Ознакомительная версия.
Время в автобусных переездах на большие расстояния по прямым дорогам я использовал для рукописей и почты. Тогда это получалось намного быстрее, чем сейчас, когда и то и другое накапливается молниеносно. Хоть и неразборчиво написанные, мои послания из всех уголков мира много лет позволяли поддерживать связь с растущими группами друзей и содержали самые важные новости.
Сис, Кати и Томек
Сегодня все выглядит иначе. Практически каждый час будущего года распланирован, а мои великолепные помощники Кати и Томек, а также другие умные друзья при помощи своих компьютеров делают все за считаные секунды.
В Сан-Диего меня встречала Робин на белом «Кадиллаке» совершенно необычного вида. У нее появился богатый друг. Из Мексики приехала Йошико, и южная Калифорния, как обычно, превратилась в настоящее наслаждение. Образовалось много новых связей. Влияние Кармапы наиболее отчетливо ощущалось в Сан-Франциско. Многие видели его тяжело больным – это обычно смущает американцев, – но то, что он, не переставая, работал на благо других, глубоко тронуло людей и пробудило сильное доверие. Они увидели истинного Бодхисаттву.
Оглядываясь назад, я удивляюсь, что ни Ханну, ни меня не озаботило его физическое состояние. Вероятно, здесь совпали три условия: во-первых, мой ум викинга практически не замечает слабостей у людей, которых я уважаю. Во-вторых, мы связаны с ним на вневременном уровне истины и радости. На каждой церемонии Короны я видел Кармапу как море золотого света. В-третьих, он всегда показывает людям то, что помогает им больше всего. Когда ученики способны воспринимать его сияющую радость, Кармапа ее и демонстрирует. Если это невозможно, он использует любые средства, чтобы создать кармические связи. В следующих жизнях эти взаимоотношения развиваются, пока он не приведет учеников к прямому опыту вневременного ума. Если же люди открывались Кармапе на уровне сочувствия, поскольку сами знали, что такое боль и страдание, – он показывал свою болезнь. Даже когда приходил человек, увешанный полудюжиной фотоаппаратов, Кармапа находил подходящие методы. Он просто начинал играть с его камерами и фотографировал его самого, пока человек не расслаблялся хотя бы на секунду. Тогда Кармапа давал ему 100 000 вольт настоящего благословения, и тот уходил изменившимся.
…Пока человек не расслаблялся хотя бы на секунду
В Америке мне не давало покоя отсутствие роста. И перенасыщенность рынка духовных предложений была не единственной тому причиной. Свободолюбивым йогинам Кагью, нам не к лицу привлекать новых людей самовосхвалениями, заманивать обещаниями быстрых результатов и превращать их в винтики некой организации. Желая делать их независимыми, мы никого не связывали жесткими обязательствами. Это против нашего хорошего стиля. Американцы легко поддаются сектантским влияниям, и пользоваться этой слабостью было бы неприемлемо. Потому тибетцы других линий легко пристраивались к Кармапе и в его «кильватере» основывали свои собственные группы. Особенно поднаторел в этом один Ринпоче, который жил в Англии и в 1993 году прославился, издав бестселлер. Он дополнительно облегчал свою задачу тем, что выдавал себя за близкого родственника Кармапы. Этого оказалось достаточно, чтобы у жителей Запада, вечно мечтающих об идеальном мире, совсем отключилась способность различать. Они радостно подписывали любые бумаги, отзывались на предложения всяческих курсов других школ и забывали о подлинном источнике благословения.
Свободолюбивым йогинам Кагью, нам не к лицу привлекать новых людей самовосхвалениями, заманивать обещаниями быстрых результатов и превращать их в винтики некой организации.
Когда калифорнийцы выбирали более престижные школы, проблем не ощущалось. Но когда они теряли доверие или переставали медитировать – что было действительно печально, – приходилось разбираться, какую роль в этом играли мы сами. Не было сомнений в том, что многие тибетские ламы, которых отправили учить, мыслили чересчур иерархично и узко. Им недоставало доверия к западным людям, которые, собственно, оплачивали все их расходы. Из-за неуверенности в наших способностях ламы слишком редко принимали помощь и почти ничему не учились у нового для них мира. Они неуважительно относились к той зрелости, какую способна принести полноценная жизнь, и не старались делиться высшими идеалами. И хотя Кармапа часто говорил, что наполовину хороший учитель лучше, чем никакого, и что, обучая, учишься сам, если сохраняешь с ним связь, – тем не менее, от Калу Ринпоче мы получили «священную корову», которая до недавнего времени препятствовала признанию некоторых действительно хороших учителей. Калу Ринпоче настаивал на групповых трехгодичных ретритах с соблюдением полного безбрачия. А это крайне редко привлекает людей, в которых нуждается наша традиция: сильных и самостоятельных, способных вдохновлять своей радостью. Если бы трехгодичный ретрит преподносился как одна возможность из многих, все выглядело бы куда более живым. Тогда совместная работа учителей-мирян, имеющих жизненный опыт, и лам с традиционным монашеским образованием пошла бы на пользу всем.
