Крушение надежд на блестящую карьеру сказалось на душевном здоровье отставного полковника. Он начал утверждать, что «владеет родовой памятью, которая позволяет ему помнить события из жизни его племени более чем тысячелетней давности»406. Несмотря на то что большинство своих идей Виллигут заимствовал у Листа, его сложно назвать противником христианства. Правда, последнее он понимал через призму представлений Либенфельса. В частности, Виллигут полагал, что Библия в действительности была написана в Германии, а Вотан вовсе не был изначальным германским богом. По теории Виллигута, около 12500 года до н. э. была провозглашена религия Криста (впоследствии заимствованного христианской религией и превращенного в Спасителя) и именно она стала верой для германцев до тех пор, пока ее авторитет не был подорван отколовшимися вотанистами.
Показательно, что в ноябре 1924 года Виллигута против собственной воли отправили в клинику для душевнобольных и квалифицировали как психопата. Здесь он находился на излечении в течение трех лет. В отчет о его состоянии входили «сообщения о его жестокостях дома, угрозах убить жену, грандиозных проектах, эксцентричном поведении и увлечении оккультизмом»407. На основании всех симптомов Виллигуту поставили диагноз шизофрении с мегаломанией и параноидальными расстройствами, а суд Зальцбурга признал его неспособным к ведению собственных дел.
С Гиммлером Виллигута познакомил его старый друг офицер СС Рихард Андерс. Это произошло в 1933 году, сразу после прихода нацистов к власти. Рейхсфюрер в тот момент все еще находился под значительным влиянием фелькиш-кругов и старался привлекать народников в охранные отряды, вопреки категорическим предостережениям Гитлера.
Уже в сентябре Виллигут вступил в СС под псевдонимом Вейстхор и начал активно мистифицировать рейхсфюрера в отношении «протоистории». В конце концов Виллигут-Вейстхор сумел дослужиться до бригадефюрера. Вейстхор приложил руку к разработке атрибутики СС (к примеру, создал дизайн почетного кольца — Totenkopfring).
Однако со временем выяснились подробности личной жизни Вилигута до 1933 года. Один из главных недоброжелателей «мага» в генеральском звании, прагматично мыслящий начальник Личного штаба Гиммлера обергруппенфюрер Карл Вольф в ноябре 1938 года разыскал в Зальцбурге бывшую жену Виллигута и получил от нее документы, свидетельствовавшие о душевной болезни «серого кардинала рейхсфюрера», в числе которых был и упомянутый диагноз. Прозревший наконец Гиммлер (Вольф также доложил ему, что «маг» пристрастился к алкоголю и наркотикам) уволил Виллигута, гневно потребовав при этом вернуть почетное кольцо, кинжал и шпагу. Служба, которую Вейстхор возглавлял в Управлении расы и поселений, была упразднена.
Постепенно из СС были вычищены или понижены в должностях и многие другие народники. К примеру, в 1935 году был снят с поста руководителя Главного управления расы и поселений Рихард Вальтер Дарре (в 1942 году он также потерял должность министра сельского хозяйства и имперского руководителя крестьян).
В любом случае уже к началу войны склонности Гиммлера к «фантазиям, никак не связанным с реальностью» (по выражению Гудрик-Кларка) окончательно уступили место мотивированным и рациональным действиям, а руководство СС начало все больше прислушиваться не к фантазерам-народникам, а к голосам представителей объективной науки, таких как расолог и лингвист Ганс Гюнтер. В одной из своих работ он писал: «Чувство реальности предохраняет нордическое движение от „фантазий на германские темы“, которым периодически предаются в Германии определенные круги. Признаком отдельных групп, не сведущих или мало сведущих в расовых вопросах, но заботящихся о „германской“ сути, является то, что они не задумываются над тем, что настоящая любовь к германскому началу меньше всего может выражаться в громких криках фанатиков и безвкусной рекламе. Такие группы носятся с бредовыми фантазиями, вроде выдумок Гвидо фон Листа и его „учеников“, касающихся общества особо посвященных „арманов“, о которых никто никогда не слышал и которые никогда не существовали. Есть много других свидетельств исторического и лингвистического невежества, которые могут лишь оттолкнуть специалиста по германским древностям, так много здесь не выдерживающего критики, перегибов, путаницы, в конечном счете просто нездорового. Для науки все это просто оскорбительно, и, в конце концов, будет выставлено на посмешище, но игры с нелепостями для „особо посвященных“ продолжают привлекать умы отдельных людей с соответствующей предрасположенностью»408. А Эрнст Крик, ректор Гейдельбергского университета и эксперт сектора науки СС, отмечал, что методика антропософии, теософии и спиритизма «не производит ничего, кроме сиреневого тумана»409.
