Просто это означает, что для Земли и для нас существуют множественные реальности, но только одна реальность в одно конкретное время. Думайте о них как о многих различных полках внутри вертикального книжного шкафа. Мы сидим на одной полке, называемой нашей реальностью, но существуют также и другие полки, выше или ниже нашей, которые тоже принадлежат нам. Эй, это ваш шкаф! Когда мы проявляем возможности во времени СЕЙЧАС, у нас появляется способность поменять полки — выше или ниже. Далее в этой книге вы прочитаете объяснение Крайона чудесной истории Авраама и Исака. Она может дать вам время для размышлений. Крайон рассказывает, что посредством понимания того, кем он был (и послания, полученного им от Бога), Авраам изменил реальность своего будущего во время восхождения на вершину горы, когда он готовился принести в жертву своего сына. Вся притча приобретает другое значение: она о способности Человека посредством выбора изменять его или ее реальность. (Вы думали, что эта история о вере, не так ли?) Когда вы будете читать о метафоре поезда, все вышесказанное приобрет больший смысл.
Таким образом, кажущиеся реальными вещи перед вами, конечно, реальны. Просто вешь обладает множеством возможностей, а вы и любой другой сидите только в одной из них в каждом конкретном случае. Как многоканальный радиоприемник, запрограммированный на плавание в воздухе, вы можете настроиться только на один канал в каждый конкретный промежуток времени, но существует множество доступных каналов. Дополнение к этому головоломному обсуждению: много раз личная реальность вашей жизненной ситуации — возможно, тревога, беспокойство и то, что может произойти с вами — не принадлежит никому из окружающих. Она относится к вашему местонахождению в СЕЙЧАС. Помните, с чего мы начинали дискуссию о времени, и как кажется, что часы доказывают его неизменность: но, согласно науке, время реально меняется. Я спрашиваю: в «парадоксе часов Эйнштейна» какое время является реальным: время на Земле или время для путешественника? Ответ: оба. Просто у них были разные реальности, существовавшие одновременно.
* * *
Я прерываю обсуждение, чтобы дать реальный жизненный пример. Это произошло, когда я печатал эту рукопись на лэптапе в самолете — одном из моих самых любимых мест для письма. Синхронистичность иногда очень забавна; и в энергии нового тысячелетия я никогда в жизни не получал более быстрых подтверждений и уроков синхронистичности.
20-е февраля 2000 года; я нахожусь на борту рейса 229 самолета United Airlines из Вашингтона в Сан Диего (Калифорния). Я возвращаюсь домой после целого ряда маленьких семинаров Крайона в некоторых южных городах Соединенных Штатов (Розвелле, Джорджия, и Спартанбурге, Южная Каролина). Я только что закончил печатать параграф (двумя параграфами выше этого), когда все мы почувствовали тряску аэробуса, не похожую на обычную турбулетность, такую частую при полетах.
Сидевший в 12-м ряду справа (около крыла) человек крикнул, что из двигателя вырывается огонь! Стюардессы побежали проверить так ли это, намереваясь выглянуть из иллюминаторов различных рядов, пока удивленные пассажиры напряглись, готовые освободить им путь. Да, был огонь! Стюардессы побежали назад по проходам, и через минуту произошел ряд вещей. Во-первых, они прервали показ кинофильма (я действительно хотел его посмотреть!). Далее, они прекратили улыбаться и стали самой эффективной командой деловых инструкторов, которую я когда-либо видел. Стоя в проходах, они ожидали, пока командир корабля не сообщил, что мы потеряли двигатель (а мы это предполагали) и готовимся приземлиться в первом же возможном аэропорту (которым случайно оказался аэропорт города Сент Луис). Мы снижались так быстро, как только могли. (Об этом свидетельствовали мои уши, так как снаружи было темно и ничего не видно… кроме вырывающегося из двигателя пламени).
Следующие полчаса мы кружили над Сент Луисом, пока пилот совершал стандартную процедуру аварийной посадки, выжигая топливо, чтобы уменьшить вес (что позволяло безопасное приземление); стюардессы выключили свет и проверяли, пригнулись ли все пассажиры. (Я бы предпочел смотреть кино.)
Многие пассажиры были очень напуганы. Увидевший огонь человек был белый от ужаса. Он прилип к иллюминатору и ожидал усиления огня, хотя двигатель был выключен и заморожен (так нам сказали). Другие пассажиры начали трястись, и вы могли бы реально увидеть, как в группе, сидящей в относительно маленькой, вибрирующей, герметичной трубе, называемой самолетом, распространяется страх. Самолет быстро снизился с высоты почти 19 км до 3 км. Пока пилот проверял системы, возникли другие, обычно не слышимые во время полета звуки, насосы продолжали сливать топливо. Люди были напуганы. Новые звуки не намного помогли.
