Людмила Шапошникова - Град Светлый

Но меньше всего хотелось бы, чтобы ситуация, сложившаяся в Советском Союзе в 30-е годы, рассматривалась однозначно и прямолинейно: с одной стороны вождь-злодей, с другой — его жертва, многострадальный народ. Народ этот, как мы уже знаем, был разным. Помните, у Бердяева? „Русь святая“ и „Русь звериная“, два полюса, две крайности, сложившиеся в России к началу XX века. Социальная революция сдвинула и перемешала эти полюса. Обстоятельства, с которыми сталкивался человек, проявляли в нем, в зависимости от уровня его сознания, или то, или другое. „Культурная революция“, подавление духовной свободы, насаждение страха и многое другое поднимали наверх „Русь звериную“ и пробуждали ее в душе человека, поставленного обстоятельствами буквально между жизнью и смертью, между тюрьмой и волей. В этих условиях каждый выживал по-своему. „Русь звериная“ составила главную опору сталинского режима, в то время как „Русь святая“ гибла в лагерях и тюрьмах. Ни один вождь, будь он семи пядей во лбу, не смог бы создать самолично в стране такой режим, если бы у него не было массовой опоры. А она была именно массовой. Механизмы, включенные Сталиным и его соратниками, действовали точно и безотказно. Яд, называвшийся „во имя свое“, в изобилии текший с высот партийного руководства, разъедал души людей, заставлял их забывать о других и понуждал их „во спасение“ идти на самые низкие поступки. 1937 год стал кульминацией сталинских репрессий. Тщательно скрываемая информация о страшных событиях просачивалась за рубеж, в другие страны, где в это время было немало русских эмигрантов. Некоторые из них писали отчаянные письма Елене Ивановне. У всех них остались в России близкие и родственники, так же, как и у самих Рерихов. Елена Ивановна, отвечая им, писала о том, что наряду с разрушением в народе живут „устремления к знанию и строительству“. „Никакая тьма, — убеждала она отчаявшихся своих корреспондентов, — не может осилить Великий План Света. Истинно, Знамя Преподобного поднялось над Страною“[240].

Святой Сергий Радонежский, защитник земли Русской, зиждитель русской Культуры, являлся тем духовным символом России, к которому обращались в самые трудные времена национальной истории. Его знамя поднялось над страною в 1937 году, когда разворачивалась основная эволюционная битва между Светом и тьмой. Потом эта битва достигнет своего апогея в годы Великой Отечественной войны, на полях сражений которой решится судьба планеты. Именно там, на этих кровавых полях, Иван Стотысячный начал осознавать смысл действительной свободы. Ибо все духовное движение войны было направлено к свободе. К свободе национальной и к свободе внутренней. Таков был энергетический результат всех человеческих усилий, духовных и физических, проявленных в то страшное время. Но не успел еще в глазах победителей померкнуть свет триумфальных салютов, как новая волна репрессий смела слабые ростки завоеванной свободы. Но вернемся к 1937 году.

Елена Ивановна, в одном из писем того времени, приводит свидетельство келаря Троице-Сергиевого монастыря Авраамия Палицына о смуте 1612 года: „Казалось, что россияне, — писал келарь, — не имели уже отечества, ни души, ни веры, что государство, зараженное язвью, в страшных судорогах кончилось… Ляхи с оружием в руках только смотрели и смеялись безумству междоусобия…Сердца окаменели, умы помрачились… Гибли отечество и церковь, скот и псы жили в алтарях, воздухами и пеленами украшались кони, пили из потиров, на иконах играли в кости, в ризах иерейских плясали блудницы, иноков-священников палили огнем, допытываясь их сокровищ… Горожане и земледельцы жили в дебрях, в лесах и пещерах неведомых или болотах, только ночью выходя из них осушиться. И леса не спасали: люди, уже покинув звероловство, ходили туда с чуткими псами на ловлю людей. Матери, укрываясь в густоте древесной, страшились вопля своих младенцев, зажимали им рот и душили до смерти. Не светом луны, а пожарами озарялись ночи“[241].

Этот отрывок был выбран Еленой Ивановной не случайно. Он как бы создавал знаковый образ того, что происходило в России в 1937 году и в концлагерях, и на воле. Мы еще до конца не знаем всего того драматического и трагического, чем был в действительности наполнен этот год. Историческая параллель, проведенная Еленой Ивановной, позволяет догадываться о многом. „Пережила Р[оссия] смутное время, — заключает она, — переживет и эту страду. Велик дух ее народа, и в страданиях и исканиях обретает он мощь непобедимую. Так суждено“[242].

