Священные врата храмов, в которых проходило посвящение в эти Мистерии, отворялись только раз в год и только для посвященных: ни один профан никогда не проникал в них. Ночь набрасывала свое покрывало на справление священных Мистерий, раскрыть таинства которых нельзя было никому в мире. Там разыгрывались живые картины страданий Вакха, который, подобно Осирису, погиб, снизошел в Ад, а потом воскрес к новой жизни; каждый посвященный получал кусок сырого мяса, которое съедал в память о гибели своего бога, растерзанного на куски титанами.
Эти Мистерии праздновались в день весеннего равноденствия. Главным их символом была эмблема плодородия, живительной энергии и порождающей силы Божества. Посвященные были увенчаны гирляндами из миртовых и лавровых листьев.
Перед посвящением в Мистерии аспирант в течение трех дней и трех ночей пребывал в полной тьме и страхе; после этого его заставляли принять участие в церемонии αφανισμός (афанизма), символизировавшей смерть Вакха – того же самого мифологического персонажа, что и Осирис. Сначала его запирали в маленькой и темной келье, в которой ему предстояло серьезно поразмыслить над тем, что он собрался предпринять; он должен был внутренне приготовиться к обретению древнейших истин и откровений первобытных теологии и философии. Это была его символическая смерть, после которой он становился основным действующим лицом церемонии собственного воскресения к новой жизни, после которой его начинали именовать διφυής, то есть дважды рожденным. Еще пока он пребывал в запертой келье, до его слуха доносился звук разыгрываемых жрецами сцен погони Тифона за мертвым телом Осириса и спасения последнего Реей, или Исидой; посвященные громогласно выкликали древние санскритские имена божеств. Затем объявлялось, что тело найдено; и кандидата тут же выпускали на волю, окруженного танцующей и радостно поющей и кричащей толпой посвященных.
После этого его проводили по символическим Элизию и Аду. «Затем, – пишет древний автор, – их развлекали пением гимнов и танцами, им сообщали возвышенное учение священной науки и показывали удивительные и поучительные картины. Теперь, когда они были посвящены и тем обрели совершенство, они становились свободны, и ничто более не стесняло их волю; они бывали увенчаны венками триумфаторов, они ходили, где хотели, в обители чистых и совершенных, беседовали со святыми мудрецами и радовались священным Мистериям, сами будучи чисты и достойны участия в них». Их обучали происхождению и цели Мистерий, опознавательным знакам и словам. Они получали звание эпоптпов, которым были ведомы истинная природа и свойства Божества и наука о Жизни Грядущей; их знакомили с учением о единстве и истинных свойствах Великого Строителя Вселенной и истинном значении древних мифов и притч, якобы повествующих о многочисленных языческих божествах; им помогали усвоить великую изначальную формулу: «Зевс есть изначальный Источник всех вещей; Он естьединый Бог,единый Сила и единый Закон для всех и вся». Затем им предлагали толкование всех окружавших их многочисленных символов и эмблем, а потом отпускали, напутствуя словами κογξ (конгс) и ομπαξ (омпакс), иначе говоря, варварски искаженной санскритской формулой «Канкша Ом Пакша», то есть «объект желаний, Бог, молчание», или «Молитесь Богу в тишине».
Среди множества символов этих Мистерий выделялся посох Вакха, который он, по легенде, однажды бросил на землю, и тот превратился в змея; в другой раз он ударил им в берега рек Оронт и Гидасп – и воды их расступились, а он прошел между ними сухим. Воду в ходе церемонии добывали, высекая ее этим посохом из скалы. Вакханцы увенчивали свои головы змеями, носили их в руках, в корзинах и вазах, а по обретении (ευpεσiς – «эурез») тела Осириса бросали живую змею на грудь посвящаемому.
Фригийские Мистерии Аттиса и его возлюбленной Кибелы и внешне, и внутренне очень напоминали Мистерии Осириса и Исиды, Адониса, Вакха. Повсеместно признается их азиатское происхождение, хотя Фригия зачастую оспаривала эту версию, стремясь вырвать пальму первенства у Египта. Фригийцы в большей степени, чем все остальные народы, смешивали ритуальные аллегории с истинным учением мистериальной религии, порождая множество дополнительных мифов и притч; поэтому даже внутри одной страны традиции поклонения Аттису и Кибеле, по общему мнению, исконным божествам Фригии, различались кардинальным образом от области к области. Насколько можно судить по трудам Юлия Фирмика, в этих Мистериях в аллегорической форме представлялись природные явления, а их священная история была повествованием о природных силах и их взаимодействии в материальном мире.
