Самый первый «непонятый гений авиации» — Дедал — известен еще тем, что по просьбе царя протянул нить сквозь большую спиралевидную раковину: он привязал ее к муравью. Мы тоже тянем свою нить…
…Средневековые розенкрейцеры называли себя также рыцарями Золотого Камня. Но камень не может быть золотым — это абсурд! Значит — метафора? Действительно, некоторые алхимические трактаты именуют Философский Камень — эту несбыточную мечту тысяч самодеятельных «алхимиков» — Золотым. Они стремились завладеть им, чтобы получать золото. Тайна Золотого Камня — не это ли настоящее «темное пламя» Ордена Розы и Креста? Символ Ордена известен. Многие исследователи розенкрейцерства видят в центре раскрытой красной розы золотое сердце. И здесь же сообщают о том, что сама красная роза символизирует сердце! Явная тавтология, «масло масляное»!.. И не странно ли — «сердце» с черенком? Да ведь это яблоко — золотое яблоко с Древа Познания Добра и Зла, самой Природой отлитая модель Мироздания! Философский Камень — тороид? Легендарный египетский маг и философ Гермес Триждывеличайший, чьи принципы полностью вошли в священную науку Ордена, писал: «То, что внизу, подобие того, что наверху». Соединив это с другой сентенцией Гермеса — «Подобное притягивается подобным» — мы, возможно, получим представление не только о форме Камня, но и о том, как он действует.
Древние книги упорно намекают на то, что трансмутация простых металлов в благородные — это аллегория. И что речь идет о «трансмутации» человеческого духа, о восхождении к совершенству. «Последний алхимик» — кавказский грек Георгий Гурджиев — прямо говорил об этом своим ученикам: «Вся алхимия — это не что иное, как аллегорическое описание человеческой „фабрики“ и ее работы по преобразованию „низших металлов“ (т. е. грубых субстанций) в металлы благородные (т. е. в тонкие субстанции)».
Золотой Камень розенкрейцеров — это человек. «Яблоко» — идеальная форма торообразного энергетического поля, окружающего тело. «Подобное притягивается подобным» — достигнув такой степени духовного совершенства, при котором личное биополе приобретает «вселенноподобную» форму, человек становится подобен Богу. Незадолго до смерти Бартини настойчиво и вполне безуспешно втолковывал эту мысль одному из своих биографов.
По расчетам Бартини, Вселенная — шестимерный тор. Совершенно умонепостижимая фигура, вообразить которую можно лишь «по касательной» к ее истинной форме. Представьте «нормальный» тор. Представьте сферу. Синтезируем эти два образа в один: громадная «сфера», составленная из «бубликов»-торов. Каждый тор — звено цепи, которое замыкается в четырех соседних «ортогональных» звеньях. Объемная — «в четырехмерном смысле» — цепь растекается по поверхности шестимерного тора Вселенной. Земная ноосфера — маленькая модель Вселенной, сцепленная из человеческих «торов». Но это лишь тень истины. Она соотносится с действительностью гораздо меньше, чем карта Меркатора — с глобусом.
…«Единство Вселенной» — так назвал Бартини одну из своих картин. В центре — неистовый взрыв света. И нечто круглое, черное, почти затмевающее невидимый источник этого света. Но именно потому не до конца ослепленный зритель различает золотые цепи, крестообразно расходящиеся от блистающего центра.
Крест. И — золотая цепь!..
…Александр Грин. Феодосия, 1924–1930 г.г. Совсем рядом — Коктебель. Хорошо знаком с Волошиным. Когда был написан «Блистающий мир», кто-то имел неосторожность похвалить автора: «Прекрасная фантастика!» Грин почти обиделся: «Какая фантастика?! Разве не понятно, что летающий человек — это символ, полет духа!»
А «Золотая цепь»?.. Повесть — аллегорический обряд посвящения: герои проходят через все соблазны в лабиринтах загадочного дворца.
— За уши притягиваете, уважаемый! — очнулся Скептик.
Но вот что пишет литературовед В. Вихров: «Совсем не напрасно Грин придает кладу гиперболизированный, символический вид: нищий бродяга Ганувер выволакивает на берег со дна морского чудовищную многопудовую золотую цепь. Золото для нищих духом…»
Золотая цепь — духовное «золото»? Это же розенкрейцеровская алхимия!
