59
Любопытно отметить сходство латинского «Longinus», Лонгин, имя собственное, этимологически восходящее к слову «длинный», и «lanceo» — «копье», "пика".
Показательно, что такой же дуализм относительно тематики «брака», «любви» существует и в христианской традиции, где божественная Любовь, Бог-Любовь и брачный евангельский символизм (Христос как Жених, души верных как девы, уготованные для брака) сочетаются с жестко аскетической практикой и этикой умерщвления эротических импульсов в телесно-сентиментальном аспекте.
Созвездие Ориона играет ключевую роль в той части Традиции, которая занимается большими вселенскими циклами, сопоставимыми с прецессионными смещениями точек солнцестояний и равноденствий относительно неподвижных созвездий. По этому поводу см. А. Дугин "Пути Абсолюта", "Гиперборейская теория" указ. соч., "Тамплиеры Пролетариата", Москва, 1997 (глава "Орион или заговор героев").
Остальные два: первый "froys att", второй "hagals att".
"Tau" — священный знак тамплиеров, а основная их эмблема — два всадника на одной лошади.
Вирт указывает на родство архаической культовой формулы «tan» с серией слов, означающих «камень» в германских языках — «stan», «stone», «Stein» и т. д. Смысловое сближение основано на идее того, что зимнее солнцестояние — нижняя точка года, неподвижная и центральная как камень, а также тяжелая, к ней тяготеет весь Год, точка гравитации, уплотнения бытия. В русском языке этому корню этимологически соответствует слово «стена». Возможно, что сюда же относится и слово «тень» (зима на полюсе время темноты, "тени"). Не исключено, что древнеперсидское слово «tan», «тело» некогда связывалось с этим смысловым комплексом — тело как наиболее плотная, тяжелая, теневая, «минеральная» составляющая живых существ. Русское «тело» имеет то же значение, оно родственно слову «тло», т. е. «дно», «низ» (откуда «утлый», «плохой», «низкий» и т. д.
От той же формулы «Burg», «город», «Berg», «гора» и т. д. Заметим, что и в русском, где b-r перешло в g-r сохранилась этимологическая связь между словами «город», «гора», «огораживать», т. е. от возвышенности в виде (b), изначальной «горы», осуществлен переход к ограждению и к обозначению того, что огорожено — городу или к совокупности выдающихся вверх объектов (другое объяснение слова «город» — множество нагороженных строений). Любопытно также, что подобная аналогия прослеживается между немецким «Brust», ("грудь", "женская грудь"), — а это слово Вирт считает происходящим из визуально сходства иероглифа двух гор и формы женской груди, т. е. от той же формулы «bi-ur» ("Burg") — и русским «грудь», с такими же согласными как и в слове «гора». Змей Горыныч, персонаж русских сказок, есть никто иной как иероглиф свернувшейся, спиралевидной траектории солнца между двух гор, двух солнцестоянческих дуг. Возможно, что на каком-то этапе Змей Горыныч был просто синонимом дуги, ur, u, т. е. Змеем-Горой. Негативность его функций в волшебной сказке является следствием его связи с зимой и солнцестоянием.
Славянское божество Велес есть ничто иное как развитие фонемы «Ul» с затвердевшим «в». Отсюда и вся специфика его мифологических действий, в которых запечатлена идея его связи с землей, с водой, с нижними регионами творения (=Года), его змеивидность, близость к животным ("скотий бог") и т. д. Борьба Велеса с Перуном (Перун ранее имел иное имя, скорее всего связанное с корнем «Il», так как его символические действия ближе всего к летнему — после летнего солнцестояния — периоду года, соответствующему идеограммам «ilx» (картинка — стрелы Перуна) и «sig» (s) есть типологизация и мифологизация соотношений лета и зимы, неба и земли, что на изначальном культовом языке выражалось как переход il в ul или их диалектические взаимоотношения. Можно сказать, что речь идет о описании движения Tiu по нисходящей дуге Года — Il-Перун (Tiu в начале спуска) поражает молнией Велеса-быка (Tiu в конце спуска), подобно тому, как в скандинавской Эдде Один (Tiu как odal, wuotan) подвесил сам себя на копье (тоже Tiu!) на Мировом Древе (и это Tiu!!!) в жертву самому себе. В изначальном космическом видении гиперборейской расы нет строго дуалистического деления — это нордическая полярная диалектика, где жизнь переходит в смерть, чтобы стать воскресением, а страдание и холод ночи несут в себе же самих пылающую роскошь весны. Мир, населенный Божиим Духом, есть сцена непрерывных сакральных метаморфоз, диалектического становления. Не случайно немецкий философ Гегель (Hegel), развивший диалектику, носил сакральную фамилию, восходящую к Hagal, к руне святости (heilig), непрерывного вращения Года, божественного становления Света.
