Однажды ноябрьским вечером, около шести, я вышла из студии, но, вспомнив о чем–то, решила вернуться. В ожидании, когда можно будет перейти улицу, я увидела худенькую фигуру молодой девушки, одетой в серое. У нее были длинные, ниспадающие волосы. Девушка, уклоняясь от машин, быстро перебежала на другую сторону улицы и вошла в магазин.
Я остановилась в изумлении при виде старомодной гривы длинных волос в сегодняшнем Лондоне, заполоненном стрижеными головами, и по той причине, что перед дверью она обернулась и, кажется, улыбнулась мне. А кроме того, она держала в руках огромный пучок пармских фиалок. Свежие фиалки — в ноябре!
Когда я все–таки пересекла дорогу, то спросила у продавщицы из магазина, как раз поднимающей ставни: «Кто была эта милая девушка с пучком фиалок, которая только что прошла в офис м–ра Икс?». Девушка побелела, взглянула на меня и произнесла шепотом: «Мисс, вы видели её? Мы часто чувствуем запах фиалок, но никто из нас её не видел! Это единственная дочь м–ра Икс. Она умерла шестнадцатилетней, много лет назад, и говорят, у неё были длинные вьющиеся волосы до талии, и она любила фиалки больше всех других цветов!».
Позднее я узнала, что пожилой джентльмен кремировал любимую дочь и хранил пепел в специальной урне в нише офиса. Поэтому я думаю, что это был случай «фокусирования» маленького любимого духа.
То, что я видела её, это вполне определено, и такая же правда, что никогда до этого я не слышала о дочери м–ра Икс».
4. Высказывания западных мыслителей о вере и о смерти
Эмиль Людвиг, биограф:
«Я верю в божественность природы, как это понимал Гете, и не верю ни в одну из учрежденных религий. Так же чужды мне понятия «атеист» или «агностик», как и сами эти слова. Я разделяю с иудаизмом его великие принципы, но сторонюсь их неприкрытой суровости. Я разделяю с евангелизмом его идею милосердия, но сторонюсь его посредничества между Богом и мной. С Индией меня связывает вера в вечное существование мира, но я не принимаю нирваны.
То, что люди могут ссориться и даже воевать из–за религии, для меня так же непостижимо, как и любое миссионерство в духовных вопросах. Пропаганда хороша для масс и для таких безальтернативных институтов, как государство и национальная экономика. По той же причине, по которой мы не можем убедить кого–то влюбиться, мы должны воздерживаться от этого подхода в вопросах веры, или метафизики.
Я поднимаю шляпу перед любым изображением Бога из уважения к людям, стоящим перед ним на коленях; но мне не известен ни один из домов Бога, пригодный для молитвы. Тот факт, что великолепнейший из всех храмов, афинский Парфенон, стоит без крыши, доказывает мне, что Господь испытал облегчение, выйдя оттуда из заключения.
Мораль — это нечто совершенно иное; в ней нет ничего ни от Бога, ни от религии. Два главных земных дара, красота и здоровье, являются для меня только проявлением милости некой неизвестной мне силы. Когда же мне хочется визуализировать свои мечты, они всегда принимают имена и образы богов Греции.
Я готов видеть веру только в непосредственном восприятии божественных проявлений, не приближаясь к Нему с помощью какой–либо системы. Гете сказал: «Не пытайтесь узнать, что стоит за феноменами, они сами по себе являются доктриной».
Что касается вопроса существования после смерти, я могу только суммировать свои мысли в словах, которые Гете, много раз формулируя это в течение жизни, под старость выразил так: «Убеждение в моем последующем существовании появляется во мне, благодаря концепции активности: если я работаю безостановочно до самого конца, Природа обязана предоставить мне другую форму существования, когда нынешняя не сможет больше поддерживать работу моего ума».
