Через 12–15 минут мы слышим несколько очень лёгких ударов в столе: колонка падает, задевает одну из досок весов и настолько разбивает их равновесие, что звонок приводится в действие на чрезвычайно короткое время. Г. Лефран освещает и мы видим, что всё на своём месте, кроме колонки, которая лежит горизонтально на столе.
Несколько минут спустя слышится звук падения, г. Лефран освещает, и мы видим, что шкатулка закрыта.
Световые явления два свидетеля видели в три приёма. Эти явления такие сильные, как мы прежде не наблюдали, состоят из внезапного освещения, зарождающегося как будто в одной точке и распространяющегося вокруг на 10–15 сантиметров. Свет этот имеет вид электрической дуги, но бесконечно мягче и приятнее на глаз. Занятый всё время субъектом, я только один раз видел это явление, настолько сильное, что я отлично видел в глубокой темноте доски весов.
Субъект, обессиленный, задёрганный, очень утомился. Я посылаю призрак в кресло отдохнуть и подкрепить силы. Я сильно магнетизирую субъекта, чтобы поддержать сгущение призрака. Через 6–8 минут он сам бросается к библиотечному шкафу и эта внезапная перемена места болезненно отзывается на субъекте, который сильно притянут шнуром. После нескольких минут ожидания субъект откидывается назад и стонет. Звонок звонит и умолкает, когда прекращают замыкание. Г. Лефран освещает и мы видим быстро качающиеся доски весов, субъект кричит, а свидетели видят, что один конец стола, повернувшись на противоположной ножке, подвинулся на 36 сантиметров вглубь кабинета, как будто призрак толкал этот конец.
Ноги субъекта, положенные одна на другую, весьма сильно скорчились. Я прекращаю эти корчи, болезненные для субъекта, и медленно привожу его в состояние сомнамбулизма. Вызвав воспоминание о том, что произошло в последней стадии раздвоения, я спрашиваю, каким образом случилось, что во время последнего явления его ноги так свело. Он отвечает мне без малейшего колебания, что для того, чтобы толкать стол, призрак проходит между столом и библиотечным шкафом, который служить ему тогда опорой; он делает большие усилия, сгибая ноги, так что мышцы икр (двойничные и подошвенные) сильно растягиваются, и это растяжение отражается на субъекте и вызывает судорогу.
Чувствительная пластинка, которая была выставлена под действие призрака только на 10–12 минут, когда тот был малодеятелен, представляет замечательный отпечаток; нижняя часть очень хорошо обрисована, но верхняя часть тела как будто постоянно двигалась вправо и влево; головы не видно. Изображение на чувствительной бумаге тоже невозможное.
XVI. — Значительное передвижение кресла призрака. Звуки жужжания. Падение двух предметов на столе; перемещение стола. — 22 апреля, 9 часов вечера, в присутствии г. и г-жи Лефран. Небо покрыто тучами, воздух сухой, заряжен электричеством. Мой кабинет в том же порядке, как на последнем сеансе, с той разницей, что вместо открытой шкатулки на столе стоит ящик из под чувствительных пластинок, 13́18.
Я произвожу раздвоение г-жи Ламбер, которая в довольно хорошем расположении. Призрак, хорошо сгущённый, быстро направляется к библиотечному шкафу, подвинув своё кресло на 20 сантиметров в этом направлении. Г. Лефран открывает объектив. Призрак волнуется и не стоит на месте. Через 10–20 минут он возвращается в кресло около субъекта. Г. Лефран закрывает объектив, положив другую пластинку.
Я снова сгущаю призрак и через 15–20 минут субъект испускает крик боли; призрак устремляется к библиотечному шкафу и вторично двигает кресло на 28 сантиметров в том же направлении. Открывают объектив.
Призрак не стоит на месте; он идёт к двум свидетелям, которые отлично чувствуют его. Часто раздаются странные звуки, идущие как бы из ближайшего места к голове призрака, звуки похожие на жужжание крупного шершня, когда тот улетает. Это жужжанье настолько громкое, что мы все хорошо слышим его.
Неожиданно призрак бросается к столу и опрокидывает ящик и маленькую колонку на столе. Маленькая колонка даже брошена в сторону кресла призрака, почти на 80 сантиметров от стола. Несколько минут спустя субъект испускает стон и мы слышим скольжение стола по полу. Как на последнем сеансе, стол повернулся на одной ножке и противоположный конец передвинулся па 26 сантиметров. Так как субъект утомился, я прекращаю опыт. Объектив закрывают.
Я даю субъекту продолжительный отдых и затем бужу его; он в отличном физическом и душевном состоянии.
Наиболее замечательным материальным фактом было перемещение кресла, которое в два раза передвинулось на 48 см.
Две чувствительные пластинки, слабо отпечатанные, ничем не замечательны.
