Итак, наблюдатель 1 является, по-видимому, единственным смертным наблюдателем.
* * *
Читатель, надеюсь, отметит, что изложенные выше принципы сериализма выведены не из эмпирических доказательств нашего «феномена», связанного со сновидениями, а получены в ходе прямого анализа того, что с логической точки зрения должно быть свойством любой вселенной, в которой время имеет длину, а события переживаются последовательно.
Таким образом, доводы в пользу нашего «феномена» двоякого рода — логические и эмпирические. И в этой книге ход исследования мог бы быть иным. Мы могли бы начать с анализа того, что означает факт переживания событий в их последовательности, а по завершении анализа указать на вероятность нашего «феномена» — вывод, надо признаться, очень тривиальный по сравнению с по-настоящему важными открытиями. Затем мы могли бы описать эксперименты, проведенные с целью проверить правильность этого вывода. В результате мы получили бы научный отчет, составленный в традиционной манере.
Однако наш случай — особенный. Ибо очевидно, что, хотя «наблюдатель в бесконечности» ничуть не величественнее и не трансцендентальнее нашего собственного крайне невежественного Я, он все же начинает выглядеть устрашающе, как полностью развившаяся «animus». В части I мы уже отмечали, что вера в animus, по-видимому, зародилась в процессе изучения сновидений. Припоминая свои сны, дикари и малообразованные люди могли додуматься лишь до мысли о том, что сновидения переносят их в сферу существования, ничуть не похожую на обыкновенную, будничную жизнь, которую они ведут, находясь в бодрствующем состоянии. Их верование сочли ребяческим и абсурдным. Будь это на самом деле так, пришлось бы признать, что идея души имеет сомнительное прошлое.
Вот почему мне показалось уместным сначала вызвать дикаря на суд и эмпирически доказать, что порой его сновидения действительно дают ему, его «ясновидящим» и его «прорицателям» веские основания для веры в то, что сфера сновидений есть нечто, совершенно отличное от сферы яви, и что его высшее Я обладает определенной степенью свободы во временном измерении — свободы, недоступной бодрствующему человеку.
Поэтому доказательства, изложенные в части IV, могут быть оценены по достоинству.
Поскольку всякое наблюдение есть наблюдение, ведущееся «наблюдателем в бесконечности», всякое мышление в поле 1 (автоматическое переживание последовательности состояний мозга, расположенных во Времени 1) есть мышление именно этого не всегда ясносознающего индивидуума. Но является ли такое обозрение поля 1 единственно доступным для него родом мышления? И всегда ли то, что представлено в данном поле, столь автоматично, как мы предполагали в ходе нашего анализа?
Допустим, что неконечный наблюдатель (ваше обычное, повседневное Я) наблюдал в поле 2 (линия GH на рис. 12) образ b, относящийся к состоянию мозга bb' (вертикальная линия), которого пока еще не достигла точка пересечения линий GH и О'О". Иначе говоря, вы увидели во сне будущее событие. Затем, через один-два дня, когда поле 2 передвинулось на G" H", вы пережили это событие наяву. Далее представим, что после того, как вы увидели ночью вещий сон, утром следующего дня, когда поле 2 передвинулось еще только на G'H', вы, руководствуясь некими — благими или дурными — мотивами, записали свое сновидение на листе бумаги.
Очевидно, что след, оставленный в памяти переживанием во сне состояния мозга bb', не относится к состоянию мозга сс', где находилось поле 1 — точка О — в момент записи сновидения. Значит, если рассуждать предельно логично, этот след должен быть где-то в другом месте.
Таким образом, акт записи сновидения на основании воспоминания о нем есть прямое вмешательство в автоматическую последовательность мозговых событий, совершавшихся во Времени 1. (В главе XXIV мы рассмотрим вопрос о том, как отразится подобного рода вмешательство на нашем графике.) А процесс рассуждений, позволяющий вам выбрать значимые для вашего интеллектуального исследования детали воспоминания о сновидении (причем само воспоминание не находится в поле 1), не может быть простым обозрением состояний мозга, расположенных в поле 1.
Рис.12.
Итак, по указанным выше причинам мы обязаны разрешить вам воспользоваться запечатленными в памяти следами и интеллектуальным снаряжением совсем иного рода, иначе говоря, добавочными и ненаблюдаемыми в поле 1.
Что можно узнать о них?
Давайте посмотрим, что происходит в момент засыпания.
