Позади гун находится та часть Бога, с которой стремится соединиться человеческое сознание, но врата к Богу находятся как раз между двух гун. И достичь их очень трудно, так как они чрезвычайно малы. Это игольное ушко, через которое ни одному человеку еще не удавалось пройти. В этом случае настойчивое стремление духовного воина, его постоянная бдительность приводит к тому, что он однажды получает награду за свои усилия. С другой стороны ворот, ведущих к истинному внутреннему существу, навстречу настойчивым усилиям человека, стремится его истинное «Я», чтобы, выйдя на передний план обожествить сознание человека. И эта Божественная милость может быть дана каждому человеку, настойчиво стремящемуся к познанию в себе Божественной истины.
Человек как волна в бесконечном Божественном океане. Основание волны соединено с бесконечностью. Поэтому каждый из нас должен думать, что основой его существования является бесконечный Бог. Но если волна своим широким основанием беспрепятственно переходит в породивший ее океан, то человеческое сознание, разделенное ментальными сущностями, имеет очень узкий канал, соединяющий его с бесконечным Богом. Внешнюю часть человеческого существа разрывают, растягивают в разные стороны его страдания и удовольствия, его ненависть и его любовь, его страхи и стремление защититься от разрушения и смерти любыми мыслимыми способами. А путь к Богу, чем дальше, тем становится уже, и внешний мир бросает человека из стороны в сторону, чтобы он не мог войти в узкую дверь, ведущую к истине. И трудно найти равновесие, не оступиться, не упасть. Это время, когда нужно быть предельно внимательным ко всему, с чем приходишь в соприкосновение, потому что все может быть соблазном и отвлекать от все более суживающегося пути. Узкий путь — это путь возрастающего внутреннего покоя. Но этот покой не приходит сам собой. Человек должен осознать всевозможные внешние и внутренние влияния и остаться отстраненным от них. И чем уже путь, чем более глубоким становится внутренний покой, тем ощутимее становятся даже легкие влияния, тем труднее удержаться и не быть захваченным этими влияниями. И тогда приходит время, когда человек должен не только отстраниться своим сознанием от всевозможных влияний, но и физически отстраниться от взаимодействия с внешним миром. Это должно продолжаться до тех пор, пока не будет перейден мост, узкий как лезвие бритвы — на той стороне вечность, на той стороне истина, которая в этом случае объединяет оба берега пропасти, через которую прежде был перекинут этот узкий, как лезвие бритвы мост. Теперь нет границ между внутренним и внешним и нет границ между Божественным и материальным. Человек стал Божественным существом, через которого Бог воплотился на земле. Человек стал каналом Божественной мудрости и любви, поток которой будет изливаться на всех, кто готов принять истину.
Можем ли мы утверждать, что человек, имеющий много знаний, знает истину? Можно ли думать, что религиозный человек — это человек лишенный эгоистических помыслов и устремлений? Конечно нет, потому что знания и религия — это внешние атрибуты человеческого сознания, которые для эго служат пищей так же как те, которые связаны с материальными устремлениями человека. Поэтому человек ставший на духовный путь, однажды приходит к месту, где начинается его глубокое уединение, в котором он остается один на один с Богом.
Привязанность к вещам всегда опосредована, так как вещи нужны, во-первых, для благосостояния человека, во-вторых, они нужны для престижа человека, в-третьих, вещи нужны человеку как свидетельство надежности его положения в мире перед самим собой. Но человек остается привязанным к вещам и тогда, когда их у него нет по разным причинам: он может сожалеть об утраченном, может желать приобрести какую-то вещь и при этом привязывается к ней еще не имея ее у себя; может завидовать тем, кто имеет вещи, которые он сам приобрести не может. Подарив какую-нибудь вещь, он продолжает чувствовать себя пусть не полным, но все-таки собственником, хотя бы с совещательным голосом. Он может быть привязан к идее, которая как некая ментальная вещь дает ему иллюзорную опору. Человек привязан к законам, которые определяют его возможности и его свободу. Не менее прочно он привязан к мнению других людей, которые нередко могут определять его мировоззрение и поведение, и даже отношение к миру. Он может быть привязанным к своим мнениям, к своим отношениям к кому-либо или к чему-либо; может быть привязан к обычаям и традициям; к своему прошлому, даже если оно полно отрицательных событий. И, наконец, человек привязан к самому себе. Он в центре всех привязанностей. Он как паук в центре паутины, только в данном случае он не ловец мух, а сам пойман своей собственной паутиной.
