Но зачем пускать их в мозг? Мозги нужно промывать. Просто промывание мозгов стали понимать совершенно превратно.
Христиане боятся, что кто-то начнет промывать мозги христианам, и те перестанут быть христианами. Индуисты боятся того же, потому что люди бросят индуизм. Этого боятся и мусульмане, и коммунисты. Промывания мозгов все боятся.
Но я целиком и полностью за него.
Есть старая поговорка: «Чистота приближает к Богу». Но Бога нет, так что остается только чистота. Чистота и есть Бог.
Я не боюсь промывания мозгов, потому что не сую вам в голову тараканов. Я даю вам возможность ощутить чистоту ума. Хоть раз почувствовав, что значит чистый ум, вы никому больше не позволите набивать его всяким хламом. Те, кто это делает, — настоящие преступники.
Промывание мозгов — не преступление. Преступники — те, кто ваши мозги запачкали. Пачкать чужие мозги — вот настоящее преступление, но это вытворяют по всему миру. Все религии, все политические лидеры пользуются вашими головами как туалетом. Именно эти ужасные люди осуждают промывание мозгов, хотя на самом деле это прекрасное дело.
Я промываю мозги.
И те, кто приходят ко мне, должны ясно понимать: они приходят к человеку, который намерен промыть им мозги, избавить мышление от всяких тараканов. Индуисты, мусульмане, христиане — все настроены против меня только по одной причине: они упорно набивают ваши головы тараканами, а я выгоняю этих жучков мощным напором чистой воды.
Это просто современная религиозная прачечная.
Мои усилия направлены на то, чтобы избавить ваш ум от всех традиций, условностей, предрассудков и верований. И тогда вы сможете перейти в состояние вне разума, в состояние окончательного безмолвия, где не звучит ни единой мысли. На поверхности озера сознания нет даже легкой ряби.
Вы и сами можете этого добиться. Я не говорю: «Идите только за мной, я — ваш спаситель, только я помогу вам». Это чушь. Никто вам не поможет, только вы сами можете себя спасти. А духовная независимость — единственное, что достойно звания настоящей независимости. Прочие ее формы — политическая, экономическая — поверхностные пустяки. Истинная, подлинная независимость заключается в том, что ты не зависишь ни от кого в своем духовном росте.
И те, кто пришли ко мне, становятся все самостоятельнее. Они все больше становятся собой. Вот почему они меня любят. Я не превращаю их в толпу, я каждого делаю настоящей индивидуальностью. Я не навязываю идеологий и правил. Я просто делюсь своими переживаниями. И мой опыт помогает им придумывать свои собственные правила.
Это дружба, а не отношения Учителя и учеников. Это дружба Учителя и множества потенциальных Учителей.
Мне приходится работать на двух уровнях: на вашем и на своем, куда я хотел бы поднять и вас.
С вершины холма мне приходится спускаться к вам, в долину. Иначе вы просто не услышите меня, не поверите, что вершина залита солнцем. Мне приходится брать вас за руку и вести за собой, а по пути рассказывать всякие небылицы! Но они развлекают вас, так легче идти в гору — и вы шагаете, поглощенные рассказом. Лишь поднявшись на вершину, вы поймете, зачем я рассказывал эти длинные истории. Вы будете благодарны за это, потому что иначе не смогли бы идти так долго, не смогли бы пройти этот трудный путь.
Вспомните: все учителя на свете всегда говорили притчами, историями. Почему? Истину можно сказать и так, зачем же столько историй? Просто ночь длинна, а вам нельзя засыпать. Если идти молча, вы уснете.
Вас нужно чем-то занять до самого рассвета, а истории, которые рассказывают учителя, — самые интересные, они помогают скоротать время.
Истину нельзя выразить словами. Можно только провести вас туда, откуда вы сами ее увидите.
Я вспомнил одну историю:
Один царь выходил по ночам в город, чтобы узнать, как живут его подданные. Конечно же, он делал это тайком. И его очень заинтересовал один человек — молодой, красивый парень, который все время стоял на улице под деревом. Под одним и тем же деревом каждую ночь. Наконец, любопытство победило. Царь остановил коня и спросил юношу: «Почему ты не спишь?» Парень ответил: «Люди ложатся спать, потому что им нечего беречь, а у меня столько сокровищ, что я просто не могу лечь спать, их нужно охранять».
«Странно, — сказал царь. — Я не вижу тут никаких сокровищ». «Они во мне, — ответил юноша. — Ты и не можешь их увидеть».