Мистерии открывались в дни равноденствий жалобными криками, плачем, воплями и траурными церемониями в память о погибшем Аттисе, а венчали их торжества в честь его воскресения.
Мы не будем приводить здесь различные версии легенды о гибели и воскресении Аттиса и о его возлюбленной Кибеле, пересказываемые Юлием Фирмиком, Диодором, Арнобием, Лактанцием, Сервием, Блаженным Августином и Павсанием. Достаточно будет привести здесь основные события легенды.
Кибела, фригийская княжна, изобретшая музыкальные инструменты и танцы, влюбилась в молодого красавца Аттиса; впоследствии или он сам в припадке помешательства оскопил себя, или это сделала с ним она в припадке ревности; потом он умер, а затем воскрес, как Адонис. В общем и целом, это та же самая финикийская история о страданиях солнечного бога, только пересказанная другими словами, при помощи иных символов и иных имен.
Кибеле поклонялись в Сирии под именем Реи. Лукиан пишет, что сам лидийский Аттис построил первый храм в ее честь и учредил ее Мистерии в Сирии. Имя Реи также можно обнаружить в трудах древнего финикийского философа-космолога Санхониафона. Именно Аттис Лидийский, продолжает Лукиан, учредил после своего оскопления Мистерии Реи и научил народы Сирии, Лидии и Самофракии соответствующим церемониям. Рея, как и Кибела, чаще всего изображалась на колеснице, влекомой львами, увенчанная цветами и с барабаном в руках. По Варрону, Кибела была богиней земли. Ее образ послужил основой для создания образов Венеры, Минервы и Селены (Луны), Дианы, Немезиды и фурий; она была украшена драгоценными камнями, а ее старший жрец облачался в пурпурную мантию и золотую тиару.
Также в день весеннего равноденствия устраивались великие празднества в честь сирийской Великой Богини и римской Матери Богов. Тогда же праздновались и Мистерии Аттиса, в ходе которых посвященных наставляли в обоснованности их надежд на вознаграждение после физической смерти; им рассказывали о бегстве Аттиса от ревнивого гнева Кибелы, о том, как он скрывался в пещере высоко в горах и как он в припадке безумия оскопил сам себя; жрецы Аттиса повторяли вслед за ним этот ужасный ритуал. Представление страстей Аттиса продолжалось в течение трех дней; первый проходил в стонах и плаче, а потом начиналось радостное празднество, во время которого, по словам Макробия, осуществлялось поклонение Солнцу под именем Аттиса. Все церемонии носили аллегорический характер, и некоторые из них, по мнению императора Юлиана, можно было как-то объяснить, а остальные навечно остались покрытыми пеленой таинственности. Таким образом, символы пережили свои толкования, как часто случалось и в масонстве; на место утраченных толкований Невежество и Суеверие не замедлили предложить новые, изобретенные самостоятельно.
По другой легенде, пересказанной Павсанием, Аттис, подобно Адонису, погибает от раны, нанесенной ему во время охоты диким вепрем в детородные органы. Что примечательно, практически все легенды о солнечном боге заканчиваются именно таким его ранением. Аттису была посвящена сосна, под которой, в соответствии с легендой, он умер; ее изображали на памятниках, посвященных этому богу, вместе с быком и бараном, первый из которых был знаком Солнца, а второй – Луны.
Поклонение Солнцу под именем Митры было также широко распространено в Персии, откуда, собственно, и происходит это имя солнечного бога, как и многочисленные символы его культа. Огнепоклонники персы почитали Солнце как сиятельный Источник живительной энергии этой стихии, дарующей жизнь Земле и пронизывающей всю Природу, душой которой она является. Эти Мистерии проникли из Персии в Армению, Каппадокию и Киликию, и только потом – через много лет – в Рим. Но в имперской столице Мистерии Митры пользовались гораздо большей популярностью, чем все остальные. При императоре Траяне они даже стали претендовать на роль государственной религии. Адриан, напротив, запретил отправление этих Мистерий, потому что, по его мнению, в их церемонии входило разыгрывание слишком жестоких и кровавых сцен; действительно, в то время в этих Мистериях практиковались человеческие жертвоприношения, и жрецы предсказывали будущее по пульсирующим внутренностям жертвы. Мистерии Митры возобновились с еще большими торжественностью и блеском при императоре Коммоде, который самолично приносил Митре жертвы, и еще шире они распространились при Константине и его наследниках, когда жрецы Митры жили по всей Римской империи, а их храмы и монументы с изображением солнечного бога можно было встретить даже в Британии.
