Процитированный выше отрывок позволяет понять, что Шефер очень сильно хотел представить работу своего института как идеального национал-социалистического научно-исследовательского учреждения. Это было не только заигрыванием с режимом. Шефер хотел вырваться из «Наследия предков», в рамках которого ему становилось тесно. На крайний случай Шефер при помощи Бруно Бегера планировал «перепрофилировать» «Наследие предков» и значительно расширить сферу его деятельности. Попытки Шефера установить тесные связи со Свеном Хедином привели ктому, что 16 марта 1943 года он был назначен неофициальным руководителем всех естественно-научных проектов, осуществляемых в рамках «Аненэрбе». Надо сразу же заметить, что таковых с каждым днем становилось все больше и больше. Показательный отъезд Шефера со всеми своими сотрудниками в замок Миттерзилль намекал, что в истории «Наследия предков» начиналась новая эпоха.
Война против Советского Союза, начавшаяся с операции «Барбаросса», с самого начала мыслилась верхушкой рейха как война идеологическая, как «крестовый поход» национал-социализма против большевизма. Первые успехи германской армии, равно как и общая недооценка возможностей советских войск, привели к тому, что в Берлине готовились в ближайшее время праздновать скорую победу. С этой точки зрения нет ничего удивительного, что уже в июле 1941 года в Третьем рейхе началась подготовка к военным действиям против британской Индии. Ожидая быстрого и благоприятного для Германии исхода войны, немецкие части, оказавшиеся на Восточном фронте, должны были продолжить свое наступление. На этот раз удар должен был наноситься через Кавказ по Ирану Некоторое время спустя военные акции должны были начаться в Афганистане. Отброшенные (согласно планам Гитлера) за Урал советские войска не могли серьезно помешать этому продвижению. Гиммлер не был бы Гиммлером, если бы не попытался извлечь из военных успехов вермахта выгоду для себя и доя своих эсэсовских структур. Продвижение немецких войск все дальше и дальше на восток стало поводом для планирования Гиммлером еще одной оригинальной акции. 10 августа 1942 года Гиммлер отдал Приказ о начале подготовки к «тотальному исследованию» Кавказа. Отдел Центральной Азии и экспедиций «Наследия предков» должен был начать готовить «военно-научную экспедицию», которая должна была исследовать все кавказские народы и этносы по образцу тибетской экспедиции 1938–1939 годов. В то время как немецкие части захватили нефтяные месторождения Майкопа, а отдельные соединения вермахта не только взяли Крым, но и активно продвигались в сторону Нижней Волги и Кавказа, руководству «Аненэрбе» казалось, что подобная экспедиция была вполне осуществимой. Более того, в «Наследии предков» не планировали привлекать к организации данной экспедиции никакие другие структуры. В августе 1942 года под руководством Эрнста Шефера. началось снаряжение так называемой «Зондеркоманды К(авказ)». Как и все предыдущие запланированные экспедиции, эта акция должна была быть секретной. Ученые различного уровня и служащие СС с самого начала принимали участие в так называемых «зондер командах» (не путать с карательными отрядами СС — айнзацкомандами, оперативными командами). Большая часть из них создавалась в недрах германского Министерства иностранных дел, но была на практике подчинена соединениям Ваффен-СС. В задачи этих «зондеркоманд» входил вывоз с оккупированных территорий в Германию предметов искусства или фондов научных учреждений (музеев, архивов, университетов).