С тех пор царь постоянно останавливался поговорить с юношей. Тот был прекрасен, и к тому же царь потом часами размышлял над каждым его словом. Царь очень привязался к молодому человеку и решил, что тот настоящий святой, что он бережет осознанность, любовь, тишину, медитацию и просветление — вот какие сокровища он охранял. Он не мог спать, не мог позволить себе уснуть. Крепко спать могут только нищие.
История началась с простого любопытства, но позже царь начал уважать этого юношу, тот превратился для него в духовного наставника. Однажды царь сказал ему: «Я понимаю, что ты не захочешь жить в моем дворце... Но я думаю о тебе день и ночь, постоянно. И мне очень хочется, чтобы ты хотя бы погостил в моем дворце».
Царь полагал, что юноша не согласится. По его устаревшим представлениям, святые должны были отрекаться от всего мирского. Но парень сказал: «Если это правда, то почему ты раньше не сказал, что скучаешь без меня? Приведи еще одного коня, и мы поедем к тебе».
Тут у царя возникли подозрения. «Может, он и не святой вовсе? Так быстро согласился...» Но было уже поздно, он ведь сам предложил. Царь предоставил юноше лучшую комнату, предназначенную для самых почетных гостей — других монархов. Царь думал, что юноша откажется от такой чести, скажет: «Я святой, роскошь — не для меня». Но тот промолчал.
Всю ночь царь не мог уснуть. Он думал: «Похоже, парень меня обманул. Никакой он не святой...» Пару раз царь выглядывал из окошка — святой спал. Прежде он никогда не спал, постоянно стоял под деревом, а теперь перестал охранять свои сокровища. «Вот лгун! — думал царь. — Настоящий мошенник!»
На следующий день они вместе обедали. Изысканные блюда, ничего скромного и простого. Юноша явно наслаждался едой. Царь предложил ему переодеться в наряд, достойный императора, и парень с удовольствием облачился в новые одежды. А царь думал: «Как же теперь от него избавиться?» За следующие семь дней он так устал от этого, что твердо решил: «Это чистой воды шарлатан. Как же ловко он обвел меня вокруг пальца!»
И на седьмой день он заявил этому странному юноше: «Я хочу задать тебе один вопрос». «Я знаю, о чем ты хочешь спросить, — ответил юноша. — Ты целую неделю не решался задать этот вопрос. Вежливость, воспитание... Я ведь все вижу. Но я не стану отвечать здесь, в этом месте. Задавай вопрос, а потом мы отправимся покататься верхом, я найду подходящее место и отвечу».
«Договорились, — кивнул царь. — Вот мой вопрос: в чем разница между нами? Ты теперь живешь как царь, а раньше жил как святой. Какой же ты после этого святой?»
«Прикажи седлать коней!» — предложил юноша. Они поскакали вперед, и царь несколько раз спрашивал: «Зачем ехать так далеко? Почему нельзя ответить тут?»
Но они мчались вперед, пока не вышли к реке, отмечавшей границу владений этого царя. Царь сказал: «Это граница моего царства. Тот берег — другое царство. Отличное место для того, чтобы дать ответ». «Да, — ответил юноша, — и я намерен перебраться на тот берег. Можешь остаться тут, можешь пойти со мной. Выбирай».
«И куда ты намерен пойти?» — спросил царь. «Мои сокровища со мной, — ответил юноша. — Они во мне, где бы я ни был. Так ты идешь или нет?»
«Как я могу уйти с тобой? — спросил царь. — Мое царство, дворец... Тут вся моя жизнь!»
Юноша рассмеялся и сказал: «Теперь ты понимаешь разницу между нами? Я могу стоять полуголым под деревом, я могу жить в царском дворце, потому что мои сокровища всегда со мной. Сень дерева или своды дворца — для меня нет разницы. Можешь идти назад, а я отправлюсь туда, в другое царство. В твоем царстве меня уже ничто не держит».
Царь почувствовал угрызения совести. Он коснулся ног юноши и сказал: «Прости меня. Я думал о тебе дурное. Поистине, ты — великий святой. Не уходи, не оставляй меня. Если ты уйдешь, я буду горевать всю оставшуюся жизнь».
«Это нетрудно, — ответил юноша. — Я могу остаться с тобой. Но я хочу, чтобы ты прислушивался к себе. Стоит нам вернуться во дворец, как у тебя снова появятся подозрения. Лучше отпусти меня. Я дам тебе время подумать. Я могу вернуться. Для меня это не имеет значения. Но для тебя будет лучше, если я уйду. Во всяком случае, тогда ты все-таки будешь считать меня святым. А во дворце у тебя снова проснутся сомнения, ты будешь гадать, не мошенник ли я. Но если ты так настаиваешь, я готов. Что мешает мне уйти через неделю, когда ты опять начнешь ломать голову над своим вопросом?»