Европа
Весной 1981-го в Европу в первый раз приехал Кюнзиг Шамарпа, главный держатель линии преемственности. Его изящный стиль открывал многим доступ к Великой печати, и Кармапа отправил его в Европу вместо себя. Сначала Шамарпа три недели учил в Шотландии, где заодно углубил знание английского языка. Остальную часть его поездки организовала Ханна. Шамарпа показал себя настолько честным и прямолинейным, что ей часто приходилось делать невозможное, чтобы защитить его от религиозных фанатиков. Безбоязненно высказывая все, что думает, он часто вынуждал людей пересматривать свои убеждения. Кюнзиг Шамарпа до сих пор не участвует ни в каких политических играх. Кармапа и Лопён Цечу Ринпоче на все сто процентов доверяли нам с Ханной, даже когда менее успешные ламы жаловались на нас. И Шамарпа, и Лопён Цечу поддерживали с нами близкую связь, с чем не всегда мирились некоторые другие тибетцы. Очень освежающе действуют поучения, в которых Шамарпа предостерегает жителей Запада от слепой веры в высоких сановников и их титулы. Сегодня его совет проверять каждого учителя и становиться самостоятельными остается краеугольным камнем нашей работы.
Кюнзиг Шамар Ринпоче
В Копенгагене людям в центре пришлось узнать много нового о политике и прессе. Одна брюзгливо-интеллектуальная газета опубликовала такое интервью, из-за которого десятки недовольных коммунистов и гомосексуалистов пытались прервать лекцию Кюнзига Шамарпы. Я слышал, что это стало для него незабываемым событием. В остальном его поездка по Европе в сопровождении Ханны прошла очень хорошо.
В 1981 году Кармапа писал нам чаще, чем когда-либо. Прочие новости с Востока звучали туманно. То мы слышали, что он совершенно болен, что только его желание помогать другим удерживает его ум в этом теле. Другие утверждали, что совсем недавно Кармапа несколько дней подряд давал благословение и выглядел ослепительно. Мы не очень беспокоились. Кармапа знал, что делает, да и уже полтора года назад он назвал месяц и день нашей следующей встречи. Каждый час приближал нас к ней. Нильс разослал по центрам приглашения к поездке, и 1 октября, снова собрав 108 друзей, мы вылетели.
Индия
Индия соответствовала своей репутации, и путешествие началось всеобщим поносом. Скальные пещеры в горах у озера Цо Пема не утратили своей силы, а камышовые острова снова двигались в нашу сторону. Мы с радостью посодействовали хорошим вибрациям места, отсоединив провода у громкоговорителей, которые с недавнего времени стали разносить индуистский шум над гладью некогда тихого озера. Я часто серьезно задаюсь вопросом: когда же буддисты Востока разовьют достаточно мужества, чтобы проделывать подобные вещи самостоятельно?
Группа пару дней отдохнула в «Tourist Camp» – самой лучшей гостинице Дели. Мы слышали, что Кармапа находится в больнице в Гонконге, хотя, покидая Румтек, он шутил и выглядел вполне сильным и здоровым.
Мы слышали, что Кармапа находится в больнице в Гонконге, хотя, покидая Румтек, он шутил и выглядел вполне сильным и здоровым.
После посещения Тадж-Махала при лунном свете – Нильс опять был нашим гидом – мы посмотрели Сарнатх, где Будда Шакьямуни учил «Четырем благородным истинам». Один профессор на пенсии, которого мы шутки ради наняли экскурсоводом, поведал нам неожиданные откровения: Будда родился и умер индуистом. В Сарнатх он заглянул с друзьями просто по пути, обходя паломником индуистские святыни.
Потом мы отправились в Раджгир, где Будда пробуждал у своих учеников мудрость и сочувствие, а оттуда – к развалинам Наланды, древнего буддийского университета. Поскольку охрана не хотела открывать ворота, 108 рослых северных европейцев стали первыми, кто за последнюю тысячу лет взял их штурмом.
Ознакомительная версия.