А теперь давайте представим себе привязанности как некие реальные узы, которыми опутан человек. И эти узы он считает для себя необходимыми, и без них он жить не может. Это и есть клетка, которую человек построил для себя сам.
Однако есть еще одна клетка, в которой человека держит природа. Но если первую клетку человек иногда может как-то осознать, то клетку, в которой его держит природа, он редко осознает. Первая и самая прочная клетка — это принцип рождения и смерти. Для человека она настолько безусловна, что он практически даже не сопротивляется ей. Затем следуют гуны и эмоции, которые определяют состояние и поведение человека. Потом следует так называемая физиология, которой противостоять почти никто не может. Затем следуют стадные инстинкты, действие которых человек обычно не осознает, но которые во многом определяют не только его состояние, но и поведение.
И все привязанности, которые держат человека в многослойных клетках, по мере их удовлетворения нарастают. В соответствии с этим возрастает и человеческая алчность, что постепенно приводит к распаду человеческой личности. Чем более человек несвободен, тем уже его сознание. Практически в таких случаях сознание заполнено фантомами вещей, к которым он привязан, и нет в нем места для чего-то нового, потому что сознание может усваивать только то, что соответствует багажу привязанностей, да и то, часто в незначительной степени.
Искренность в материальном мире
Если мы говорим об искренности отношений между людьми, о состояниях в которых мы были совершенно искренними, то обычно имеем в виду захваченность. Чем более мы захвачены, тем в большей мере, по нашему мнению, мы искренни: "Я искренне хотел этого", "я искренне переживал", или "я искренне хотел ему помочь, а он даже не заметил моего к нему отношения". Искренность не может быть продиктована эгоизмом, и поэтому она ничего в замен не требует. Искренность — это состояние сердца, и поэтому она не является следствием чего-то внешнего. В искренности не может быть лжи, она не может быть приукрашена и не может быть затемнена, потому что она — неискаженное отражение истины. Если человек говорит, что он искренен, то его слова означают, что в нем нет искренности. Если человек осознает свою неискренность, то это говорит о том, что он приближается к искренности. Полностью искренним может быть только тот человек, у которого трансформированы не только ментал и витал, но и физическое тело. Потому что тело смертно, а смерть не может быть истиной. Смерть — это ложь. Чтобы осознавать свою искренность и приумножать ее, надо всегда смотреть, а что стоит позади того, что я делаю или говорю. Не пытаюсь ли я из этого строить свою значимость или защищать то, что у меня еще сохранилось от моих прошлых значимостей. Когда при общении с другими людьми в нас что-то страдает, то не вскрывает ли это общение в нас нечто, что мы хотели бы скрыть или, по крайней мере, запрятать даже от себя подальше. Может быть, в этом случае нам следует не возражать, не защищаться, а перетерпеть, чтобы осознать то, что в нас так страдает. Но даже в том случае, когда нам удается освободиться от какой-то части наших несовершенств, мы должны быть постоянно бдительны, так как изгнанные несовершенства некоторое время спустя вновь возвращаются и найдя свое место не занятым, занимают его и тогда мы вдруг осознаем, что проделанная нами прежде работа не дала ожидаемого результата. Таким образом, на пути к искренности необходимо не только освободиться от какого-то несовершенства, но и быть в дальнейшем бдительным, потому что несовершенства имеют тенденцию возвращаться. В стремлении быть искренним важно не только осознавать свои несовершенства, но и не давать им возможность проявлять себя. То, что имеет право на проявление, набирает все больше сил все настоятельнее утверждает себя. В том же случае, когда мы не позволяем какому-то несовершенству проявлять себя, оно теряет свою энергию и постепенно переходит в состояние, когда может быть трансформировано. Как узнать, трансформировано ли какое-либо наше несовершенство. Если оно не возвращается и никак больше не проявляет себя и нам не нужно делать усилий, для того чтобы сдерживать это несовершенство, и все это проверено временем, то мы можем надеяться, что одно из наших несовершенств трансформировано. При духовной работе самым важным является установление внутри себя покоя, который не нарушается даже в том случае, когда вокруг бушуют бури.
