Да что там римляне и греки! Еще в XVIII веке подобные монументы считались творением тех самых исполинов, которые, как повествует Библия, населяли Землю до Потопа («В то время были на земле исполины… это сильные, издревле славные люди». Быт. 6, 4). В Германии гробницы, оставшиеся от эпохи мегалитов, и поныне зовутся Hünenbetten, Hünengräber, «логовами великанов», «гробницами великанов». Им, этим загадочным богатырям минувших эпох, которые разбрасывали горы, как камни, посвящено немало легенд, бытующих по всей Европе. В этих сказаниях они то поедают людей, то им помогают. В них они то страшны, как циклопы, то такие красавцы, что ни в сказке сказать ни пером описать.
Прирожденные язычники (кто бы в этом сомневался?), строители мегалитов, еще со Средних веков были изгнаны благочестивыми священниками и богословами в те мрачные дали прошлого, где люди не знали Бога. Сама память о них затаилась в тех глубинах подсознания, в тех тайниках нашей души, где брезжит что-то дьявольское, демоническое.
А для скольких суеверных примет эти камни стали настоящим оплотом, который не поколеблет никакое просвещение! В своей книге Carnac («Карнак»), изданной в 1969 году, Денис Рош приводит множество народных обычаев и ритуалов, бытующих в Бретани и тесно связанных с мегалитическими памятниками. Некоторые из них сохранялись у местных жителей вплоть до недавнего прошлого. Зачастую эти ритуалы имели отношение к культу плодородия.
Так, в одном из районов Бретани девушкам, чтобы уберечься от бесплодия, надо было, подняв повыше юбку, сесть голыми ягодицами на менгир. Сила этого камня должна была наделить их здоровьем. По той же причине бездетные женщины в Локронане приходили к «Каменной кобыле», громадному камню, оставленному здесь с незапамятных времен, и садились верхом, чтобы перемахнуть, перелететь через недуг, вставший у них на пути. А новобрачные приходили сюда в первые несколько ночей после венчания и терлись животами об этот камень. В деревне Медан женщины терлись животами о камень, чтобы родить мальчиков.
Лишь в XIX веке люди стали постепенно осознавать, что эти странные постройки из неподъемных камней воздвигнуты такими же, как они, людьми, только жившими много столетий назад. В середине XIX века, между 1840 и 1860 годами, за этими памятниками прошлого утвердилось название «мегалитические монументы». С этого времени начинают говорить и о «мегалитической культуре».
Однако на протяжении еще многих десятилетий ученые, пытаясь понять назначение этих громадных построек, выдвигали неожиданные гипотезы и давали волю самым буйным фантазиям. Столь же произвольны были и датировки этих памятников, о подлинном возрасте которых – в отличие от тех же египетских пирамид – не говорила ни единая надпись на стенах. Ни один древний автор, описавший чудеса ойкумены, будь то Павсаний, Страбон или Геродот, не оставил упоминания о них – о том же Стоунхендже, хотя греки сохранили даже подробный путеводитель по никогда не существовавшей стране – Атлантиде.
Итак, целый вихрь гипотез завертелся в умах историков, молча взиравших на мегалиты. В Англии и Франции воцарилась «кельтомания». Например, древние гробницы в здешних краях – их называют «дольменами» – нередко напоминают громадный стол. Естественно, возникло предположение, что они были алтарями у кельтов и что на этих каменных столах друиды приносили кровавые жертвы богам.
Другая группа историков вовсю предалась «египтомании». Приверженцы этой партии были уверены в том, что люди, имевшие обыкновение возводить любые постройки из многотонных камней, были лишь прилежными учениками строителей пирамид.
В сооружении мегалитов подозревали даже римлян, расселившихся всюду, где имелись эти циклопические постройки. Именно практичным римским умам, этим геометрам и солдафонам, некоторые приписывали конструкцию Стоунхенджа.
На побережье и островах Средиземного моря, наоборот, считали авторы других теорий, хозяйничали финикийцы. Они и оставили после себя подобные постройки.
И все-таки отдельные исследователи приступали к изучению мегалитических монументов, не забывая о научной объективности и используя проверенные эмпирические методы. Подлинным пионером в этой области науки стал нидерландский пастор и историк Николас Вестендорп из Гронингена. В 1808 году, приняв участие в конкурсе, организованном «Обществом наук» из Харлема, он написал работу, посвященную «логовам великанов». В своем сочинении он предположил, что эти монументы были сооружены «предками кельтов», жившими, возможно, в период между 2000 и 1500 годами до нашей эры.