Я узнаю Бога в логичности конструкции кристалла не меньше, чем в баховской фуге. Я вижу Бога в умоляющем взгляде собаки так же, как и в прекрасной форме женской груди. Он является мне в пушистом обрамлении бутона магнолии и в руке ребенка, срывающей его до цветения. Я нахожу Его проявление в расцвеченных крыльях бабочки и в утренних заморозках, обрекающих её на смерть. Я узнаю Его в нынешней революции, которая пытается стереть прошлые несправедливости. Я вижу Его в пылающих глазах того, кто клянется отомстить сопернику, и в уверенной руке хирурга, после дуэли вынимающего пулю из глаза. Я вижу Его в мастерской руке Леонардо, который выписывает неземную улыбку на губах своего божественного шедевра и рисует карикатуры на человеческие типажи. Я вижу Его в игривом котенке, разглядывающем в зеркале товарища для своих игр, и в жутких глазах грабителя, следящих за жертвой. Я распознаю Бога во вдохновении, которое Он посылает мне во сне, и в длительности работы, которую я должен проделать».
Оливер Лодок:
«Как личность, я убежден в продолжении человеческого существования после смерти тела. И хотя я не готов обсуждать все достаточно подробно, эта вера происходит из научной очевидности и опирается на эксперименты и факты. Я решительно утверждаю реальность воскресения, и некоторые свидетельства того вполне убедительны. Это явление не должно рассматриваться более поверхностно, чем любой другой научный факт».
В. Тюдор Джонс:
«Центр тяжести этого вопроса находится на уровне психологии, и он скорее близок к подтверждению, нежели к отрицанию продолжения жизни после смерти. Наша смерть — рождение к высшей жизни».
Платон:
«Душа должна быть и несотворенной, и бессмертной. В том случае, если человеческая душа входит в тело животного, через какое–то время, когда это животное становится человеком, душа вновь возвращается в человека».
Жорж: Санд:
«Брошенным в эту жизнь, как в горнило печи, нам, после забытого предыдущего существования, суждено быть переплавленными борьбой, страстями, сомнениями, болезнями и смертью. Все эти тяготы мы переносим для нашей же пользы, для нашего очищения, и, если можно так сказать, для нашего совершенствования. От века к веку, от расы к расе нас сопровождает трудный прогресс; трудный, но определенный. В этом движении, несмотря на все возражения скептиков, проявляется истина. Несовершенства и горести нашего существования обескураживают и гнетут нас с одной стороны, но более благородные качества, дарованные нам, чтобы мы искали совершенствования, делают все для нашего освобождения и вырвут нас из плена страха, несчастий и даже смерти. Инстинкт божественности, всегда более сильный на свету и при напряжении, поможет нам постичь, что ничто в этом мире не умирает полностью, и что мы просто исчезаем для вещей, окружающих нас в земной жизни, чтобы повторно начать наше продвижение к добру в более благоприятных обстоятельствах».
Профессор Френсис Бовен:
«Доктрина метемпсихоза, и это можно сказать почти с полной уверенностью, была врожденной для человеческого ума. Мы можем судить об этом по её широкому распространению на Земле и по её преобладанию во времени».
Артур Месси:
«Хотя и чуждая западному менталитету, доктрина реинкарнации, тем не менее, принята большинством человечества, и так было с самых ранних времен. Есть семь наиболее популярных аргументов в её пользу, которые более разумны и логичны, нежели те, что представлены в большинстве теологических доктрин.
1. Она крайне необходима для универсальной идеи
бессмертия.
2. Она выглядит наиболее вероятной её аналогией.
3. По многим аспектам она согласуется с наукой.
4. Она востребована сущностью нашей души.
5. Это наиболее полноценный ответ на теологические представления о «первородном грехе» и «будущем
наказании».
6. Это объясняет многие загадочные явления и необычные воспоминания.
7. Только она разрешает проблему несправедливости и страдания, которые доминируют в физическом существовании.
Христианское учение «Что человек посеял, то он и пожнет» полностью укладывается в восточное представление о перевоплощении и карме.
Поскольку не существует столбовой дороги к выдающимся способностям, существование вундеркиндов и гениев — факт в пользу реинкарнации. Каждый проходит сквозь множество жизней и накапливает опыт, поэтому все мы так отличаемся друг от друга».
Авидья — неведение, невежество
Агни — Владыка огня, огонь
Адитья — группа богов, определяемая в Ведах числом 7 или 8. Затем число их возрастает до 12 (ассоциируются по знакам солнечного зодиака).
Адхарма — отвращение к религии
Акаша — эфир, единая и вечная субстанция, одна из пяти первостихий.
Аманава ггуруша [Amanava Purusha] - сверхчеловек
Апана [Арапа] — одна из пяти Пран, осуществляет управление низшими фунциями в человеческом теле, особенно выделительными