Теперь коснемся символики охранных отрядов, которая, по распространенному мнению, была призвана показать «человеконенавистническую, дьявольскую и антихристианскую сущность» СС. К примеру, Н. Непомнящий в своей книге «Тайны оккультного Рейха» утверждает, что Германия была «сатанинским государством» и отмечает: «К этому выводу приводит черная униформа вездесущих СС, некрофильским символом которых был человеческий череп»410 (сентенция почти дословно повторяет вывод Д. Бреннана). Подобную трактовку атрибутики СС сложно назвать иначе как бредом. Руководствуясь этой логикой, в сатанизме можно легко обвинить суворовцев и белогвардейцев генерала Корнилова.
Больше всего вопросов у недалеких «исследователей» возникает по поводу черного цвета эсэсовской формы и одной из главных эмблем охранных отрядов — «Мертвой головы» (Totenkopf).
«Мертвая голова» была, пожалуй, единственной деталью униформы СС, которая присутствовала на протяжении всей истории организации (не считая, разумеется, общепартийной свастики). Когда первые эсэсовцы выбрали этот символ в качестве своей эмблемы, они совершенно не преследовали цель «напугать» или «устрашить» своих политических противников. Напротив, «Мертвая голова» считалась в тогдашней Германии исключительно положительным знаком. Как пишет английский военный историк Робин Лумсден, «немцы воспринимали мертвую голову прежде всего как историческую эмблему некоторых элитарных частей имперской Германии»411. Немецкий исследователь Гвидо Кнопп также констатирует, что «эмблему мертвой головы они (СС. — Д. Ж.) позаимствовали у войсковых элитных частей, так как эта эмблема в течение столетий служила знаком особой преданности военачальнику»412.
Кроме того, нельзя забывать, что «Мертвая» или «Адамова голова» — древнейший символ. Ник Уорвол отмечает: «Во многих древних культурах череп и кости как наиболее стойкая к разложению и наименее разрушаемая органическая ткань символизировали способность к телесному возрождению, жизненную энергию и силу духа»413. «Адамова голова» не имеет прямого отношения и к сатанизму. Более того, она является важнейшим христианским символом, ее можно обнаружить на некоторых изображениях Креста, под самым Распятием, что обозначает попрание, преодоление смерти. «Адамова голова» использовалась и используется на одеяниях монахов-схимников.
В 1740 году во время церемонии похорон прусского короля Фридриха-Вильгельма I зал с телом почившего был задрапирован черными полотнищами с вышитыми на них серебряной тканью черепами. Черепа были немного повернуты вправо и не имели нижней челюсти. С тех пор «Мертвая голова», как и черный цвет униформы, стали принадлежностью прусской армейской элиты — эта эмблема (по мнению отечественного исследователя В. Акунова, она означала «мистическое единство войны и смерти на поле битвы») украшала кивера и штандарты Королевских лейб-гусар. В 1809 году 17-й гусарский полк и 3-й пехотный батальон 92-го пехотного брауншвейгского полка также получили «Мертвую голову» в качестве почетной эмблемы (у названных частей череп был развернут анфас, а кости располагались под ним).
В годы Первой мировой войны «Мертвая голова» отличала ударные части германской армии, в частности штурмовые батальоны, огнеметные роты и танковые батальоны. Огнеметчикам символ «Мертвой головы» в 1916 году присвоил лично наследный принц, охарактеризовав эмблему как высший знак доблести, который «будет постоянно стимулировать дальнейшее повышение боевого духа, презирающего смерть». В качестве своих персональных эмблем «Мертвую голову» использовали и некоторые пилоты Военно-воздушных сил (к примеру, ас Георг фон Хантельман). Добровольческие корпуса Веймарской Германии — фрайкоры, сражавшиеся с большевизмом, также использовали череп с костями, что символизировало презрение к смерти и готовность идти в своей борьбе до конца. К слову, «Адамова голова» была также распространенным символом в ряде частей Русской армии в конце Первой мировой и во время Гражданской войны.
