатыри вступали в единоборство со змеем. Под тонким, как волос, мостом путника, потерявшего равновесие, ждали чудовища. По мосту – лезвию меча шел, испытывая муки и страдания, Ланселот к месту заточения Гвиневеры.
Смысл опасного перехода – в восстановлении связи между Небом и Землей. В испытаниях герои обретают мудрость, осознавая великое единство, стоящее за противоположностями проявленного мира (именно поэтому в легендах и мифах часто появляется символ-парадокс, предполагающий преодоление ограниченности рационального ума: игольное ушко, тропа-волос, проход между жерновами и т. д.). Вернувшись из своего путешествия, герои восстанавливают на земле истинные и справедливые законы, возвращая миру утраченную целостность, а людям – надежду и смысл жизни. Верховные правители и жрецы Рима носили титул «понтифик», то есть «строитель мостов».
Проход по мосту подобен проходу сквозь Время. Река дней, река времени течет не останавливаясь, унося с собой все и вся. И только стоящий на мосту оказывается в вечном настоящем, глядя на отражения в потоке.
Река времени уносит любимых, и все же влюбленные встречаются на мостах или проходят под радугой, взявшись за руки, зная, что встречи на земле лишь продолжение встреч на звездных мостах.
Сегодня осталось мало древних мостов. Иногда их разрушало время, иногда – стихии, чаще всего – сами люди, не ремонтируя и не обновляя их вовремя. Теперь больше говорят о стенах, которые разделяют, а не о мостах. И все же, наверное, каждый из нас когда-нибудь замирал, глядя на мост, освещенный огоньками фонарей. Может быть, это воспоминание поможет душе жить в мире, где появляется все больше стен.
Папоротник
Анна Кривошеина
Раз в год, на Ивана Купалу, в самую короткую ночь, в глухом лесу, под березой с тремя стволами от одного корня, зацветает папоротник. Горит его цветок, как огонь. Найдешь его – в любом деле удача будет.
Но ведь папоротники, реликтовые растения, живущие на Земле со времен динозавров, никогда не цветут – это всем хорошо известно! О каком же таинстве жизни говорит эта легенда, что существует не одну тысячу лет?
Июнь – время расцвета, кульминации жизни: никогда больше не увидишь такой яркости красок, такой неги и такого радостного буйства. Все готовится к одному из важнейших моментов в жизни природы и человека – летнему солнцевороту.
Чередование дня и ночи, света и тьмы имело очень большое значение для всех древних народов: в нем проявлялась основополагающая двойственность мира, у которой было множество выражений. Само время состоит из постоянного чередования противоположностей: жизни и смерти, тепла и холода. Как сутки делятся на две половины, так и год делится на лето и зиму. И на границе двух периодов всегда проявляется таинственная сила, одновременно несущая и добро, и зло. А потому точки поворота года традиционно считались и опасными, и дающими новые надежды.
С днем летнего солнцестояния связан важнейший славянский праздник Ивана Купалы. Это водораздел года, с которого начинается его вторая половина, идущая к зиме.
В ночь на 24 июня люди не спали – уходили на ритуальные холмы или на поляны у рек, жгли костры, пели, водили хороводы и ручейки. И только те, «кто чист душой», могли после полуночи идти искать папороть-цвет (жар-цвет).
Как говорит легенда, бог Солнца Ярило, благодетель людей, каждый год в купальскую ночь посылает на землю огонь, который разгорается в цветке папоротника, что стережет жар-птица. Человек, нашедший и сорвавший ярко-красный, распускающийся лишь на мгновение «царь-огонь», обретает магические знания и умения: все незримое открывается ему отныне, он получает способность видеть тайные клады, понимать язык всякого дерева и травы, речь зверей и домашних животных и сам может становиться невидимым. Папоротник на Руси часто называли разрыв-травой и верили, что одного прикосновения его цветка достаточно, чтобы открыть любой замок, разорвать любые путы, снять железные кандалы.
Много красивых легенд и историй связано с папоротником, но все они рассказывают об одном прекрасном таинстве летнего солнцестояния: в этот период, на границе двух времен, когда открываются двери между небом и землей, человек способен почувствовать и увидеть то, что обычно скрыто от его глаз. Он получает шанс дать душе освободиться из своей повседневной тюрьмы, открыть новые горизонты, почувствовать себя бессмертной, дать ей отдохнуть.
Искать папоротник – значит искать волшебные состояния души и сердца, пусть короткие, но истинные, подлинные, которые помогают дотянуться до неба и посмотреть на весь мир другими глазами.
Раз в год, на Ивана Купалу, дается возможность увидеть двери в небеса. И лишь от упорства, настойчивости и жажды высокого зависит, сможет ли человек достучаться до них – сможет ли найти огненный цветок. И в этом – магия солнцестояния, которую мы создаем собственными руками.
…А из золота дан сыну своему Ивану пояс большой с жемчугом, с каменьями, пояс золотой с капторогами, пояс сердоличен золотом окован.
Духовная грамота Ивана Калиты 1328 г.
Сегодня пояс в любом костюме – украшение. Но в прежние времена он являлся одной из ключевых деталей костюма. И кроме чисто практической задачи – удерживать одежду – имел еще и символическую функцию. Пояс как бы отделял верхнюю часть тела от нижней и, видимо, высшее от низшего в человеке.
Со времен древних цивилизаций эта полоска ткани, кожи или сухой травы несла представление о социальном статусе человека, его благосостоянии, чести, отражала перемены в жизни.
Пояс – обязательная принадлежность костюма египтян, греков и римлян. В античной Греции не подпоясывали своих хитонов только танцовщицы и гетеры. В Риме отсутствие пояса расценивалось как забвение обычаев и варварская неотесанность. Без пояса можно было по явиться лишь на погребении и некоторых религиозных церемониях.
К поясу зачастую подвязывалось оружие. Выражение «подпоясаться» в значении «вооружиться», «собраться в поход» можно найти еще в «Илиаде» Гомера. В Западной Европе настоящего рыцаря называли «опоясанным», пояс входил в рыцарские атрибуты наравне со шпорами. На Руси ременные пояса также являлись знаком мужского и воинского отличия. Женщины их никогда не носили, надевали вязаные или плетеные. Выражение «отрешить пояса» означало «лишить воинского звания». Особой славой пользовались пояса из кожи дикого тура. Интересно, что ремни дружинных воинов были почти одинаковы по всей Восточной Европе.
На поясе в старину держалась часть необходимого имущества. Орудия ремесла носили за поясом цирюльники, писцы, лекари. В пояс нередко зашивали ценности. В Скандинавии связка ключей у пояса была своего рода символом власти хозяйки дома. К поясу привешивали мешочек для разных мелочей, назывался он «карман». Так что идея поясной сумки – отнюдь не современное изобретение. А пришивать карманы к платью начали только в XVI в.
В некоторых арабских странах не надо спрашивать подростка, достиг ли он совершеннолетия, – достаточно взглянуть, подпоясан ли он. Пояс из верблюжьей шерсти говорит о том, что его владельцу минуло 15 лет и он уже взрослый, отвечающий за свои поступки человек.
Ознакомительная версия.
