на голый живот Тахры Бея, затем один из них взял кузнечный молот и стал энергично наносить удары по камню. Тело факира оставалось таким же напряженным и оцепеневшим, как будто было железным, и нисколько не поддавалось под огромным давлением и весом. В конце концов, камень раскололся надвое, и его части с грохотом свалились на пол. Два помощника подняли Тахру Бея и, поддерживая с обеих сторон, поставили на ноги. По всей видимости, он совершенно не осознавал, что случилось, и не испытывал никакой боли. Врачи с интересом обследовали его и обнаружили, что лезвия кос не оставили на коже даже царапин! И все же на животе виднелась большая красная отметина от гранитного блока.
Это суровое испытание не оказало на Тахру Бея никакого влияния, как будто он лежал на мягком ковре. Это напомнило мне представления не самых искусных йогов, которых я встретил в Бенаресе. Они сидели и спали на острых гвоздях, и я ушел от них, испытывая скорее отвращение, чем восхищение.
Затем факира положили на доску, утыканную длинными гвоздями, обращенными остриями вверх. Один из помощников встал на него, опираясь одной ногой на грудь, а другой на живот. И снова, когда врачи обследовали Тахру Бея, на его обнаженной спине не осталось ни малейшего следа от проникновения гвоздей. Его пульс достиг 132 ударов в минуту.
Факира подняли на ноги. Мы наблюдали, как его веки затрепетали и глаза медленно открылись. В течение пары минут после пробуждения его глазные яблоки вращались. Тахра Бей напоминал человека, только что пробудившегося от сна, который унес его в неведомые дали. Следующие полчаса эти глаза оставались странно неподвижными. Мало-помалу он возвращался к жизни. Факир предпринял отчаянное усилие, чтобы вдохнуть воздух, открыв рот так широко, что мы увидели, что его язык завернут назад. Вдохнув, он засунул палец в рот и вернул язык в нормальное положение.
Теперь Тахра Бей полностью вернулся из того состояния каталепсии, в которое так быстро погрузил сам себя.
Отдохнув одну-две минуты, он подвергся другим испытаниям, которые должны были доказать, ощущает ли он боль или нет.
Факир попросил врачей проткнуть его щеки парой шляпных булавок, и один из них аккуратно проделал это. Шляпные булавки прошли через каждую щеку под таким углом, что их концы вышли через рот. Врачи знают, что на теле человека существуют определенные места между двумя мускулами или нервами, где можно без вреда пронзить плоть. Поэтому в данном случае с особой тщательностью были выбраны самые чувствительные участки на лице этого человека. Затем врачи вогнали в его щеки толстые шпильки. Тахра Бей находился в полном сознании и прекрасно понимал, что происходит, хотя, похоже, не ощущал ни малейшей боли от этой процедуры.
Еще более поразительным было, когда он позволил другому доктору вонзить кинжал в его горло перед гортанью, причем кончик кинжала появился наружу, пройдя под кожей почти дюйм (около 2,5 см). Некоторые врачи, которые естественно и совершенно справедливо были настроены скептически, очень внимательно осмотрели зрачки факира, чтобы понять, сузились они или расширились. Таким способом можно было установить присутствие или же отсутствие в его теле какого-то наркотика. Медики подозревали, что перед демонстрацией Тахра Бей тайком принял какое-то средство, чтобы сделать себя нечувствительным к боли. Однако они обнаружили, что его глаза выглядят совершенно нормально. Когда все предметы были извлечены, на коже факира не было заметно даже капли крови. Некоторых врачей это так удивило, что они настаивали на том, чтобы порезать лицо Тахры Бея осколками стекла и вонзить спицы в его горло. И все же даже после таких испытаний он не истекал кровью. Медики втыкали стрелы и шляпные булавки в его плечи и грудь – все с тем же результатом.
Чтобы продемонстрировать еще одну загадочную способность, которой он обладал, Тахра Бей позволил вонзить большой острый нож себе в грудь. Затем оружие вынули, но кровь из раны не текла. Доктор выразил желание увидеть, как льется кровь, дабы убедиться, что факир был ранен по-настоящему. В тот же миг последний сделал так, что из раны хлынула красная жидкость и залила всю грудь – довольно жуткое зрелище. Врач был удовлетворен, а египтянин силой воли остановил кровотечение. Это несказанно удивило некоторых из присутствующих. Спустя десять минут рана практически зажила.
Один из помощников зажег факел и провел им вдоль левой ноги факира снизу до середины бедра. Мы слышали, как его кожа и плоть слегка потрескивали от жара, однако его лицо оставалось спокойным, неподвижным и невозмутимым.
Другой врач все еще сомневался, считая, что Тахра Бей тайно принял какой-то сильнодействующий наркотик. Он послушал биение сердца факира в тот момент, когда к телу последнего прикасался огонь. Оно нисколько не изменилось. Если бы египтянин страдал от боли и скрывал это или даже совладал бы с ней благодаря феноменально сильной воле, его сердце, несомненно, забилось бы значительно чаще, лицо побледнело бы, проявились бы и другие признаки тайного страдания. Более того, если бы Тахра Бей принял какое-то средство, например кофеин, то его дыхание не осталось бы нормальным.
Другие опыты включали вонзание длинных стрел в грудь факира прямо над сердцем, а также в его руки таким образом, чтобы те проходили насквозь.
Затем египтянин продемонстрировал свою власть над животными, которую иногда показывают и индийские йоги. По просьбе Тахры Бея я принес кролика и курицу и положил их в корзину на одном из столов. Именно на них он обратил теперь свое внимание.
Факир взял кролика и согнул его так, что задние лапы оказались вокруг шеи животного. Зверек дернулся два-три раза, стараясь освободиться, но Тахра Бей надавил на нервный центр на его загривке и сделал над ним пару пассов руками. После этого маленькое создание осталось лежать на спине, точно в таком положении, в каком его положили, как будто мертвое. Глаза кролика оставались открытыми, и мы заметили, что, несмотря на оцепенение тела, глазные яблоки время от времени двигаются. Это доказывало, что зверь жив, хотя и не может пошевелиться. Чтобы проверить, один из нас подошел к животному и дотронулся до его глаза пальцем. Глаз тут же закрылся и открылся снова, показав, что кролик полностью сознает, что происходит, хотя и не способен двигаться по своей воле.
Тахра Бей легонько стукнул его по загривку, зверек издал крик, подпрыгнул, снова обрел способность двигать лапами и радостно бросился бежать вокруг стола. Он ничуть не пострадал от мучительного эксперимента.
Подобный опыт был проведен и над курицей, которая повиновалась так