В. Вихров пишет о детстве Грина: «Мальчик слыл странным. В школе его звали „Колдуном“. Он пытался открыть „философский камень“ и производил всякие алхимические опыты…»
…Исследуя литературное произведение с «двойным дном», особое внимание нужно обращать на даты и сроки — то, что обычный читатель пропускает. Цепь выкована 6 апреля 1777 года. Зачем нам это знать? И зачем надо знать, что пять лет спустя ее утопили, а еще через сто сорок лет — нашли? Подсчитаем — получается, что цепь найдена в 1922 году. Еще три года ушло у Ганувера на путешествия и строительство дворца. Стало быть, в повести — 1925 год. Странно… События в эпилоге Грин датирует 1915 годом! И при этом утверждает, что после описанных выше событий прошло пять лет! Путаница в датах — вернейший признак зашифрованного текста — может означать то, что события следует воспринимать аллегорически. К тому же сами даты — очень удобный шифр. Потратим минутку на две важнейших даты: цепь выковали (Сотворение Мира), цепь нашли (постижение Мира). Вот простейший каббалистический расчет: 6.IV.1777 — это следует понимать, как 6+4+1+7+7+7 = 32. Правила каббалы несколько отличаются от арифметики, поэтому складываем обе цифры этого числа и получаем 5. Цепь находят в 1922 году. Проделав с этим числом то же самое, получим — 5. Пентада. Макрокосм плюс Микрокосм. 5+5 =10. Декада, священное число, символ единства Бога и Мира, Творца и Творения, знак духовного золота…
— «У Лукоморья — дуб зеленый, златая цепь на дубе том…» — продекламировал Скептик.
«Там царь Кащей над златом чахнет…» Кащей Бессмертный, он же — Кащей Трипетович, герой древнерусских былин. А в одном из греческих мифов рассказывается о царевиче Триптолеме, который прилетел на небесной колеснице («вимана»?) в Киммерию и научил скифов возделывать землю. Российский историк А. Барашков в четырех номерах журнала «Наука и религия» (№№ 9–12, 1991 г.) весьма аргументированно доказывает, что Кащей Трипетович-Триптолем, он же — Бессмертный —… атлант! И помещает погибшую Атлантиду на дно Черного моря. Правда — у турецких берегов. Возможно — где-то на траверзе города Бартина.
…Неужели и Пушкин — знал?! Темнолицый пришелец, научивший русских «великому, могучему и прекрасному» литературному языку. Кстати, Александр Сергеевич не скрывает источник информации: «И там я был, и мед я пил, У моря видел дуб зеленый, Под ним сидел, и кот ученый Свои мне сказки говорил…»
Даже если все это — забавное совпадение, интересно — почему архетип золотой цепи проявляется у писателей только в Причерноморье?
Пушкиноведы знают: «Лукоморье» — это Таганрог. Здесь таинственно исчез император Александр I, здесь жил масон Гарибальди, в этом городе бывал Пушкин и оставил на хранение какие-то пророчества. В последнюю войну через Таганрог дважды прокатывалась линия фронта — но говорят, что на город не упало ни одной бомбы! Рукопись Бартини называлась «Цепь». Он начал ее в Таганроге. Там же «Цепь» набело перепечатала машинистка Светлана Фоменко. Какое забавное совпадение: когда на стапелях таганрогского авиазавода им. Бериева начали вырисовываться контуры бартиниевской амфибии вертикального взлета, ее окрестили «Змеем Горынычем».
Заместитель Бартини И. Берлин читал первую часть «Цепи» еще в 1957 году. Этот же год проставлен на титульном листе. Четырехсотстраничная рукопись охватывает период от эпохи неолита до начала двадцатых годов нашего века. После смерти ученого обнаружили пять экземпляров первой части. Вторая часть исчезла. Говорили даже, что ее сжег сам Бартини.
«… — Простите, не поверю, — ответил Воланд, — этого быть не может. Рукописи не горят…»
«Цепь» — киноповесть. Выбор «важнейшего из искусств» не случаен: по расчетам Бартини, Солнце «мигает», как кинопроектор, дробя мир на отдельные «кадры», между которыми — провалы мрака, черные щели небытия. «То, что наверху, подобно тому, что внизу»: «киношность» бартиниевского текста — типичный алхимический прием.
И — новое совпадение! Идея «стробоскопического» Солнца легла в основу великолепной новеллы Сигизмунда Кржижановского «Собиратель щелей» (1922). Опубликована через семьдесят лет — как, впрочем, и все им написанное. Кржижановский близко знаком с Волошиным. В Коктебеле — был…
Но вернемся к бартиниевской рукописи. Действие начинается в обсерватории на вершине горы Гауризанкар, Южный Тибет. Время — далекое будущее. Очень подробно описывается устройство радиотелескопа с чудовищной разрешающей способностью. Все это поразительно напоминает «Туманность Андромеды», главу «Тибетский опыт». Но первая часть «Цепи» ко времени публикации ефремовского романа уже существовала.
