Это одна из ловушек, расставленных на пути духовных искателей, но в нее могут пойматься только те, кто еще не имеет достаточно искренности. В такого рода учителях всегда можно распознать позади их слов и поведения прячущееся эго, которое часто незаметно, одним глазом подсматривает за эффективностью своей работы. Будьте внимательны и искренни и для вас не будет тайным, кто дирижер возникающей ситуации. Не забудьте, что и ваше эго в это время не против показать себя. И два эго, взаимодействуя одно с другим, делают вид, что они не замечают друг друга, а слепые люди, ведомые такого рода проводниками, уходят с пути истины все дальше и дальше — в тупики материального мира.
Лезвие бритвы, или золотая середина
Когда речь заходит о духовной работе, то часто можно слышать, что в ней человек должен пройти между Сциллой и Харибдой — между добром и злом. Но древние греки хорошо знали, что не существует добра и зла и поэтому для аргонавтов были одинаково опасны оба чудовища. Для духовного искателя тоже одинаково опасны обе ловушки — как добра, так и зла. И даже более того, ловушки добра изощреннее и привлекательнее. Они подобны сиренам, привлекающим людей своим прекрасным пением, чтобы потом пожрать их. По-видимому тем, кто читал «Одиссею» Гомера о приключении героя, проплывающего мимо острова-ловушки для мореплавателей понятно, что так называемое добро — это просто более привлекательная ловушка для ищущих наслаждения в материальном мире. Но в этом произведении даны и методы, используя которые можно избежать ловушки. Море — это жизнь в материальном мире. Корабль — это сила духа, это внутренняя опора для каждого духовного искателя. И Одиссей просит, чтобы его привязали к мачте корабля: Он полностью отдал себя в руки Божественной воли, не полагаясь на свои усилия. Его друзья, для того чтобы не быть соблазненными пением сирен, заткнули свои уши воском и таким образом смогли избежать острова-ловушки, который был так привлекателен для того, кто прекрасное пение принимал за добро. Заткнуть уши воском значит отвернуться от видимости добра, отстраниться от него и даже не смотреть в его сторону, выполняя свою духовную работу.
В действительности не существует пути между добром и злом, и равновесие, которое должен удерживать духовный искатель, не располагается между этими двумя соблазнами. Оно над ними, в преддверии истинного «Я», где искатель может найти для себя место, и наблюдать за соблазнами этого мира, принимающими облик или добра, или зла. Но пока человек вынужден пользоваться своей материальной оболочкой, которая принадлежит этому миру, он будет находиться в состоянии, когда соблазны могут захватить его и увлечь с духовного пути. И конечно, при этом добро и зло, с точки зрения человека, будут пытаться привлечь его внимание на свою сторону, чтобы хоть малая часть человеческого сознания была заинтересована каким-либо соблазном. Это приводит к тому, что по тонкому мосту осознания в сторону человека начинает течь яд соблазна, соединяющий человека с объектом внимания; и чем дольше внимание удерживается на соблазне этого мира, тем больше срастаются они вместе. Затем наступает время, когда соблазн начинает переделывать человека по образу и подобию своему. И чем дольше продолжается связь соблазна, которым может быть как добро так и зло, тем труднее будет отделить от него сознание человека. В каждом человеке есть часть, которая опирается на внешний мир, — это эго, и какого бы результата не добивался он на духовном пути, его эго будет тотчас трансформировать эти результаты в свою пользу. И если человек недостаточно восприимчив и искренен, то его внутренняя работа, будет делать его все более эгоистичным и все дальше уводить в направление его значимости. В этом случае эго подобно балласту, который становится все больше по мере того, как человек стремится оторваться от всего, что делает его рабом материального мира. И у человека, искателя истины, есть только одна надежда — на Божественную помощь, и он должен приложить все свои силы, для того чтобы выдержать атаки внешних сил. При этом терпение незаменимо. Требуется какое-то время, когда помощь придет, и в этот промежуточный период духовный искатель может оказаться как бы подвешенным: он уже оставил одну опору, но еще не приобрел другой. И в это время он особенно уязвим. Это время испытаний на искренность.