Между тем в Великобритании, Франции и странах Скандинавии лишь в 1860-1870-х годах стали появляться публикации о мегалитической культуре. Например, Джеймс Фергюссон в 1872 году в своей работе, посвященной мегалитам, отстаивал мнение о том, что эти «грубые каменные монументы» были сооружены полуцивилизованными народами лишь после того, как те соприкоснулись с римской культурой. Соответственно, памятники эти, а значит, и Стоунхендж, надо датировать первым тысячелетием нашей эры.
Еще ранее французский археолог Бертран утверждал, что все европейские мегалиты были возведены одним-единственным народом, расселившимся в Европе с ее северных областей до южных. Вскоре швейцарец Бонштеттен в своем «Эссе о дольменах» привел карту всех мегалитических памятников, обнаруженных на планете, назвав ее важнейшим доводом, доказывающим, что некогда существовал «мегалитический народ», который кочевал по всему миру. Эти идеи нашли многочисленных приверженцев, и еще долгое время историки, занимавшиеся изучением мегалитической культуры, вынуждены были считаться с подобными гипотезами, не имея возможности их убедительно опровергнуть.
В конце XIX века, когда изучение древностей, бывшее зачастую уделом дилетантов, окончательно превратилось в науку археологию, наступил новый этап исследования мегалитических монументов. Описание памятников, найденных во Франции, Великобритании, странах Скандинавии, Испании, Португалии и средиземноморских островах. Раскопки и сравнительные исследования.
Всё это позволило в первой половине XX века накопить обширные сведения о мегалитических монументах в Европе и других частях света. Сегодня мы знаем, что, помимо Западной Европы и юго-западного побережья Черного моря, традиции мегалитического строительства были распространены на Кавказе, в Палестине и Иордании, в Эфиопии и Судане, в Северной Африке, Иране и Кашмире, на Аравийском полуострове и в Южной Индии. Громадные каменные гробницы обнаружены в Японии и Корее, менгиры найдены на Суматре, в Индонезии. Что уж говорить о грандиозных каменных постройках, оставленных народами, населявшими Центральную и Южную Америку! Достаточно вспомнить загадочный город Тиауанако или крепости инков.
Некоторые примитивные народы Юго-Восточной Азии вплоть до начала XX века возводили типичные мегалиты – дольмены и менгиры. В «Истории религии» Андрей Зубов сообщает, что «на острове Ниас (близ западного берега Суматры) чиновник голландской колониальной администрации Е. Е. В. Г. Шредер заснял в 1907 году на киноленту возведение дольмена на могиле вождя… хотя, надо думать, нынешние строители дольменов могут объяснить первоначальный смысл действий своих учителей не больше, чем хозяйка, пускающая в новый дом прежде людей кота».
Многое в этой культуре великих строителей древности остается непонятным и для ученых. Проблемы становления мегалитической культуры и ее распространения, проблемы датировки мегалитических памятников и их назначения всё еще относятся к нерешенным до конца проблемам истории. Правда, теперь уже никто не говорит о некоем «кочевом народе», который, мигрируя с континента на континент, не переставал собирать все встречавшиеся ему камни и обломки скал, чтобы из них непременно что-нибудь строить.
Не было и единой мегалитической культуры. Ее проявления очень разнятся в Испании и на Мальте, в Британии и Бретани. Порой они отличаются так же разительно, как одиноко стоящий менгир отличается от каменного кольца Стоунхенджа.
Миссионеры торгового флота?
Но где зародились идеи мегалитической культуры? Или – вспомнив расхожее клише «Эллада была колыбелью античности» – зададимся вопросом: «Где же лежала колыбель мегалитичности?» Было ли это на Ближнем Востоке, где за несколько тысяч лет до этого произошла «неолитическая революция» и бывшие охотники и собиратели перешли к оседлым занятиям земледелием? Или же в Западной Европе, где мегалитическая архитектура достигла своего расцвета?
Многие европейские археологи были страстными противниками догмата Ex oriente lux, «с Востока свет». Они полагали, что мегалитическая культура все-таки зародилась в Западной Европе. Так, Стюарт Пиготт считал, что громадные толосы – каменные гробницы микенских греков, представлявшие собой камеру в форме улья (так выглядит, например, сокровищница Атрея в Микенах), – возможно, возникли лишь в подражание гораздо более древним купольным гробницам Иберии, Ирландии и Бретани.