Я закрыл лэптап и оглянулся. Все было реально! И, конечно же, ничего, кроме ощущения более чем неудобной реальности. Нас вовлекли в подготовку к крушению!
А теперь, прервем рассказ…
Почему я оказался там? Каким был урок? Крайон пришел ко мне (как он делает все время) и спросил: «Ли, ты боишься?» Я сказал: нет. Странно, но ответ был: нет. Казалось, со мной все было в порядке. Крайон сказал, что я нахожусь в нужном месте в нужное время и что мне следует посмотреть на разные реальности, существующие в самолете.
Ощущая, как дергается самолет, совершая меньший, чем обычно круг над аэропортом Сент Луиса, некоторые вспомнили недавнее крушение самолета компании Воздушные Линии Западного Побережья Аляски. Это вызвало у них еще больший страх. Другие ударились в панику. Человек в 12-ом ряду ожидал увидеть еще больше огня. Стюардессы знали об этом и, чтобы успокоить пассажиров, обратились к нам через громкоговорители. Старшая стюардесса сказала, что сталкивалась с такой ситуацией раньше, и т. д. и т. д. (Она разбивалась раньше?) Некоторым это помогло, другие продолжали сомневаться в том, что им говорят правду. Самолет был явно не в порядке. Неизвестное вызывает страх. Страх создает сомнение и немыслимые теории — все как в жизни.
Также, стюардессы сказали пассажирам, что самолет может лететь на одном двигателе. (Тогда почему он строится с двумя — в унисон спросили пассажиры.) Иными словами, независимо от того, что было сказано, люди в самолете имели ту реальность, которую создали своим ожиданием, которую они ощущали и возможно ожидали. Вау! Какой замечательный урок.
Моя реальность? Я видел себя на земле, в зале аэропорта Сент Луиса, печатающим это послание для вас и пьющим колу (именно это и произошло). Но для многих реальность была страхом, паникой и совсем не пребыванием в мире с этой очень РЕАЛЬНО развертывающейся ситуацией. Я признаю, что очень опытен в практиковании нахождения в СЕЙЧАС. Это регулирует мою реальность; и я абсолютно точно знал, что все будет хорошо. Я не мог объяснить это всем в самолете, но чувствовал ответственность за то, что созда; а я не создавал крушение сегодня с этими людьми. В течение получаса в самолете существовало много различных реальностей. Я наблюдал их и осознал, почему нахожусь там.
Продолжение рассказа…
Мы начали приближаться к аэропорту, и я осознавал трудности, которые неизбежно должны были возникнуть у пилота. Самолет отклонялся от курса, поскольку мы были уже на подлете. Это означало, что самолет не мог оставаться направленным прямо вперед. Он летел, казалось бы, по прямой, но в реальности немного отклонялся то влево, то вправо, хотя второй двигатель на крыле был более или менее надежным, пока мы шли на посадку. Для всех, кто часто летает, самолет ощущался совсем по-другому, так как совершал посадку только с одним работающим двигателем. Я уверен, что пилот ощущал то же самое!
На высоте 500 метров командир корабля по интеркому резко сказал: «Пристегнитесь, пристегнитесь». Все пассажиры схватились руками за лодыжки и поместили головы между коленями. Вы знаете брошюрки, лежащие в кармашках перед вашими сидениями, когда вы летите? Мы действительно их использовали! Вместе с другими пассажирами, я обнаружил себя тщательно рассматривающим свои колени!
Проигрывая этот сценарий, стюардессы «пели» в унисон: «Оставайтесь на месте, не вставайте, оставайтесь на месте, не вставайте», пока самолет не приблизился к началу посадочной полосы. Все было очень интересно, и я оставался спокойным. В последний момент показалось, что самолет плывет над посадочной полосой и выпрямляется. Мы совершали то, что называется нормальной посадкой. Пассажиры разразились аплодисментами, пока мы замедляли движение перед касанием; и незнакомцы, разделяющие до этого моменты различных реальностей, сейчас все разделяли одну — торжество!
Мы катились к воротам терминала Сент Луиса, принадлежавшего другой авиакомпании, в сопровождении, по крайней мере, восьми аварийных машин со множеством пожарников, смотрящих на правый двигатель, который горел и должен был быть выключен. Мы все хотели обнять пилотов, но они быстро убежали, возможно, для того, чтобы выполнить много бумажной работы и отчитаться обо всем, что произошло, пока не забылись детали. Мне сказали, что ленты «черного ящика» (который на самом деле оранжевый) также были переданы для изучения события в Комитет по Безопасности Полетов.