Она, как всегда, оказалась права. Письма и заметки Елены Ивановны Рерих, в которых она касается самых важных и больных проблем России, могут составить целую отдельную книгу.

Предупреждения, предостережения и советы шли в Россию интенсивным потоком, но не все из них доходили, а многие снова не были услышаны.

„Тяжкие сроки, тяжкие времена! — писала Елена Ивановна в 1949 году, — Но лучшая страна станет космическою основою равновесия в мире. Страна лучшая станет страною самой строительной и самой прекрасной. Наша страна узнает ярый расцвет после уявления космических знаков <…> Никто не коснется ее. Она не будет затронута космическими знаками и пойдет путем особым, путем самостоятельным, путем сотрудничества с Силами Космическими, Силами Света“[243].

Елена Ивановна ушла из жизни в 1955 году. До самого своего конца она думала и писала о России. Сдвиг сознания в России, который произошел несмотря на все препятствия, а может быть, благодаря именно им, давал ей основание надеяться на то, что страна выполнит свою миссию, которую возложила на нее эволюция.

За несколько месяцев до смерти она написала пророческие слова:

„События сложатся неожиданно, не так, как мы ожидаем, но, как всегда, на пользу лучшей страны. Страшное время пронесется очищающим вихрем. Трудность в том, что многие еще не понимают причину и смысл совершаемого на всей планете. Новые сознания должны полюбить волну нового строительства. Новое строительство должно раскрепостить мышление, отсюда произойдут благие перемены. Накопившаяся злоба в мире разрешится потрясениями“[244].

Энергетический океан Космоса, подвижный и меняющийся, бился о берега планеты Земля, диктовал ей свои условия, предоставлял ей все новые и новые возможности. Одни комбинации, не замеченные в плотной земной материи и поэтому не реализованные, уходили в глубину Беспредельности, другие возникали оттуда, неся в себе новые элементы, новые построения. Живая Этика говорила о необходимости уметь читать книгу Космоса, видеть его движения, его грубую и тонкую энергетику, пользоваться вовремя возможностями, им предоставленными, предвидеть пути их осуществления. От создания книг „Община“ и „Напутствие Вождю“ до сегодняшнего дня протекло немало времени. Кое-что изменилось, что-то пропало, что-то появилось. Но остались актуальными те предупреждения, которые сделали Учителя. Одни из них сбылись, другим предстоит еще проявиться. „Когда человек попадает в несовершенную общину, в ужасе он устремляется в противоположность — это неправильно <…> Неудача одной общины должна быть поводом к новым общинным строениям. Так мыслите о новых возможностях!“[245] Это нам, сегодняшним. Нам же, теперешним, адресовано еще одно пророчество: „Вы увидите все миражи и будете знать непреложную действительность приближения Мирового сотрудничества“[246].

России суждено было увидеть все миражи, пройти через все иллюзии и заблуждения. Тоталитарный мираж был самым страшным уже потому, что это был мираж „светлого будущего“, который вознесся над реальным обманом и низостью, насилием и жестокостью, корыстью и предательством, подлостью и трусостью. Никогда еще в истории человечества низкие качества не излучали таких красивых миражей. Но XX век был во многом особым, как и та страна, над просторами которой гуляли обманные, но такие привлекательные миражи… Один из них, ядовитый и гибельный, назывался „новый человек“. Этот мираж был самым устойчивым и в какой-то степени самым желанным. Он сумел проникнуть в духовную суть человека и заволочь и сдвинуть своими цветными туманами нравственные ориентиры в этой сути.

Идеологи Духовной революции в первую очередь обращали внимание на духовное развитие человека. Это был эволюционный подход. Человек, в истинном смысле этого слова, начинался с внутренней его энергетики и внутренней его жизни, где формируются его духовная культура, его мышление и сознание. Именно там, в этих внутренних глубинах, идет таинственный процесс взаимодействия духа и материи, эволюционной целью которого является одухотворение последней. Через это внутреннее, духовное пространство, несущее в себе энергетику Высшего, проходит и связь человека с Высшим, без которого невозможен процесс совершенствования человека как субъекта эволюции, развитие его Духа и повышение его сознания. Формы человеческого общества создаются и развиваются под воздействием этого сознания. Менять общество, а тем более человека, начиная с материальных моментов, так же бесполезно, как создавать писателя или художника, поставив основным условием для этого наличие письменного стола или мольберта.