XVII. — Перемещение кресла призрака. Значительное перемещение стола. Пaдeниe четырёх предметов на столе. Различные шумы. — 29 апреля, 9 часов вечера, в присутствии г. и г-жи Лефран. Несколько раз шёл ливень; температура слегка понизилась, я топлю печь. Стол и свидетели на своих обычных местах. Деревянная колонка, о которой уже говорилось, маленькая коробка из картона, тяжёлый дубовый ящик 7́9́23 см, на котором лежит большая кампенна, стоят вертикально на столе.
Я произвожу раздвоение г-жи Ламбер, и когда призрак достаточно сгустился, он быстро идёт к библиотечному шкафу, двинув своё кресло на 4 см. Г. Лефран открывает объектив фотографического аппарата. Призрак очень спокоен. Через 8 — 10 минут субъект, которого я держу за руки, испускает крик боли и бросается на меня. В ту же минуту две ножки стола скользят по полу, а другие две, поднятые на воздух, тяжело падают и валят четыре предмета на столе; кампенна с грохотом катится по полу и останавливается под креслом призрака. Г. Лефран закрывает объектив.
Призрак возвращается к субъекту в состоянии распадения. Я снова сгущаю его; через 8 — 10 минут он стремится на своё обычное место, ещё подвинув своё кресло на 17 см. Г. Лефран открывает объектив со второй чувствительной пластинкой. После 4–5 минут выжидания субъект болезненно кричит, стол с шумом скользит по полу и колонка падает на пол. Г. Лефран закрывает объектив.
В два раза стол придвинулся ко мне на 66 см. Ещё впервые мы наблюдали такое перемещение.
Субъект очень волнуется. Я успокаиваю его и медленно прекращаю раздвоение, чтобы вернуть его в сомнамбулическое состояние. Допрошенный в этом состоянии по возвращении памяти, он говорит нам, что когда в первый раз стол передвинулся, призрак тянул его, подняв за один конец, и когда вдруг опустил стол, все предметы на последнем попадали. Он хотел притянуть стол до меня, но у него не хватило сил.
Мы снова слышали жужжанье и шумы в род стуков, и мы заметили, что эти звуки исходили с библиотечных полок, в 2–3 метрах от места, занимаемого в то время призраком.
Разбуженный, субъект в отличном физическом и душевном состоянии.
Обе чувствительные пластинки едва запечатлены.
VII. — Действие на стенометр. — 14 ноября 1907 года, 5 часов, в присутствии г. Дюбуа и моего сына Гастона.
Кабинет мой приготовлен для этого опыта следующим образом. Поставлены два кресла в том месте, где стояла скамья для массажа, одно для субъекта, другое для призрака по левую сторону субъекта. Перед креслом последнего поставлен столик таким образом, чтобы субъект, выдвинувшись вперёд, мог свободно положить руки на столик. Стенометр Жоара поставлен на другой столик перед креслом призрака, который не касается первого столика, так что сознательные и бессознательные движения субъекта не могут передаваться ему. Так как уже было темновато, то нам слабо светит свечка, поставленная на расстоянии трёх метров от инструмента. Чтобы следить за движениями стрелки, оба свидетеля помещены близ аппарата, не прикасаясь к нему, а также к столу, на котором тот стоит.
Когда эти приготовления были сделаны, перед раздвоением я предлагаю Леонтине удобно сесть около стола с инструментом и протянуть правую руку к одному из концов стрелки, ни до чего не прикасаясь. Через 6–8 минут было замечено уклонение на 13 градусов.
Затем я прошу Леонтину пересесть в приготовленное для неё кресло и произвожу её раздвоение, стоя по правую её сторону. Когда сгущение призрака кажется мне достаточным, я выдвигаю вперёд верхнюю часть тела субъекта, кладу её руки на стол, вытянув правую руку до локтя. Я принимаю эти меры предосторожности потому, что призрак естественно принимает положение субъекта и повторяет его движения. Затем я предлагаю призраку протянуть, ладонью вверх, правую руку к одному концу стрелки аппарата, который как раз у него под рукой, и постоять неподвижно, чтобы получилось уклонение. Оба свидетеля заметили, что стрелка не двигается уже, по крайней мере, минут 10–12.
Я энергично магнетизирую субъекта, чтобы поддержать сгущение призрака. Стрелка начинает уклоняться, сперва весьма медленно, как будто должно было установиться некоторое общение между ним и инструментом, затем быстрее, так что через несколько времени, минут 5–6, по нашему определению, стрелка уклонилась на 48 градусов. Я перестаю действовать на субъекта, выпрямляю его и хочу, чтобы призрак тоже выпрямился и перестал действовать. В силу приобретённой скорости, весьма медленно, стрелка уклонилась ещё на 2 градуса и стала неподвижна.
