Наставник задумался на минутку и затем продолжил: — Существуют случаи, и ты о них еще много раз услышишь, когда монахи или другие люди представляют себя великими, в отличие от того чем они являются на самом деле. Эти люди создают мыслеформы, которые со временем становятся их сущностью. Я сейчас вспоминаю случай, происшедший со старым, поразительно невежественным монахом из Бирмы. Вначале это был рядовой монах. Он ничего не понимал, но, поскольку был нашим братом, принадлежал нашему ордену, всегда мог получить у нас свой кусок хлеба. Как многие из нас, он вел одинокий образ жизни, но не уделял должного внимания занятиям медитацией, созерцанием или другими полезными вещами. Он воображал себя не рядовым монахом, идущим по пути Просвещения, а могущественнейшим человеком Бирмы, великим Принцем, принадлежащим к всесильному сословию и обладающим огромными богатствами. Вначале это было просто бесполезное и безобидное развлечение. Но никто не осудил его ни за бесполезные фантазии, ни за пренебрежение духовными задачами, и с течением времени смиренный монах исчез, а на его месте появился надменный принц — несчастный действительно поверил в свои фантазии. И однажды он заговорил с Настоятелем так, словно тот был его слугой. К сожалению, Настоятель не был столь миролюбивым, как некоторые из нас, и шок, пережитый бедным монахом, был настолько велик, что поверг его в состояние психической неуравновешенности. Но ты, Лобсанг, не должен беспокоиться о таких вещах, ты устойчив и не подвержен страху. Просто запомни еще одно предостережение: страх разрушает душу. Тщетные и бесполезные иллюзии — еще один из ложных путей, так как по прошествии времени рассудок теряет связь с реальностью, а мечтания заменяют ее, и это длится на протяжении нескольких инкарнаций. Не сходи с пути и не позволяй мечтам или фантазиям искажать реальность. Это мир иллюзий, но только для тех, кто это знает. Для остальных же он может стать реальностью.
Я думал обо всем этом, и должен признаться, что я уже слышал о монахе, превратившемся в принца, так как читал об этом в книгах из Библиотеки лам.
— Благородный Наставник! — обратился я. — Каким же должно быть использование оккультных сил?
Лама сложил руки и посмотрел на меня:
— Использование оккультных знаний? Это довольно просто, Лобсанг! Мы призваны помогать тем, кто достоин нашей помощи, но не тем, кто не желает нашей помощи и не готов к ней. Мы не используем оккультные силы и способности для собственной выгоды или ради вознаграждения. Общей целью оккультизма является помощь в чьем-то развитии и помощь миру в целом, не только человеческому, но и животному, и Природе вообще.
Мы снова были прерваны службой, начавшейся в храме рядом. Поскольку продолжать разговор во время богослужения было бы непочтительно по отношению к Высочайшему, мы умолкли и сидели в тишине, освещаемой мерцающим светом слабо горевшей масляной лампы.
Было очень приятно лежать в прохладной высокой траве у подножия Парго-Калинга. Сзади надо мной круто поднималась к небу стена древних камней, и мне казалось, что ее верхняя точка касается облаков. Довольно удачно «Бутон лотоса», венчающий эту точку, символизировал Дух, а «листья», которые поддерживали этот «Бутон», представляли Воздух. Я удобно расположился около изображения «Жизни на Земле». Немного приподнявшись, я мог видеть «Ступени достижения». Ну что же, в этот момент я как раз делал попытку «достижения».
Было приятно лежать здесь и наблюдать за торговцами из Индии, Китая и Бирмы, двигавшимися мимо. Некоторые из них шли пешком, ведя за собой длинные вереницы животных, несущих экзотические товары из очень, очень далеких стран. Другие, более благородные, или, возможно, просто более уставшие, ехали верхом и внимательно посматривали по сторонам. Я лениво размышлял о содержимом тюков, навьюченных на животных, затем, вздрогнув, взял себя в руки: я вспомнил, зачем я нахожусь здесь! Я был здесь, чтобы наблюдать за аурой возможно большего числа людей и «угадывать» по ауре и с помощью телепатии занятия этих людей, их мысли и их намерения.