Еще о том, как асуры управляют людьми
Асуры завертывают свои скрытые цели в оболочку, которая выглядит как истина, добро или добродетель. В своей внешней части все то, что они делают или говорят, может выглядеть совершенно бескорыстно и из любви к ближнему своему. Но внутри все это имеет свою цель. Самое печальное, что когда человек говорит о своих целях, то совсем не обязательно, что в это время он имеет какие-то свои корыстные цели, он может верить, что он действительно хочет принести людям или отдельному человеку благо. Но позади его намерений, неосознаваемо для него, готовится другая цель, нередко бесчестная и корыстная. Я еще раз повторяю, что он в период своих намерений, своих обещаний действительно может предполагать, что будет поступать так, как он говорит. Происходит это с теми, кто еще не развращен, кто еще может осознавать истину и даже пытаться следовать ей. В действительности нередко все происходит по-другому. Люди, стремящиеся к власти или вообще пытающиеся иметь какие-либо блага за счет других людей могут сознательно вводить в заблуждение своих доверчивых слушателей. В этом случае можно думать, что такого рода люди полностью захвачены асурами и для них важна власть или просто какое-то влияние только с одной целью — утвердить ложь в подвластных им людях. Асурические силы могут управлять человеком и другим образом. Если они не могут преодолеть сознательность и бдительность человека, стремящегося к истине, то могут отделить часть его сознания, ослепить ее и вставить в нее совершенно изолированную от остальной части сознания идею, например греховности или же воинствующей истины, которая борется с ложью. И при токой борьбе страдает не только то, что выглядит как ложь, но и все, что находится рядом с ложью, хотя ею и не является.
Например, узнав о том что Александр Пушкин был очень влюбчивым человеком, такой блюститель морали заявляет, что он никогда не будет читать сочинения этого развратного поэта. Или, прочитав в какой-то книге о тяжелом характере Льва Толстого, может отказываться читать "Войну и мир" или другие его произведения. То есть те случаи, когда под благовидным внешним предлогом или даже опираясь на более серьезные причины, человек отказывается делать то, что полезно не только ему, но и другим людям. Полезно не в смысле корысти, а для его духовного совершенства. И самое удивительное, что при этом рождается новая логика (очень убедительная), логика борьбы за правду, за чистоту. Ум человеческий чрезвычайно гибкий инструмент, и одни и те же факты он может рассматривать как созидающие, так и разрушающие истину.
Возможны и такие эпизоды, в которых человек искренен в своих суждениях о чем-либо, особенно когда его ум уже принял духовный путь как основной принцип своего существования, а витал еще не подчинился окончательно духовным устремлениям. В таком случае мы можем видеть неадекватность витальных реакций такого человека, при совершенной сдаче его ума. Могут наблюдаться эпизоды реализации его витальных желаний и в то же время мучительное осознание, что такого рода поведение или реакция невозможны и ложны.
Особенно преуспели асуры в посевах сомнений в человеческих умах: в сомнениях правильности выбора, когда человек оказывается перед ним, и в сомнениях правильности того пути, которым он уже идет, сомнения в своих возможностях, сомнения что работа будет сделана, и сомнения в том, что эта работа вообще кому-то нужна. В таких случаях, не имея сил решить свои сомнения, обращается этот человек к другим людям, чтобы они помогли разрешить его сомнения, но их советы он находит неубедительными, этим самым еще более углубляя свои сомнения.
Родной сестрой сомнения является неверие. Неверие в существование Божественного, неверие в свои силы, неверие в возможность победы истины над ложью и всевозможные другие формы неверия, которые приводят к отвержению всего, что нередко является ростками истины или самой истиной.
Всю человеческую жизнь пронизывает страх, который имеет только одну асурическую цель чтобы человек не выходил за пределы интересов материального мира, подчинялся законам материального мира, не выходил в своих стремлениях за пределы дозволенного асурами и витальными сущностями. Человек, хотя и особое существо для асуров, так как оно имеет сознание, но для них оно не более чем домашнее животное, служащее для них одним из энергетических источников и в то же время средством их реализации в материальном мире.