Ваш фокус внимания становится четырехмерным и наталкивается на четырехмерные представления — представления, охватывающие не отдельные моменты Времени 1, а целые его периоды. (Для сновидящего Время 2 есть, разумеется, конечное время.) Эти расположенные в поле 2 представления включают в себя чувственные явления, воспоминания и цепочки ассоциативного мышления, относящиеся к вашей обычной повседневной жизни. Однако все они воспринимаются вами как более или менее (в зависимости от степени концентрации вашего фокуса) протяженные во Времени 1. Наблюдаемый же субстрат, как всегда, стационарен. Видимость движений в трех пространственных измерениях можно создать по аналогии с тем, как возникает видимость движений в поле 1, когда вы бодрствуете, т. е. за счет перемещения фокуса внимания в направлении Времени 1 — но при непременном условии, что четырехмерный фокус способен сжиматься в данном измерении до размеров, не слишком превосходящих те размеры, которые он имеет тогда, когда в часы бодрствования следует и концентрируется вокруг подлинного трехмерного фокуса в поле 1.
Однако если наблюдатель 1 бездействует, как то бывает в сновидениях, движущийся трехмерный фокус не может служить ориентиром; и при отсутствии такого движущегося и позволяющего концентрироваться объекта вам довольно трудно удерживать ваш четырехмерный фокус концентрирующимся практически ни на чем во временном измерении 1 и неуклонно перемещающимся в этом направлении.
Ссылка на вашу способность к концентрации, разумеется, свидетельствует о том, что вы есть нечто большее, чем абсолютно пассивный наблюдатель; признав за вами способность вмешиваться в ход событий, мы едва ли можем отказать вам в способности к концентрации внимания, которая непременно должна быть задействована при осуществлении такого вмешательства.
Изложенное выше очень точно объясняет свойства непосредственно наблюдаемых в сновидениях явлений. На протяжении всего сновидения вы пытаетесь интерпретировать приснившуюся сцену как последовательность трехмерных видов, аналогичных тем, которые вы воспринимаете в поле 1. И слишком большая протяженность во Времени 1 вашего фокуса постоянно подводит вас. Нет ничего неподвижного, на чем могло бы задержаться внимание. Все находится в текучем состоянии; ибо ваш взгляд постоянно охватывает и «то, что было незадолго до», и «то, что будет сразу после» искомого момента Времени 1. Из-за ваших всегда обреченных на неудачу попыток удерживать фокус сконцентрированным сюжет сновидения разворачивается как серия разрозненных эпизодов. Например, вы отправляетесь в путешествие и оно неожиданно заканчивается. Вы упорно пытаетесь удерживать внимание перемещающимся в направлении, привычном для вашего бодрствующего и наблюдающего сознания, т. е. в направлении Времени 1. Но ваше внимание постоянно расслабляется. И когда вам удается вновь сузить внимание, оно нередко оказывается сфокусированным не на том месте, и вы опять наблюдаете какой-нибудь уже виденный эпизод сновидения. Вы начинаете отслеживать то, что вы — будь вы в бодрствующем состоянии — опознали бы как цепочку ассоциативно связанных образов; но в середине путешествия ваше внимание чуть-чуть расслабляется, и тогда сразу вслед за первым образом из цепочки вы вполне можете увидеть заключительный образ. В результате получается тот удивительный сплав ассоциативно связанных, но (на самом деле) разделенных несколькими звеньями образов, который известен (см. часть 1) как «интеграция». Так что войти в дом, не проходя через двери, есть, разумеется, одно из банальнейших событий в четырехмерном мире.
Впрочем, крайне редко ничто не нарушает ваш сон. Ваш мозг то и дело возбуждается, реагируя на какой-нибудь случайный поток нервной энергии, означающий, что поле 1 натолкнулось на нечто доступное наблюдению. Тотчас внимание (1, 2 и т. д.) фокусируется на этом месте. Но когда внимание 1 снова исчезает, а поле 1 снова попадает в пустое пространство, среди поставляемых сновидением образов возникает четырехмерный образ, центром которого только что был образ, относящийся к полю 1. Происходящее здесь аналогично моменту засыпания. Более того, в данном случае воспринимаемые в поле 1 телесные ощущения, например, боль или холод, смешиваются с подлинными сновиденческими образами, поскольку внимание в поле 1 то появляется, то исчезает. Но стоит вниманию задержаться на подобного рода ощущениях, как вы обнаружите, что проснулись.