Прямо напротив меня на противоположной стороне дороги сидел жалкий слепой нищий, весь покрытый пылью. Этот оборванный человек всегда сидел у дороги и начинал жалобно причитать, когда путники проходили мимо. Меня удивило, что почти каждый бросал ему монету, с удовольствием наблюдая, как он вслепую обшаривал землю в поиске упавших монет и в конце концов находил их по звуку удара о землю, а иногда по звону при ударе о камень. Изредка он упускал какую-то небольшую монету, и бросивший ее путник обычно поднимал ее и бросал снова. Думая о нищем, я лениво повернул голову в его направлении и от неожиданности сел. Его аура! Мне никогда не приходилось видеть такую ауру раньше. Сейчас, рассматривая ее внимательно, я увидел, что он не слепой. Я понял, что он был богат, обладал деньгами и товарами и притворялся бедным слепым нищим потому, что это притворство было наилучшим из всех известных ему способов заработать на жизнь. Нет! Этого не могло быть, я ошибался, причина ошибки — в моей самоуверенности или в чем-то еще. Возможно, мои способности оказались несостоятельными. Взволнованный этой мыслью, вскочил и отправился на поиски разъяснения у своего Наставника, Ламы Мингьяра Дондупа, который пребывал в Канду-Линг, напротив. Несколькими неделями ранее мне сделали операцию, чтобы мой Третий глаз» мог шире открыться. От рождения я обладал необыкновенными способностями ясновидения, имея возможность видеть «ауру» вокруг тел людей, животных и растений. Тяжелая операция завершилась намного большим увеличением моих способностей, чем предвидел даже лама Мингьяр Дондуп. Теперь мое развитие значительно ускорилось; мое обучение всем оккультным предметам занимало все время бодрствования. Я чувствовал себя сжатым могучими силами, когда этот лама и тот лама «накачивали» меня знаниями с помощью телепатии и других необычных воздействий, возможности которых я сейчас так интенсивно изучал. Зачем ходить в школу, если можно обучаться с помощью телепатии? Зачем интересоваться намерениями человека, если можно видеть их по его ауре? Но меня просто потряс этот слепой нищий!
— О, Достопочтенный Лама! Где вы? — кричал я, перебегая дорогу поисках Наставника. Забежав в маленький парк, я чуть было не споткнулся о свои собственные ноги.
— Вот как! — улыбался мой Наставник, мирно сидя на стволе спавшего дерева. — Ты возбужден, потому что обнаружил, что «слепой» человек видит не хуже тебя.
Я стоял, тяжело дыша, задыхаясь от обиды и недостатка воздуха.
— Да! — воскликнул я. — Этот человек обманщик, грабитель, потому что ворует у этих милосердных людей. Он должен быть заключен в тюрьму!
Лама рассмеялся мне в лицо, раскрасневшееся и обиженное.
— Но, Лобсанг, — сказал он мягко, — из-за чего здесь поднимать шум? Этот человек продает услугу так, как другой — молитвенные колеса. Люди дают ему мелкие монеты, чтобы их считали щедрыми, это позволяет им чувствовать себя добродетельными. На некоторое время такой поступок увеличивает уровень их молекулярной вибрации, возвышает духовно и приближает к Богам. Это способствует их нравственному совершенствованию. Монеты, которые они дают? Пустяк! Они не ощущают их потери.
— Но он не слепой! — сказал я сердито. — Он грабитель!
— Лобсанг, — сказал Наставник, — продавая услугу, он не причиняет вреда. Впоследствии, побывав в западном мире, ты обнаружишь, что там рекламируются вещи, которые вредны для здоровья, делают уродами еще не родившихся детей и превращают практически нормальных людей в сумасшедших маньяков.
Он похлопал по упавшему дереву и жестом предложил мне сесть рядом. Я сидел и барабанил пятками по коре дерева.
— Ты должен учиться использовать одновременно способности к телепатии и видению ауры, — сказал Наставник. — При использовании одной из них без другой твои умозаключения могут быть неверными — как в данном случае. Важно использовать одновременно все способности, сосредоточивая все силы на решении любой проблемы. Сегодня после полудня я должен уехать, и достопочтенный лама-врач Чинробнобо из больницы в Мензеканге будет говорить с тобой. И ты будешь говорить с ним.
— О! — сказал я уныло, — но он никогда не разговаривает со мной, даже никогда не замечает меня!
— Все изменится — так или иначе — сегодня после полудня, — сказал Наставник.
Так или иначе! — подумал я. Это выглядело очень зловеще.
Мы с Наставником пошли назад к Железной Горе, задержавшись на один миг, чтобы по-новому взглянуть на древнюю, но всегда насыщенную свежими красками резьбу на камне. Затем мы поднялись по крутой каменистой тропе.
— Эта тропа как жизнь, Лобсанг, — сказал лама. — Жизнь похожа на трудную и каменистую тропу, со многими ловушками и западнями, но если настойчиво стремиться — вершина будет достигнута.