С этой календарной спецификой волка связан древний русский обычай переодеваться на зимние святки (т. е. перед зимним солнцестоянием) в волчьи шкуры. Отсюда же и приобретшие со временем демонический характер истории о «волкодлаках», «оборотнях», «ликантропах», «человеко-волках» и «вампирах». В основе всего идея о восстании солнца из могилы зимы, из чрева волчьей пасти. Выходящий из пасти волка солнечный свет дает образ получеловека (синоним Света) — полуволка (синоним зимы). Как и многие другие дохристианские сакральные сюжеты, мотивы волкодлаков, вурдалаков, упырей приобрели отрицательные, инфернальные черты.
Появление звука «Ka» в сочетании «beork» объясняется предвосхищением весеннего воскрешения солнца уже осенью. (См. следующую часть.) По этой же логике солнцестоянческая дуга, «ur», устойчиво называется в некоторых культурах «ku», что «календарно» означает: "воскресающий Сын Божий в пещере", "под землей" и т. д.
Возможно, с формулой «b-r-g» связаны русские слова «берег» и «беречь». Здесь — смысловой перенос от изначального значения «гора», b-r, как возвышенность, на то, что за этой возвышенностью «сберегается», «скрывается», «прячется». Не исключено, что славянские языческие «берегини» были изначально не названием демонических существ, но мифологизированными древними жрицами, которые, по Вирту, осуществляли важнейшие сакральные функции в изначальной нордической цивилизации, а отправлялись важнейшие культы этой цивилизации в урочищах (урочище — от ur!), имевших имена близкие к bi-ur или bi-urka. Сама по себе нижняя часть года была связана с женским началом: в «Мать-Сыру-Землю» сходили умершие (повторяя зимний путь солнца), чтобы снова родиться из ее священного чрева. Соответственно, и в человеческом обществе над сакральными алтарями — дольменами, менгирами, капищами — отправляли культы Белые Девы, Матери, прототипы римских весталок. Сами же русалки — "подводные девы" — скорее всего являются фигурами, связанными с нижней, зимней половиной года и женским жречеством. Отсюда — "русалии".
См. предыдущую сноску
Русские слова «узел», «узы» и родственное им «вязать», возможно, восходят к той же формуле — os- и к той же идеограмме петли, odil. Петля имеет важнейшее значение в традиционном символизме. В самом христианстве Исус назван тем, кому дана власть "связывать и разрешать", т. е. затягивать бытийную петлю и ослаблять ее. Это имеет явную параллель с циклическим символизмом — стягивание петли (уз) равнозначно зимнему, "стужалому периоду Года (слово «стужать» в русском означало как раз «стягивать» — стужа, это "стягивание погоды", отсюда же и метафора «стужать» "быть одержимым злым духом", "etre hante" по-французски), а также человеческой смерти (откуда форма казни через удушение или повешение); разрешение соответствует весне, выпуску Света и тепла наружу, освобождение, "отпущение грехов", "новое рождение", «воскрешение» и т. д. Петля в виде идеограммы odil — атрибут многих древних божеств, особенно она часто встречается в индуизме — у Шивы, Кали, Вишну, Брамы и т. д.
Не исключено, что сюда же относится с слово «снег», так как он связан с зимой, а следовательно с идеограммой зимы — ing.
Иезекииль I,22, 26, 29; 10 и I,18–20.
Бытие III, 24
Исход XXV, 8
Исход XXXVI, 35