Для Гиммлера «Зондеркоманда К» имела исключительное научное и идеологическое значение. Он вообще полагал, что вряд ли кто в рейхе мог оценить данный проект по достоинству. Сам собой возникает вопрос: почему специалисты, которые долгое время занимались проблемами Тибета, должны были руководить операцией на Кавказе? По мнению Шефера и Бруно Бегера, Кавказ был своего рода расовым и биологическим мостиком, который был перекинут между Европой и Центральной Азией. Кроме этого, Бруно Бегер за эти годы приобрел репутацию крупнейшего специалиста по расовым вопросам в составе «Наследия предков». Так что Гиммлеру не терпелось применить его знания на практике. Принимая во внимание развитие немецкого наступления на юге России, для СС предоставлялся удобный повод провести «расовое освидетельствование» Кавказского региона. Кроме этого деятельность «Зондеркоманды К» должна была стать своего рода «полевыми испытаниями» «экспедиционной науки», о которой так много говорил в своих выступлениях и докладах Эрнст Шефер. Теперь на практике надо было доказать, что синтез нескольких научных дисциплин давал лучшие результаты, нежели эти дисциплины по отдельности. Единственным новшеством было то обстоятельство, что естествоиспытателям «Аненэрбе» предстояло работать на ограниченной области в боевых условиях. Впрочем, костяк «Зондеркоманды К» уже проходил в свое время военную подготовку в лагерях «Лейбштандарта». В рискованных условиях ученым поначалу надлежало выяснить лишь «биологические, сельскохозяйственные вопросы, а также проблему культивирования фруктовых деревьев».
Итак, формальным началом подготовки к кавказской экспедиции можно было считать 10 августа 1942 года, когда, собственно, и поступил приказ от Гиммлера. Но надо отметить, что уже весной 1942 года в «Аненэрбе» началось планирование акции именно в данном регионе. Сложно сказать, кто выступил действительным инициатором формирования «Зондеркоманды К». Некоторые факты говорят в пользу того, что эта инициатива исходила от организационного руководителя «Наследия предков» Вольфрама Зиверса.
Как из протокола заседания начальников отделов «Аненэрбе» от марта 1942 года, так и из показаний Шефера в 1947 году следует, что Вольфрам Зиверс, воодушевленный продвижением немецких войск, настаивал на том, чтобы сотрудники отдела Центральной Азии и экспедиций предприняли экспедицию «на востоке».
Нельзя не признать, что среди исследователей «Наследия предков» работа конкретного отдела во многом оценивалась по количеству предпринятых акций и осуществленных проектов. После начала планирования новой тибетской экспедиции в 1940 году и перед началом германской военной агрессии в Европе в 1941 году Бруно Бегер считал необходимым провести серию расовых и антропологических исследований на оккупированных немцами территориях. Он был готов для этого воспользоваться любой удобной возможностью. Только этим намерением можно объяснить появление двух документов, подготовленных именно Бегером. В одном из них эсэсовский антрополог предлагал заняться расовым исследованием норвежского народа. Другой предусматривал возобновление работ по осуществлению тибетской экспедиции, которая должна была стартовать после того, как «была бы одержана победа над Россией и Англией». Поскольку запланированная в самом начале Второй мировой войны тибетская экспедиция откладывалась на неопределенный срок, то молодым ученым из СС срочно требовался хоть какой-то повод, чтобы продолжить свою деятельность. В то время Бруно Бегер, как начальник антропологического сектора в отделе Центральной Азии, прилагал множество усилий, чтобы занять свою нишу в тибетских исследованиях. Он должен был доказать руководству «Наследия предков» свою незаменимость.
Уже в марте 1941 года Бегер составил докладную записку, в которой он выстраивал связь между будущей тибетской экспедицией СС, как образцом национал-социалистического научного предприятия, и конкретными научными планами, которые надлежало осуществить после победы над Англией (военная агрессия против СССР еще не началась). При этом он позволял себе критиковать уже прошедшую тибетскую экспедицию 1938–1939 годов за то, что поставленные перед нею цели не предполагали взаимосвязанной работы отдельных ученых и исследователей. В качестве главной цели предполагаемого путешествия в Тибет Бегер выделял поиски остатков нордической расы в данном регионе. При этом он предполагал, что Тибет был лишь отправной точкой целой серии исследований, которые должны были найти подобные следы во всей Азии. Он намеревался «научно» доказать гипотезу о родственности тибетцев и народов нордической расы. В итоге он предполагал провести антропологические замеры всех азиатских этносов. Бегер хотел установить степень смешения расовых групп в Центральной Азии и на Ближнем Востоке. Кроме этого он намеревался выяснить, как на данный процесс влияли окружающая среда и условия жизни.
Данная расово-биологическая гипотеза должна была быть доказана посредством повторения путей «нордической миграции». Если между европейскими народами и тибетскими племенами существовало некоторое родство, то маршруты данных миграций должны были пролегать по южным районам России.
